Звездный странник – 3. Лес
Шрифт:
И от мысли, что ее он может больше никогда не увидеть, Сергею стало не по себе. И тогда он решительно поднялся, попил воды жадными глотками, успокаивая себя, долго смотрел на заросли в тщетной сумасшедшей надежде – не выйдет ли кто? Ведь знал – нет ее поблизости. Но уж очень хотелось, чтобы дерево ошибалось.
А потом снова лег.
И так – всю свою 'ночь'.
Время шло, на смену сну приходил период бодрствования, потом снова наступал сон, мир вокруг медленно темнел, а Лея все не появлялась. Не приходила и соседка с рыжими волосами. И даже прилипчивая бабочка давно улетела. И только одна мохнатая гусеница продолжала скрашивать его одиночество.
Сергей
Но Лея так больше и не появилась.
9) Сумерки.
Он неподвижно сидел на самом краю листа, тяжело смотрел на те ветки, на которых любила лежать Лея, и ни о чем не думал. На душе была полная пустота. Три дня искали мы в тайге капот и крылья, – вдруг всплыли у него в голове строчки старинной песни. Продолжать, правда, не стал, зная, что дальше там идут такие слова – Три дня искали, мы Серегу… И это было совсем грустно, так как его-то как раз никто и не искал, не собирался искать и никогда этого делать не будет. Никому во всем этом мире он был не нужен. Одинокий чужой человек на чужой для него планете…
В очередной, тысячный поди раз, он меланхолично опросил дерево – Леи нигде не было.
На ветках напротив снова возникла Эя – соседская рыжеволосая дриада. Чуть покачиваясь, они внимательно смотрела на Сергея. Он ей вяло помахал рукой – все-таки старая знакомая.
Сергей и не успел заметить, как она возникла прямо перед ним, неизвестно как держась за легкие заросли. Снизу вверх заглянула ему в глаза, неприятно опалив своей синевой – ведь точно так же это делала и Лея.
Несколько секунд Сергей безразлично смотрел на дриаду.
– Впрочем, ты-то как раз мне и нужна, – сказал он пересохшими от жажды губами, медленно просыпаясь от нахлынувшего на него столбняка. – Может, ты мне сможешь рассказать, куда делась Лея?
Повинуясь его жесту дриада пересела к нему рядом и, чуть улыбнувшись одними кончиками тонких губ, неторопливо выдернула один из цветков, заплетенных в волосы.
Сергей решительно потряс головой, беря ее за свободную руку.
– Нет, – сказал он для большей убедительности – общаться, не произнося ни слова было все-таки тяжеловато. – Сосредоточься.
Крепко и вместе с тем аккуратно держа ее хрупкую руку, Сергей закрыл глаза. Он попытался передать ей образ Леи. Вот она лежит на ветках, а вот ее лицо вблизи – тонкие темные стрелки бровей, большие красивые глаза, поражающие своей глубиной и нежным теплым взглядом, аккуратный ротик приоткрыт в легкой полуулыбке, обнажив белые зубки…
И Эя вдруг резко выдернула руку. В ее глазах он успел прочесть тревогу и беспокойство, прежде чем она растворилась в ближайших зарослях.
Сергей долго смотрел на этот участок зеленого ковра, где скрылась дриада, безразлично отметив про себя, что Эя качнула только два или три листика, и пустота на душе становилась все больше и больше.
Он не знал, сколько он так просидел. Что-то мелькало перед его пустым взором, кто-то проходил мимо, пролетал, проползал. Чьи-то мохнатые лапки щекотали его руки, чье-то низкое жужжание доносилось за его спиной, пока рыжий цвет не заслонил весь мир и густые волосы не уткнулись ему в лицо, щекотя нос и мешая дышать.
Сергей очнулся и отстранился. Это конечно же снова была Эя. И глаза ее на этот раз были
– Это потом, – устало покачал он головой. – Пока не расскажешь.
И он снова взял ее за свободную от цветов руку.
Сергей передал ей только одно изображение – Лея, удаляющаяся по ветке, но зато – несколько раз. В ответ он получил неясный хаотичный поток разноцветных образов. Он сосредоточился, но ничего не было понятно. И он снова передал дриаде образ удаляющейся Леи. В ответном потоке он смог различить что-то похожее на гусеницу и бабочку.
Ее унесла гигантская бабочка? – мысленно спрашивал он, пытаясь нарисовать картинку как бабочка с бесцветными крыльями – вдруг все их образы носят конкретный характер? – хватает Лею и уносится ввысь. А в ответ – образ полета, причем явно все выше и выше. Умерла? – снова спрашивал он, пытаясь мысленно представить как Лея перестает жить и ее плоть разрушается прямо на глазах. Правда он не знал, как дриады устроены внутри, картинка получилось расплывчатой и неясной, и на этот свой посыл он не получил никакого ответа.
Общение у них было долгим, но кроме образов гусеницы, бабочки и свободного парения в воздухе он больше ничего разобрать не смог. Наконец, сильно устав, Сергей отпустил руку Эи и открыл глаза.
Дриада выглядела так, словно ее долго и изощренно мучили.
Мелко подрагивая, она неуверенно обняла его, протягивая уже порядком помятый цветок, и под ее взглядом Сергей устало кивнул головой.
– Ладно, сдаюсь, – тихо сказал он. – Тем более, что уже пообещал.
Сергей обнимал и ласкал девушку и думал только о Лее – это ее тело, ее кожа, ее тепло и ее любовь. И если он сейчас откроет глаза, то увидит ее густые пепельные волосы, ее нежный внимательный взгляд, ее открытую улыбку, утонет в синеве ее глаз. Но он только сильнее жмурил глаза, боясь разрушить это наваждение, боясь снова потерять Лею, только что вновь приобретенную, хоть и в мыслях, и совсем на короткое время. И он не думал тогда, что потом разочарование будет еще горше, а боль утраты – еще острее…
Он проснулся один.
Устало поднялся.
Встретился глазами с гусеницей, куда-то упорно ползущей.
– Принцесса, ты только не лезь, – недовольно сказал он ей.
Гусеница, подъев все приглянувшиеся ей листья, видно решила сменить место своего жительства, оставляя его совсем одного, и отвечать на глупости не собиралась.
Сергей механически умылся. Прошелся по ветке, в тайне ожидая за каждым сгустком зарослей увидеть Лею, спокойно сидящую на ветке. Она подойдет к нему, обнимет, и все будет хорошо… и все будут счастливы. Впрочем, так он думал уже более спокойно – боль утраты все-таки несколько притупилась. Опросил дерево – Леи среди этой массы живых существ, заполонивших дерево, по-прежнему не было. На всякий случай он в очередной раз кинул клич по дереву – Лея, где ты? Отзовись! Лея, приди! Мне плохо!
Подождал немного – никто на этот призыв как обычно не откликнулся. Поплавал в бассейне, посидел в кресле, вяло помахал рукой какой-то дриаде, на секунду задержавшейся напротив него и тут же растворившейся в зарослях, без всякого интереса посмотрел на сооружение над головой, краем глаза ловя любое движение – а вдруг это Лея?
– Ладно, что уж сидеть, – сказал он сам себе, устало поднимаясь. – Надо чем-то заняться, а то закисну.
Он недолго колебался куда направить свой путь – вверх или вниз. Желание идти вниз перебороло.