Звезды, ветер и мы
Шрифт:
Глупышка! Что ты делаешь! Как ни странно, ей все удалось, и она даже вытащила их с главной площади без последствий. Я насторожился, когда невысокий блондин в ее куртке от них отделился. По опыту службы ожидая каверзу, отправился следом, отчетливо понимая, что Силь может пойти только к нам.
Так и оказалось, я поймал предателя почти у ворот богатого дома, оглушил и потащил за собой. Второй спасенный оказался давним знакомым, так что, крепко запаковав предателя в одеяло, мы удалились пить чай, в последнее время это наша единственная "трапеза". Василий, пригубив горячую воду, сказал:
– Предателя
– Уже все, скоро конец, – пессимистично отозвалась Силь, это очень свойственно ей в последнее время.
Раздался стук. Я подскочил к двери. Неужели обнаружили! Раздался повторный стук. Я резко открыл дверь. За ней оказался молоденький посланник от метрессы с обещанной одеждой для бала. Забрав пакет, поблагодарил разносчика и закрыл дверь, торопясь успокоить Силь. Она напряженно как пружина, развернулась ко мне.
– Это вещи для завтрашнего бала... – Я махнул пакетом с одеждой.
Сильвия кивнула. Но поговорить толком и не успели, Василь, сдержав обещание, забрал связанного блондина и ушел, чтобы успеть спрятаться до наступления ночи. Сильвия совсем ослабла от голода, а мне еще предстояло натаскать воды с колодца, чтобы искупаться перед балом.
Сильвия проснулась. Когда я видел ее в эти моменты, разрумянившуюся ото сна мягкую и теплую и такую нежную, от одного ее вида хотелось сгрести ее в объятия и целовать. Я прижался к ней и предложил:
– Давай поваляемся. Сегодня дел нет... – Она кивнула, улегшись на свое еще теплое место. Я плюхнулся рядом, наслаждался мгновениями тишины и душевной беседы.
Днем, приведя себя в порядок, уставшие и голодные, стали собираться. При виде Силь, я обо всем позабыл.
Розовое шелковое платье облегало ее фигуру, придавая ей вид сладкой конфеты, которую хочется облизывать без конца. Длинные ножки в лаковых туфельках на высоком каблуке, придали несвойственный облик обольстительницы.
Меня тоже обрядили в черный шелк, который с удовольствием погладила Силь.
– Моя слабость, шелковая одежда, – на ее лице появилась уже забытая улыбка. Я изо всех сил старался не думать о том, как одежда из любимого Силь шелка подчеркивает достоинства ее фигуры. Но сила заклинания особенно по ночам была сильнее здравого смысла. Удерживать ее около себя, я больше не мог, какой к фипасу бал!
Я застонал, хватаясь за голову! Сильвия сначала насупилась, потом сказала:
– Давай прогуляемся, и лишнее время пройдет.
На бал мы слегка опоздали.
Дом метрессы величественным замком стоял недалеко от арены, как оказалось, именно сюда вчера рвался один из спасенных Силь. На входе нас встретили слуги и провели в зал, где уже играла музыка, и немногочисленные гости из местной знати здоровались с хозяйкой, устроив перед ней целый затор.
В бальном зале было душно. Духота казалась нестерпимой из-за смеси одурманивающих аромата серы, дорогих духов и гниения – всего столь не характерного для аристократических приемов нашего мира. И к чему мы никак не могли привыкнуть.
Мы со всеми ждали своей очереди. Силь желала поскорее сесть, стоять сил не было. Я смотрел по сторонам, наблюдая за местными, чтобы развлечься и убить время.
В дальнем углу зала на черном бархатном диванчике сидела хозяйка, рядом пристроился наш Гнысь, эталон приклеенного великолепия. Метресса, поздоровавшись с очередным гостем, повернулась к нему с каким-то вопросом. Скучная и недовольная мина на его лице, тут же сменилась раболепной улыбкой – выслуживается!
Обольстительная девушка в голубом атласе, появившаяся вслед за нами, закрылась веером и из-под него украдкой стреляла глазками в мою сторону. Под личинами все были прекрасны, это никого уже не интересовало, теперь они искали экзотики.
Пары перед нами медленно продвигались, приближая нас к метрессе. Вглядываясь в ее лицо, скрытое под кружевной вуалью, не видел ничего кроме скуки. Силь уже висела на мне, потеряв силы окончательно. Скорее бы все это кончилось! Атмосфера в зале была достаточно напряженной. Неприятное предчувствие беды холодной струйкой ползло по спине. Я осмотрелся и заметил, что некоторые из гостей поглядывают на нас с азартным любопытством.
Наконец мы добрались. Вежливо поприветствовав друг друга, мы собрались отойти, как это делали гости пред нами, но метресса нас не отпустила:
– Ну что вы, дорогие гости, у меня к вам разговор!
Я подумал, что Силь ошибалась, соблазнять не будут, сразу убьют! Хозяйка, взяв меня за руку, повела нас на середину зала и громко представила:
– Давайте поприветствуем шпионов Светлых!
Весь зал вмиг умолк. Я ее поторопил, устало добавив:
– Милая метресса, давайте быстрее, оставьте театральность для арены!
Хозяйка в кремовом платье холодно меня одернула:
– Смешной дурак! Стоит преклонить колени и все! Еда, золото, почести, все будет ваше! Но нет, вы выбираете непонятно что! Стоит оно того? Так бы и жили, нужды не зная! И "эта" стала бы твоей! – она презрительно выдохнула и, заводясь снова, сказала:
– Нет! Лучше умру, но не покорюсь, гордец!
– Может быть... – тихо сказал я, напоследок прижимая к себе затихшую Силь. – Может и гордец, но не предатель!
Сильвия
Слуга втолкнул меня в клетку, будто я кусок гнилого мусора и следом захлопнул решетку. Ключ заскрипел в заржавленном замке.
Оглушенная я несколько мгновений лежала на холодном полу, не в силах подняться. Руки при падении ободрала в кровь, но обиды, страха или ярости не было. В полной безнадежности я покоилась на полу в темноте с совершенно омертвевшими чувствами. Даже не помня, часы или минуты прошли с тех пор, как здесь очутилась.
Куда дели Джерома? Что станет с Рэном? А со мной?
Прошло много времени, мне показалось – целая вечность...
В противоположном конце длинного коридора послышался лязг засовов, потом заскрипели дверные петли, и на каменный пол упал тонкий луч света. Вошел высокий мужчина с большим стеклянным фонарем, позвякивая ключами. Не обращая внимания на несчастных, сидящих в клетках с двух сторон коридора, он важно шел вдоль клеток, направляясь прямиком ко мне.
Это за мной! Волной накатил холодный липкий страх, превратив мои руки и ноги в студень. А где Джем? Неужели мы будем на арене не вместе?