Звёзды пахнут дождём
Шрифт:
Снова любимая работа заиграла чудесными красками, и Славик поймал себя на мысли, что творить здесь гораздо интереснее, чем дома на Земле. Да, не хватает привычного комфорта, но возможность использовать магические прибамбасы резко сводила на нет все недостатки этого мира.
Его заработок за сегодняшний день вырос до двадцати двух золотых, что превращало его в весьма обеспеченного человека. Вот только иллюзий на этот счёт он не испытывал. Всегда найдутся подражатели, которые перетянут на себя часть рынка, да и обеспеченных людей по идее не так много, особенно в малоразвитых обществах. Но
Доработав до глубокого вечера, он утомлённый вернулся домой, а утром в его входную дверь очень требовательно постучали.
***
– Именем графа Лемье, откройте!
– Одну минутку, досточтимые конты!
– выкрикнул он спросонья и, впрыгнув в джинсы, поспешил открыть внутренний запор.
– Рисовальщик?- с порога задал вопрос здоровенный воин, который с трудом втиснулся в дверь. От данной картины Славик даже немного опешил, поэтому в ответ просто кивнул.
– Собирайся, едем в замок к графу.
– Я так думаю, что граф ждать не любит?
– Верно думаешь.
– На туалет-то время выделить выйдет?
– Выйдет. Про еду не паникуй, и покормят, и за работу заплатят.
«Главное, что не на костёр и не в пыточную»,- промелькнула ироничная мысль.-«А вообще, быстро тут до начальства слухи дошли. Вроде как граф самая большая шишка в этом лесу. Выше него только четыре герцога и сама королева, то есть непосредственно члены королевского рода и ещё маркизы, которые заместители герцогов по устройству обороны в пограничных провинциях. В общем, весьма серьёзная фигура на этой шахматной доске, власти которой хватит, чтоб решить, быть или не быть» .
Времени долго пребывать в раздумьях не было, поэтому быстро одевшись, Славик причесал волосы, взял всегда собранную сумку и посмотрел на воина.
– Всё, пошли!
– скомандовал тот, хотя мог бы и промолчать, но как не показать свою власть в сословном обществе?!
***
Конь был красив, статен, и его чёрный ворс блестел в лучах солнца. Единственное, что было не так с этим конём, это впервые взгромоздившийся в седло седок. Рогов едва не вылетел из седла, когда его сопровождающий с места пустил своего коня в галоп, а потом ржал, глядя на обхватившего шею коня Славку, наслаждаясь своим доминированием. О психологии Рогов тоже имел кое-какие познания, всё-таки живя в век с обильным допуском к информации сложно не нахвататься по верхам разных понятий, но свой авторитет хоть чем-то укрепить сейчас возможности не имел. Впрочем, он был не против, чтоб его вообще не замечали сильные мира сего. Главное, чтоб жить не мешали. Нет, явным трусом он не был, просто рос в обществе, где можно было не бороться за жизнь, а заниматься тем, что нравилось. В принципе, не все художники древности прекрасно владели клинком, но их творения напоминают живущим, что такие люди жили, в отличие от миллионов громил, которые просто остались в цифрах статистики. Правда сейчас это мало утешало, ведь он стал посмешищем всего города, но доехали они довольно быстро.
С коня он спустился под дружное ржание воинов, но не стал заискивающе улыбаться, а быстро привёл себя в порядок и, прихрамывая на обе ноги, проследовал за громилой, который сдал его на руки слуге.
****
Завтрак действительно был. Рогову даже была оказана честь поприсутствовать на нём вместе с семьёй графа. Естественно, кормить его никто и не думал, а он просто должен был успеть сделать небольшие рисунки, чтоб его светлость сумел оценить правдивость слухов.
Частью интерьера он был недолго, как раз успел запечатлеть портрет графини, правда, сменив ей наряд, детальную прорисовку которого сделать никак не успевал.
– Ну?- вопросительно посмотрел на него граф.
– Желаете оценить, что я успел сотворить?
– уточнил Рогов.
Граф закатил глаза, но наорать не успел, поскольку Славик просчитал ситуацию и быстро подошёл к нему и продемонстрировал набросок. Пока его светлость играл мимикой в оценке работы, его жестом подозвала графиня и, оценив, сказала:
– Дорисуй.
По следующему её жесту пришлось показать свой набросок её дочери , той самой, которую он видел с отрядом воинов на конной прогулке, и сыну, юноше лет четырнадцати.
Когда завтрак был окончен, граф с семьёй удалились, а за стол сели ближайшие слуги, стремящиеся урвать из оставшегося кусок посытней. По логике вещей, ему должны были предложить то, что останется после них, но Славик решил, что объедки есть не будет, поэтому не отвлекаясь на «манеры» слуг, продолжил детальную прорисовку платья графини.
– Ты можешь поесть.
– смачно рыгнув, проговорил один из слуг, указывая на стол.
– Доложите её светлости, что я закончил рисунок.-проигнорировав фамильярное отношение, ответил он.
Слуги тут же стали приводить себя в порядок, вытирая жирные руки о скатерть и поглядывая на старшего, которого Славик окрестил «Важным».
– Сам доложу, - проговорил Важный.
Разглядывать как ведут себя люди за столом было неинтересно, Славик отвернулся к окну, и начал разглядывать стёкла незамысловатого витража, внутренне обдумывая как сохранить своё достоинство и при этом не стать короче на голову. Только в голову приходила одна единственная мысль - быстрее закончить с работой и свалить из этого гостеприимного места.
Двери распахнулись, когда он уже откровенно начал скучать. Вернулся слуга, который махнул ему рукой, мол, пойдём. Откладывать Рогов не стал, а поспешил за уходящим, но догнать не смог и быстро потерял Важного из вида. Чтоб не заблудиться, Славик предпочёл остановиться и дождаться, пока слуга не вернётся за ним снова.
– Графиня гневается на твою нерасторопность!
– свысока проговорил Важный, но Славик предпочёл ответить ему молчаливым взглядом, и в этот раз слуга не пытался сделать так, чтоб рисовальщик потерялся.
– Ты заставляешь себя ждать!- с недовольством проговорила графиня.
– Работа была закончена почти два факела назад. Всё остальное время ваши слуги «спешили» доложить вам о готовности работы к просмотру.- спокойным голосом проговорил Рогов, спиной ощущая, как побледнел Важный.
– Стража!- гаркнула графиня, и в распахнувшуюся дверь ворвался воин.- Этому тридцать плетей.- уже тихим голосом проговорила женщина, и Славик услышал, как заскулил в бессилии слуга, но вмешиваться в воспитательные мероприятия не имел права.