Звёздочка
Шрифт:
Зверь сощурился, хрипло замурчал и лёг, продолжая следить за девочкой.
— Империя проигрывает?
— Нет, это были бы хорошие новости.
— А я не знала, что ты так их не любишь...
— Люблю? Нет, золотце, их проигрыш означал бы быстрый конец войны. А теперь галактика всё сильнее увязает в конфликте. Вассалы, союзники и просто заинтересованные, стягивают флоты... ещё немного, и война вспыхнет, во всей красе.
— Даже у нас?
— Ну... нас должно обойти. Мир аграрный, флот мизерный, даже собственного производства кораблей нет. Нет... с нас только дань
— Я не боюсь! — Выпалила Светлана, выпрямилась на стуле, скрещивая руки на груди. — Вот совсем, ни капельки!
— Это плохо. — Вздохнул Вик, качая головой и наглаживая кота с такой силой, что морда оттягивается.
Впрочем, хвостатому это нравится. Через распахнутое окно виден клочок угольного неба, перечёркнутый светящейся дугой. Занавески покачиваются в потоке сквозняка, вытягиваются к креслу.
— Почему? Я ведь такая вот храбрая! Страха не знаю!
— Это тоже плохо. Солнце моё, страха не ведают только дураки, а ты у меня умница. Ведь так?
— Так...
— Настоящая храбрость, это сила сломить собственный страх и идти к цели.
— Хм... значит, бояться нормально?
— Это правильно. Страх позволил нашим предкам выжить и покорить галактику. Страх и самоконтроль. Те, кто не смог обуздать, не оставили следов.
— Но... мне, правда, не страшно. Это плохо?
Вик тепло улыбнулся, покачал головой и с великой осторожностью поднял кота. Зверь провис в руках, явно поражённый наглостью и раздумывающий, а не оторвать ли человеку пару пальцев. Вик поднялся и опустил кошака на нагретое место, тот фыркнул, соскочил на пол и прыгнул на подоконник. Растянулся во всю длину, подёргивая хвостом. Дед подошёл к внучке, опустился на колено и обнял, прижав к груди. Широкой и плотной, как резина колёс грузовика.
— Нет, дитя, просто... ты не знаешь, что такое война.
— Это когда люди убивают друг друга. — Пробормотала Светлана, осознавая с первого слова, что ответ ошибочен.
Вик поднялся, тяжело, упираясь ладонями в колени, наклонился и через плечо посмотрел в тетрадь. Взгляд побежал по строчкам цифр.
— Не совсем. Люди всегда убивают друг друга. Каждый день, по дурости, по злобе, даже случайно. — Пробормотал он, хмурясь и разглядывая решение задачи про два космолёта. — Война же, это целенаправленное, облагороженное убийство. Убей одного и тебя похвалят, убей десяток, получишь медаль. Убей миллиард и в твою честь воздвигнут памятник. А всё ради обогащения одного государства, за счёт другого. Мы должны жить хорошо, а они, нет.
— И это неправильно?
— Да, — вздохнул Вик, потянулся и закрыл тетрадь. — Но мы живём в неправильном мире.
— А какой правильный?
— Не знаю, милая, не знаю... давай спать. Уже слишком поздно.
Кот последовал за ними, на ходу тыча лбом в ноги и требуя ласки. Светлана осторожно погладила, позвала за собой в комнату, но зверюга лишь дёрнула хвостом и ушла. Вик развернулся спиной, дожидаясь, пока внучка переоденется в ночнушку и заберётся в кровать. Погладил по волосам и с улыбкой чмокнул в щёчку.
— Спокойной ночи, звёздочка.
— И тебе...
Светлана
***
Несмотря на усталость, сон не идёт, а под одеялом слишком жарко. Светлана выбралась из кровати и, не зажигая свет, подошла к окну полюбоваться звёздами и пролётами космолётов. Лунный свет заливает двор и превращает кроны деревьев, покачивающиеся на ветру, в нечто жуткое и чуждое. Трава влажно блестит, манит пройтись по ней. Света потянулась к оконной ручке и застыла с вытянутой рукой. Через двор идёт дедушка, а кот семенит следом с важным видом. Вик подмышкой держит телескоп, который обычно просит помочь нести.
Оглядевшись, установил трубу в центре двора и направил в небо, склонился над крохотным экраном. Пальцы пробежали по цифрам, Света заметила только первую, двойку. Телескоп дрогнул и начал проворачиваться, наводясь на точку среди океана звёзд. Медленно, учитывая множество параметров, вплоть до вращения планеты.
Вик прильнул к телескопу, что-то сказал коту, а тот растянулся в траве с довольным видом, ловя мордой порывы ветра. В лунном свете шерсть кажется серой, как старое серебро. Дедушка выпрямился, направил взгляд к звёздам и... закурил. Светлана вздрогнула, до этого она даже запаха табака от деда не чувствовала. Кончик сигареты разгорается на тяге, и красноватый свет озаряет морщинистое лицо. Дед задумчиво выдыхает дым через нос. Игра света и тени скрывает глаза.
Светлана притаилась за занавеской, боясь пошевелиться и быть обнаруженной. Почему-то кажется, что дедушка совсем не обрадуется. Он увидел что-то в космосе. Нечто такое, о чём ей знать не стоит.
Сигарета укорачивается, а ветер подхватывает пепел. Вик сделал последнюю затяжку, особенно глубокую, посмотрел на окурок. Пунцовый кончик горит, как нос космолёта, пронзающий атмосферу, отражается в зрачках красной точкой. Старик выдохнул дым, подбросил окурок и поймал, сдавил в ладони. Костяшки побелели, рука мелко затряслась от напряжения, а лицо превратилось в каменную маску.
Вик растёр окурок в труху, что развеялась по ветру. Спрятал фильтр в карман и, подхватив телескоп, пошёл в дом. Светлана на цыпочках вернулась в кровать, легла на живот. За дверью гремят шаги, скрипнула дверь ванной и сразу зажурчала вода. В дверь заскребли когти, в спальню протиснулся кот. Мягко прошёл к кровати, остановился и прошёл мимо, запрыгнул на подоконник. В темноте сверкнули жёлтые глаза. Девочка зажмурилась до цветных пятен и кругов, будто хвостатая бестия может донести дедушке.
Глава 4
Дни тянутся, как вязкая смола, и срываются в небытие, оставляя длинный шлейф тревоги. Светлана с лёгкой завистью наблюдает, как по новостям крутят репортажи о мобилизации планетарных сил на подмогу союзникам. Вик, сидящий рядом в кресле, сдавил подлокотники до хруста. Лицо побледнело, а лоб влажно заблестел.
— Дедушка, тебе плохо? — С тревогой спросила Света.
Свет из окна пересекает комнату и наполняет тёмные волосы блеском, распущенные они антрацитовой волной скрывают лопатки. Чёрные как сам космос. Старик покачал головой и натянуто улыбнулся.