Звездный султан-покоритель принцесс
Шрифт:
Двинулся к краю шеренги. Каждая смотрит на меня с презрением, будто с пьедестала, и дикостью, словно сожрать готова.
— Какие–то они злые, — комментирую.
— Ещё бы! — Восклицает королева и поднимается. — Это ж воительницы. С поля брани ни одна живой даваться не хотела, кого оглушили, кого сетью повязали. А в рабах быть для мужчины им хуже смерти. Может, не стоит тогда? А то я позабыла, что ты мужик.
А вот мне её дойки забыть, что она баба ну никак не дают!
Стала спускаться ко мне грациозно, болтая десятком тонких светлых кос,
Квант–датчики так и подсказывают, когда прицел в глазу навожу на него. Все параметры: состав металла, плотность, вес, заточка. Всё выводится мелкой табличкой перед глазами, которая совершенно не мешает зрению. И силой мысли улетает прочь.
— Случаем, сам не хочешь моим рабом стать? — Заявляет, подходя практически вплотную и вызывая новую волну вожделения. — Почётным рабом. Кормить будут досыта, купать меня разрешу, раз в месяц. Дам иногда на голую смотреть. Вижу, что влюбился. Чего мучиться? Оставайся. Здесь рай для мужчин, да и только. Драться не надо, только прислуживать.
Смотрю на неё снизу–вверх. Глаза мои чуть ниже уровня её груди. Нет, эта дылда тут самая высокая, два двадцать точно. Пленницы тоже атлетически сложённые, некоторые на вид — убийцы. Другие хоть и не мощные, но жилистые — выглядят, как боевые роботы.
Рабы–мужчины все местные попрятались. Но я и так помню, там ни бицепсов, ни трицепсов.
Похоже, у них только женщины и воюют. И не мудрено, что здесь матриархат. Амазония — планета, где женщины значительно крупнее мужчин. А эти все скалятся, ну точно самки богомола.
Плюс условия на планете крайне суровые, одна ошибка — смерть, зазевался — смерть. Сорок девять процентов планеты — это раскалённая лава, ещё столько же — ледники. И всё вперемешку. Вот и дерутся за клочки ещё не погоревшей и не остывшей земли.
Но недолго им осталось со своей мышиной вознёй. Через полгода в систему нагрянут Поглотители. И имперский контроллер королева засунет себе в задницу. Да и никакой звёздный флот здесь не поможет. А точнее не полезет.
— Ещё и думать вздумал? — Выпалила Страпонелла с удивлением. — Моим рабом мечтает стать каждый мужчина.
— Нечего здесь думать! — Воскликнула одна из стражниц. — Соглашайся!
— Соглашайся! — Ржут её подружки, кокетливо выставляя сочные бёдра.
— Заманчивое предложение, но, пожалуй, откажусь, — ответил вежливо и к рабыням взор обратил.
А то еле на ногах стоят.
— Как знаешь, с тебя нежного толку всё равно никакого, — бросила Страпонелла и кинжал крючковидный достала размером с тесак. — Давай подсоблю. Чтоб товар разглядел получше, а то застесняли горные бабы бедолагу.
Арти напрягся в тот же миг, готовый её расщепить. Но когда она потянулась одежду пленницам резать, выдохнул с облегчением.
Страпонелла
Один минус в первозданности конечно же имеется — мало кто бреет пах. Но не беда!
Пленницы стоят и не шевелятся, гордо задрав подбородки, пока рассматриваю.
А посмотреть есть на что. Если по лицам, что все в крови да боевой раскраске сложно определить, то по телам элементарно. Девицам лет по восемнадцать–двадцать. Совсем молодухи.
У одной рана на животе сочится огромная, и сердце моё дрогнуло.
— Арти, походный мед комплект давай, — командую решительно, встав перед пострадавшей. — Ваше величество не будет против, если чуток подлатаю?
— Ой, да что мне за дело, — отмахнулась Страпонелла, последней пленнице одежду дорезав.
Пачку кванто–пластырей принял от мага и быстро прилепил поверх раны. Плюс наших технологий в том, что промывать ничего вручную не нужно. И эффект анестезии даст, и микроорганизмы убьёт, и ткани нарастит быстренько.
Впервые девица дёрнулась беспокойно, но позади стоящая воительница её тут же под задницу голую угрожающе ухватила.
Второй пластырь налепил для полной уверенности и вернулся к трём предыдущим, чтобы и царапины залатать. Другим клею, тоже дёргаются, будто специально показывают, как брезгуют. Но вскоре замирают, ощущая эффект.
Одной бедолаге ляжку заделывать пришлось сразу тремя.
— Сердобольный ты наш, — комментирует Страпонелла иронично, встав позади меня немного. — Что за штуки–то хоть? Не отрава?
— Прокладки бабские, — отвечаю, посмеиваясь. — У вас же то из одной дырки, то из всех щелей.
— Ну сучёнок, поговори мне ещё, — говорит с улыбкой или оскалом, хрен разберёшь.
Но я не обращаю внимания. Сосредоточен на раненных, которые начали уже переглядываться между собой. Особенно те, кого я залатал.
Дошёл до однорукой. А красива зараза. Прям очень–очень. Глазища сине–голубые аж пожирают, волосы золочёные в косах звёздным светом светятся. Фигурка самая атлетичная, но не перекаченная. По сравнению с другими невысокая, метр восемьдесят девять навскидку. Смотрит хищно, с вызовом. Самая непокорная среди пленных. И явно самая породистая. Ягодицы уж очень хороши, да сиси аккуратные красивы.
— Дочь их вождя Шидры, — представляет её Страпонелла. — Второй меч клана Лавиана воительница по имени Муана. Билась даже с одной рукой, когда окружили. Достойна уважения. Если рабыней для утех собрался делать, вторую руку ей отрежь и зубы вырви, только так останешься в безопасности. Хотя она тебя легко и ляжками задушит. Вижу, как глаза твои горят, адмиральчик. Послушай королеву, не вздумай у писюна идти на поводу, лишишься его быстро. Давай я её с мамашей лучше на кол определю.
— Да какие утехи, это не наш метод, — отмахиваюсь и к обрубку тянусь.