Звездный странник – 4. Властелин душ Или мир оживших покойников
Шрифт:
Ричард молча замер на середине коридора, строго выполняя свой служебный долг.
Сергей огляделся.
Слева от него в клетке сидел старый Густав. Справа – незнакомый мужчина. Напротив – секретарша Профессора. Справа от нее – Петечка, слева – молодая девушка. Может, одна из тех, кто отказался участвовать в экспериментах Лаборатори-Z, подумал Сергей.
Стоя у дверей он посмотрел на Петечку, который через решетки клетки смотрел на девушку.
– Петр, ты уж меня извини, – сказал Сергей.
– За что? – искренне удивился юноша, отрываясь от своего созерцания.
– За то, что я задавал слишком много вопросов, – ответил Сергей.
– Ерунда, – отмахнулся Петечка, все же немного смущаясь. Его внимание всецело принадлежало молоденькой девушке через камеру. И, судя по всему, это было взаимно.
Сергей решил больше не мешать молодым и ушел в глубь камеры.
– Вот и вас тоже, – печально произнес Густав, переместившись на своем матрасе в этот уголок.
– Здорово, старик, – ответил Сергей, присаживаясь на рваный матрац и облокачиваясь на единственную стенку. – Как видишь.
– А за что?
Сергей пожал плечами.
– Видать, моя очередь подошла, – только и ответил он.
– Страшно все-таки умирать-то, – вздохнув, тихо проговорил Густав. – Чем больше живешь – тем больше, оказывается, за жизнь цепляешься. Есть что терять. И с каждым прожитым годом этого накапливается все больше и больше. Какой бы однообразной жизнь не была.
Сергей промолчал. Для его двадцати шести лет эти мысли носили больше теоретический характер, не более чем информация к размышлению.
– У нас тут как раньше было, – продолжил свои излияния Густав. – Когда надобность в ком-то отпадала – его просто выталкивали за границу базы – там он сам и расщеплялся. Не тратить же энергию на всякие там защитные экраны. А когда появилась эта Лаборатория – стали сюда приводить. Хотя за последние двести-двести пятьдесят лет прогресс то не очень заметно продвинулся.
– Ты был в те времена? – поинтересовался Сергей.
Густав кивнул.
– Довелось побывать. Инкарнировали на три месяца. Где-то около двести пятьдесят лет тому назад. А для меня – лет пять назад все произошло.
– И как там?
Густав по-стариковски пожал плечами.
– Все также как и сейчас. И люди – почти те же самые. Лабораторий только не было.
Старик вздохнул.
А внимание Сергея вдруг привлекла одна из многочисленных надписей на стене. Точнее, всего одно слово – Элора.
Сергей придвинулся поближе.
"Элора, 4524 год 491 день", – прочитал он еле заметную напись на стене. А ниже – "Земля тебе пухом, завтра моя очередь". И подпись – Элора, 4524/492. И таких подписей, только с разными датами, было еще несколько.
Сергею стало жарко. Вот на этом самом матраце в этой самой камере сидела Элора. В разных своих инкарнациях. Но с одним и тем же быстрым результатом – смерть от аннигиляции.
– Последняя матрица, что с меня сняли, была в день, когда мы с вами отбивали атаку крыс, – монотонно продолжал говорить Густав, явно уже в который раз прощаясь с жизнью и все пытаясь смириться с этим. – Так что если мы с вами и встретимся в будущем…
– То ты ничего не будешь знать о том, что произошло с тобой позже, – тихо продолжил Сергей. – Ни о шумной пьянке в твоей каморке, ни о тех разговорах, что мы вели с тобой потом в баре. И это будет уже не тот Густав. Того Густава не будет уже никогда.
– Что поделаешь, – вздохнул старик. – Не судьба. Я уже давно смирился с этим. Видать, придется смириться и вам.
– Командир, – вдруг обратился к Ричарду второй сосед Сергея. – Чем просто так стоять, пустил бы молодежь друг к другу. Хоть какая-то им радость перед смертью.
Ричард холодно посмотрел на узника.
– И правда, – поддержал соседа Сергей. – Ричард, пустите.
Ричард помялся, поднес линкер ко рту.
– Дежурный далеко? – спросил он, выслушал ответ. – Ну хорошо, открой пока камеры влюбленных… Что? Под мою ответственность.
И тут же щелкнули замки двух клеток.
Петечка, не веря своему счастью, осторожно выглянул в коридор – не шутка ли это. Все заключенные с замиранием наблюдали за ними.
– Шевели костями, – поторопил его мужчина.
И Петя тут же оказался у заветной клетки. Впрочем, на пороге он замялся, засмущался и вошел уж больно нерешительно. Девушка тоже засмущалась, покраснела, поднялась с матраса, пошла ему навстречу, но остановилась на середине камеры. Петечка неуверенно приблизился. Они о чем-то тихо переговорили. Потом Петя неумело взял ее за руки. Они подошли к матрасу, сели, по-прежнему держась за руки и продолжая все так же тихо беседовать.
И все это время заключеные в клетках молчали, боясь потревожить их идилию.
Так продолжалось минут пять. Пять минут полной тишины в камерах смертников.
– Дежурный идет, – услышали они голос в динамике общей связи.
Петечка безропотно поднялся, не выпуская ее рук. Так он и дошел до выхода. И она вместе с ним. А потом он быстро перебежал в свою камеру. Решетки за ними захлопнулись.
Жить им осталось совсем недолго.
Повился дежурный офицер в сопровождении людей в сером.
Ну вот, и твой очередь, усмехнулся про себя Сергей, внутренне напрягаясь. Но троица подошла к Ричарду.
– Все нормально? – поинтересовался офицер.
– Так точно, – ответил Ричард, не моргнув глазом.
– Твой подопечный пока отдыхает, – сказал офицер. – Сейчас пока заберем на опыты.
Он обвел ряды клеток задумчивым взглядом и узники в них замерли, перестав моргать и дышать.
– Ее, – наконец равнодушно сказал он, кивнув на клетку с секретаршей Профессора.
Тут же щелкнул замок ее камеры и дверь стала автоматически раскрываться.