Звездный страж (Авторский сборник)
Шрифт:
— В самом деле? — И у Глаустрауба возникло чувство, что сегодня утром что-то очень важное прошло мимо его ушей. Он ощупал уши в поисках очков.
— На сей раз они у вас в кармане, — сказал Рейвен и вышел.
Глава шестнадцатая
Дом выглядел маняще тихим и мирным. Лина ждала его; Рейвен сразу узнал это. И она сразу узнала, что он вернулся. «Ваша женщина», — как выразился Торстерн, и в его устах эти слова прозвучали с оттенком осуждения. В отношениях Лины и Дэвида не было одного — ханжества. Впрочем, в разных местах у разных людей свои стандарты благопристойности.
Задержавшись у калитки, Рейвен взглянул на свежий след в поле. Вмятина была достаточно велика, чтобы вместить антиграв. Если не считать этой странной ямы, и дом, и все вокруг выглядело по-прежнему. Посмотрев на небо, Рейвен заметил далекий инверсионный след марсианского грузовоза. Корабль шел к звездам, которых так много там, в вышине.
Подойдя к входной двери, он открыл замок телекинезом. Лина ждала в шезлонге, положив большие руки на полные колени, ее глаза излучали радость.
— Я немного запоздал.
Он не подумал сказать что-либо более теплое. А также не подумал ее поцеловать. Взаимную теплоту ощущали оба, и им не требовалось выражать ее физически. Он никогда не целовал ее, никогда ее не желал, и она никогда не желала его.
— Нужно было слегка пощекотать Кэйдера. Сейчас уже незачем держать его взаперти. Обстоятельства изменились.
— Они никогда не меняются, — заметила она.
— Здешние мелочи могут. Я не говорю о серьезных.
— Серьезные важнее всего.
— Ты, наверное, права, о проницательная, но я не согласен с тобой — нельзя пренебрегать мелочами. — Под ее невозмутимым взглядом он счел необходимым оправдаться. — Мы не хотим, чтобы они столкнулись с денебианами — но также не хотим, чтобы они себя уничтожили.
— Последнее было бы меньшим из зол — прискорбно, но не смертельно. Денебиане ничего бы не узнали.
— Земляне никогда не станут умнее, чем они есть.
— Может быть, — признала она. — Но ты посеял несколько запретных зерен познания. Рано или поздно тебя заставят вырвать посевы с корнем.
— Женская интуиция? — Он по-мальчишески усмехнулся. — Мейвис рассуждает точно так же.
— И она права.
— В свое время эти семена можно будет по-тихому уничтожить. Поодиночке. Ты знаешь об этом.
— Конечно. Когда ты будешь готов, буду готова и я. Куда ты, туда и я. — Ее сверкающие глаза не мигали, страха в них не было. — И все-таки я думаю, что ты вмешивался зря. Риск был слишком велик.
— Иногда рисковать необходимо. А теперь — война закончена, теоретически человечество может бросить все силы на дальнейший прогресс…
— Почему ты сказал «теоретически»?
Он посерьезнел.
— Может случиться, что они втянутся в другой конфликт, совсем иного рода.
— Понятно. — Подойдя к окну и встав к Рейвену спиной, Лина рассматривала пейзаж. — И ты вмешаешься снова?
— Нет, ясное дело. Та война будет вестись против нас и тех, кого обвинят в принадлежности к нашей расе. Вот почему у меня не будет шанса вмешаться. Меня попросту прихлопнут без предупреждения. — Он подошел к ней и дружески обнял за талию. — Они могут взяться и за тебя. Ты не против?
— Ничуть, если это пойдет на пользу нашему делу.
— Впрочем, этого может и не случиться. — Его взгляд уперся во что-то за окном. — Ты решила что-то посадить? — резко переменил он тему.
— Посадить?
Рейвен показал на воронку.
— Разве эта яма не для посадок? — И, не дожидаясь ответа, спросил: — Что случилось?
— Это было в пятницу днем. Я вернулась из города, уже достала из сумочки ключ, но почувствовала, что внутри замка что-то есть.
— Что именно?
— Крошечный шарик, голубая бусинка с белым пятнышком. Я разглядела телепатически. Она была расположена так, что ключ надавил бы на это белое пятнышко. Я телепортировала эту бусинку наружу, положила вон там и один камешек бросила прямо на пятнышко. Тряхнуло весь дом.
— Какой-то микроинженер здорово рисковал, — спокойно заметил он. — Я уж не говорю о том телекинетике, который засунул эту штуку в замок. — С равнодушием, которое постороннему показалось бы циничным, он добавил: — Пожалуй, если б трюк удался, никто о тебе не пожалел бы, верно?
— Разве что один тип, — поправила она. — Ты!
Ночь была на редкость ясная, звезды сверкали и манили. Даже невооруженным глазом ясно и четко можно было разглядеть кратеры на Луне. От горизонта до горизонта небосвод походил на гигантский занавес из черного бархата, щедро усыпанный блестками всех цветов — белого, голубого, бледно-желтого, розового, нежно-зеленого — одни горели спокойно, другие мерцали.
Лежа в откидном кресле под стеклянной куполообразной крышей, Рейвен некоторое время созерцал эту великолепную панораму, потом закрыл глаза и прислушался, но через несколько секунд открыл их снова. Рядом с ним, чуть позади, сидя в таком же кресле, то же проделала Лина. То была их интимная ночь, одна из многих, которые они проводили в креслах под куполом, наблюдая и слушая. В этом доме отсутствовали альковы и будуары. В них не нуждались. Только кресла и купол.
Они наблюдали и днем, но урывками, потому что мир требовал свою львиную долю внимания. Они наблюдали и слушали вместе, вдвоем, днем и ночью — многие годы. И это было бы невыносимо однообразно и скучно, не будь их двое, ибо каждый своим присутствием нарушал одиночество другого. И то, что им доводилось «видеть» и «слышать», не могло оставить ни одного из них равнодушным.
На Земле и далеко вне ее события происходили постоянно. И ничто и никогда не повторялось дважды. Неусыпное наблюдение — работа ответственная; наблюдатель — словно ночной часовой, который охраняет спящий город, зорко вглядываясь с высоты городских стен в чернеющий таинственный лес. Этой работой занимались многие, всегда готовые, если возникнет опасность, поднять тревогу — Чарльз и Мейвис на Венере, Хорст и Карен на Марсе, тысячи, десятки тысяч других — и все парами.