Звездопад. Похороны шоу-бизнеса
Шрифт:
Когда мы почти подъехали к дому, я вспомнил, что хотел сказать, повернулся к охраннику сказал:
– Вадик, спасибо тебе большое. С меня причитается добавка к жалованию.
– Но, Феликс Абрамович! – Его лицо даже вытянулось. – Конечно, я вам очень благодарен за эту щедрость, но вы и так мне платите целых две с половиной тысячи. Это слишком много, а то что я вас спас – это моя работа, я должен заботиться о вас…
– В любом случае, – сказал я, – я ценю твою верность. – И не давая ему окончательно смутиться, попросил: – Дай мне телефон, мне нужно срочно позвонить.
– Конечно, Феликс Абрамович.
59
Съемки
В любом случае, даже несмотря на все мелкие нестыковки, работать с англичанами было приятно. Во-первых, все они были отменными специалистами и мастерами по технике, все пахали очень четко, ни на кого не приходилось кричать. Во-вторых, мотаться в Лондон мне нравилось – я часто встречался со своими старыми знакомыми и просто отдыхал. Петя водил меня по модным местным ресторанам, я ужинал с деятелями культуры, видел эмигрировавших бизнесменов, олигархов, кое с кем даже пил. А главное – вокруг меня не было той псевдогламурной швали, московской суеты, этих совковых звезд отечественного шоу-биза, от которых я так устал.
Наконец, Лондон утомил меня тоже. Рестораны надоели, олигархи стали неинтересны, и я вернулся в Москву ждать окончания работ по монтажу и готовиться к презентации. Я решил церемонию не делать шибко пафосной – не хотелось вновь собирать эту тусовку мудаков, и, тем более, поить ее на халяву. Я хотел ограничиться простым запуском на ТВ и небольшой пресс-конференцией для журналистов, разумеется – из самых главных изданий, только для тех, кого я хотел пригласить.
И вот, в один прекрасный день, когда я сидел в офисе, долгожданный диск с окончательной версией клипа переслали мне через почту FedEx.
– Феликс Абрамович, – вошла в мой кабинет секретарша, держа в руках конверт, – вам посылка из Лондона. Это ваш клип.
– Отлично, отлично! Просто супер! – У меня засверкали глаза. – Давай, Аня, собирай всех наших в конференц-зале, сейчас я покажу всем свой шедевр!
Радостно хмыкнув и кивнув, секретарша вышла. Проверив электронную почту, я быстренько врубил медиа-проигрыватель и прогнал у себя на ноутбуке клип. Просматривая запись, я убедился, что все получилось просто великолепно. Конечно некоторые моменты англичане до совершенства так и не довели, но даже такая версия меня полностью устраивала – такое было не грех показать по ТВ.
Взяв с собой диск, я двинулся в зал для презентаций. Там уже собирались работники моей компании. Топ-менеджмент группировался в кучке по стадному принципу, креативщики рассаживались рядом. Персонал заинтересованно гудел – все хотели обсудить мой новый клип. Полюбовавшись раболепием этой массовки, я крякнул, подошел к плазменной панели, включил DVD-проигрыватель и вставил диск.
– Итак! – торжественно оглядев зал, произнес я. – Готовьтесь узреть нечто! Такого клипа еще в России не снимали, подобных работ у нас просто не было!
В зале довольно загудели. Плебеи, бля. Я даже поморщился. Тоже мне, нашел кому показывать. Никто из этих чернорабочих в искусстве абсолютно ничего не смыслит, все просто заискивают,
Проигрыватель плавно проурчал, съев диск. В комнате воцарилась полная тишина.
На экране появились первые кадры. Костры, инквизиция, пытки, куклы-вуду, плачущие женщины, мрачные тона. Половина клипа – ужасное бурчание, замогильные вопли, все именно так, как я хотел. Каждый из этих костров олицетворял для меня место будущей казни, каждая кукла-вуду – будущий потенциальный труп. А на фоне всего этого стоял я, снятый на белом фоне, и улыбался, словно Фрэдди Меркьюри в своем самом известном клипе, а ниже фраза «Show must be stop».
Толпу зрителей охватило полное недоумение. Топ-менеджмент и креативщики непонимающе пялились на экран. Что это – никому не нравилась моя работа! Все прятали глаза и не произносили ни звука. Когда клип закончился, в зале воцарилась могильная тишина.
– Ну? – стараясь вести себя как можно спокойнее, я пристально посмотрел на собравшихся. – Что вы думаете?
Ответом было испуганное молчание. Собравшиеся смотрели на меня с недоумением.
– Я не понял, я с кем разговариваю?!! – повысил я голос. – Я жду ваших впечатлений от клипа.
Наконец подал голос Макс, бородатый креативщик, сидящий слева..
– Ммм… – Он силился подобрать слова. – Все это очень… ммм… нестандартно, конечно. Не совсем типично для клипа… но возможно… мм… – И тут он посмотрел на мое гневное, раскрасневшееся лицо. – Возможно это прорыв!
– Да-да! – покорно закивал Сергей, коммерческий директор. – Очень нетипично и странно. Но потрясающе!
– О да! – поддакнул ему Митя, директор «Звездопада». – Очень нестандартно… Но Феликс, ты уверен, что это в формате Мьюзик ТВ?
Я ничего не ответил, лишь смотрел на публику, которая откровенно врала и явно ничего не понимала. И тут меня понесло.
– Сволочи… суки!!! – Мой голос захрипел. – Вы… вы ничего не понимаете! Вы все уволены, блядь! Тупые ослы, вы ничего не смыслите в искусстве… Это же гениально, это настоящий шедевр!!! Это великолепно!!! Это просто фантастика!!! А дальше будет еще лучше, когда Я… Яя… Яяяя… – Мой голос почти пропал, как будто пленку с его записью зажевало в магнитофоне, в горле словно образовался комок. Бросившись к проигрывателю, я выхватил диск и в гробовой тишине выбежал из зала.
60
Настроение стремительно портилось. Забросив ноги на стол, я сидел в кабинете и пялился в одну точку в стене.
Полный провал. ПОЛНЫЙ.
Мне было стыдно. Стыдно за тот провал, который я потерпел перед подчиненными. Стыдно за то, что не умею держать себя в руках. Опозорился перед плебеями, психанул. Теперь восстанавливай репутацию благодушного начальника, оправдывайся…
Мда, события этого дня основательно меня подкосили.
Руки тряслись, горло ссохлось. Хотя доктор и запретил, я машинально потянулся к выпивке. Открыв нижний ящик стола, я достал оттуда бутылку виски. Она хранилась там еще с незапамятных времен, по-моему, ее льстиво всучили после концерта в развлекательном комплексе «Gala Stars», когда я закатил жуткий скандал из-за отсутствия минералки в гримерке. Откупорив крышку, я жадно присосался к горлышку. Стало легче.