Звездный странник – 2. Мегаполис

Афанасьев Сергей

Сергей судорожно прошелся по комнате, пытаясь успокоить себя, свои руки и мысли. Правда, это не очень-то получалось.

Он ведь в этом мире поначалу пытался ее найти. Но как это сделать, зная только имя и возраст? Не было таких возможностей, даже когда он начал работать в конторе.

Бухнулся на тахту. Замер, переваривая все случившееся.

А ведь это комната дочери хозяйки, то есть Элоры! – ломали его мозг наползающие друг на друга жесткие мысли. – Вот на этой кровати она спала много-много лет, ворочалась, обнимала подушку. Вот в эти ящики она складывала

свои вещи – платья, футболки, кофточки, трусики. Вот по этому полу ходила босыми ногами. И даже, возможно, спала на этих самых подушках и укрывалась вот этим самым одеялом!

И он вдруг почувствовал ее незримое присутствие в комнате, ощутил ее тело, волнами исходящее ото всех предметов вокруг. И странное чувство захлестнуло его, закружило голову, как тогда, на "Атланте", когда Элора лежала в коме в его спальном коконе.

На кровать запрыгнула кошка Марта – во всех дверях квартиры были проделаны лазейки для нее. Решительно улеглась ему на грудь и, громко урча, принялась тянуться лапами к его шее, подбородку, при этом почему-то вытягивая острые когти и царапая его.

– Марта! – недовольно прикрикнул Сергей, слегка стукнув кошке по лапке.

Марта замерла. Полежала немного, а потом снова протянула свою лапу и снова он ощутил на шее остроту ее когтей.

Он откинул ее лапы в сторону. Бешеный сумбур в голове не давал ни на чем сосредоточиться. Марта приподнялась и принялась подушками лап энергично и старательно утаптывать его живот.

Неужели все, что у меня было хорошего с Элорой – это только "Атлант"? И это время уже прошло безвозвратно, и больше никогда уже не повторится? – вдруг с ужасом подумал он. И с еще большим ужасом, покорно согласился с этой мыслью – скорее всего так оно и есть.

От лихорадочного состояния его отвлек слабый стук в дверь. Сергей вздрогнул, волнуясь еще больше – а вдруг это она? Вдруг там на лестнице был только маскарад, а сейчас она зайдет в комнату с таким привычным родным выражением лица.

Он согнал кошку и поспешно, суетясь и нервничая, распахнул дверь.

– Инспектор, – тоже почему-то волнуясь, тихо проговорил стоявший у порога отец Элоры, – Если у Вас нет никаких планов на вечер, составьте нам компанию?

Сергей тут же поспешно кивнул.

– Вот и хорошо, – почему-то обрадовался мистер Дебюсси. – Спускайтесь минут через двадцать.

Сергей еще раз молча кивнул, выжидательно стоя у двери. Старик помялся немного, потом неловко развернулся и стал медленно спускаться, поскрипывая ступеньками. Сергей еще стоял некоторое время, словно ожидая чего-то, но так и не дождавшись, тихо прикрыл дверь, вытирая влажный пот со лба.

Все эти двадцать минут, ежесекундно поглядывая на часы, он нервно ходил по комнате. Пытался лежать, но надолго его не хватало. Мысль, что вот сейчас он снова увидит Элору – через два года разлуки! – возможно даже будет сидеть с нею рядом, разговаривать – не давала ему покоя, насильно срывая с места. В душе у него все тряслось. Тряслись и мышцы, оставленные на произвол судьбы нервной системой. Время тянулось неимоверно медленно – огромную

преогромную вечность. Сил не было ждать, когда электронный циферблат сменит секунды – не говоря уже о минутах. И когда уже он, носясь по комнате, чтобы погасить разрывающее его внутреннее пламя, готов биться головой об стенку, чтобы хоть немного успокоиться, часы наконец-то высветили долгожданные цифры – прошло ровно двадцать минут.

Нервно собравшись и все еще волнуясь и трясясь в лихорадке, Сергей нерешительно приоткрыл дверь своей комнаты. На лестнице и внизу, в холле, было по-прежнему темно, только из зала доносился многоголосый шум, приглушенный закрытой дверью. Переживая перед невероятной встречей, он тихо прикрыл дверь за собой и, стараясь не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания, принялся осторожно спускаться по лестнице, пропуская заранее известные скрипучие ступеньки. И тут до него донеслись голоса с кухни. Сергей непроизвольно замер.

– У тебя неприятности? – тихо и участливо спрашивала хозяйка квартиры.

– Да так, самую малость, – отмахивалась ее дочь. – Пройдет. Ты лучше объясни, зачем надо было приглашать чужих? Посидели бы семейным кругом. Гораздо приятнее. И почему я должна быть с ним вежлива? Он кто? Министр, член правительства?

– Элор, неудобно как-то, такой приятный молодой человек. Живет у нас давно. Всегда вежлив, симпатичен, помогает если что… Почти как свой.

– Это ты про него говорила, что у него амнезия?

– Да.

– И что он работает в конторе, что в двенадцатом квартале?

– Вроде того. Какой-то социологический институт.

– Ну-ну, – протянула она. – Знакомая контора. Тогда все ясно.

– Что ясно? – не поняла мама.

– Профессия у него такая – быть всегда вежливым, – скептически заметила девушка. – Иначе его бы и не взяли на работу. А насчет неудобства – не переживай. Они, – сказала она многозначительно, – не знают таких слов как совесть и неловкость. Туда берут одних подонков. И что самое неприятное – подонков высокообразованных.

– Как ты можешь так говорить? – воскликнула в сердцах хозяйка. – Он и квартирант хороший. Тихий, спокойный, платит всегда вовремя, не спорит, никого в дом не водит, не то что твоя одноклассница была – сплошные пьяные мужики и шум по ночам.

– Знаешь, там… (наверное, она показала пальцем куда-то в пространство) я многое повидала, о чем ты даже и не слышала. Так что держись от него подальше, или лучше – выгони. А то давай я тебе помогу? Пусть вещи начинает упаковывать. Нечего всяким портить наш семейный праздник.

– Может, ты ошибаешься? Как-то трудно в это поверить. Сердце не может обманывать, – в волнении почему-то стояла на своем миссис Дебюсси.

– Может, – категорически заметила девушка.

– И мне, почему-то показалось, что он тебя знает. Он так смотрел на тебя.

– Вполне возможно, видел где-нибудь. На той же рекламе… Или даже – следил.

– ?

– А что?! Прикажут – напичкает всю нашу квартиру подслушивающими устройствами. И ведь не каждый специалист сможет их обнаружить.