Звезды, ветер и мы
Шрифт:
— Ты, ты…Ты может, и пожалела, но не эльф!.. Слушай, может ты, как жена, уговоришь его отпустить меня?!?
Неприятно, когда тебя считают, мягко говоря, глупой, жалость, в мгновение ока, сменилась злостью.
Но я постаралась, спокойно ответить:
— Я не могу, решать за него.
— Так я и думала. Ты его, так занятно называешь, — скривилась она. — И как замужем оказалась? Простушка, посредственность, человек, — последнее слово, произнесла как приговор.
— Он ведь, тот самый, "рожденный
Потом опомнившись, что оскорбляет единственного сочувствующего, она извинилась.
— Прости, просто удивительно.
Невозмутимость далась мне легко.
— Это лишь конспирация, чтобы легче путешествовать, так что ты должна была сделать?
— Ничего себе конспирация! Глупее не придумаешь — эльф и человечка в браке, — язвительно хмыкнула Оль, проигнорировав мой вопрос.
Она уже почти успокоилась, вернулись ее чарующие, аристократические манеры.
Через некоторое время, уже ничего не напоминало о слезах. Передо мной, вновь сидела, великолепная Оливия.
Вот только Джерома, не было, и где он, не известно. Досадно, но как, ни странно, на Оль я уже не злилась.
Стемнело. Рик, сторожил снаружи, у входа, Оль невидимо связанная, молча, сидела у стены.
Я ходила два шага туда и два обратно, толкаемая сильным беспокойством. Где-то на второй тысяче шагов, Оливия грустно сказала:
— Если вы решите меня казнить, мои родители останутся совсем одни. В ответ я съязвила:
— Не переживай, это не надолго. Если власть в нашем мире заберет лорд Пилс, то вы скоро встретитесь. За гранью…
Резко отвернувшись от расстроенной Оль, я продолжила усиленно ходить, обдумывая.
Что-то не сходилось?! Если Оль послал лорд Пилс, то, причем отец Джема, арестовавший ее родителей? Какое отношение, он имеет к лорду?
Не мог же отец, послать сыну неизменное заклинание?!
Может Оль, что напутала или солгала?
— Как отец Джема, связан с Пилсом? — спросила я, не надеясь на ответ.
— Мирак де Гай, главный помощник и исполнитель дел лорда Пилса. Он и отправился меня к вам, с приказом, напоить специальным вином. Как гарантию, схватил родителей и пригрозил уничтожить, при отказе, — опустошенно ответила Оль.
— Что еще, ты делала, по его приказу?
— Мне было приказано, снять с Рика, амулет. Я это сделала, и ушла. Что за этим следовало, не знаю. Потом вернулась и надела его снова.
— Почему?
— Мне сказано, не оставлять следов, — призналась Оливия.
— А если, я бы не вернула амулет на место, вы бы сразу все поняли или просто забеспокоились.
Этим она спасла не только жизнь Рика, но и наши. Он под воздействием колдуна, мог легко покалечить, не смотря на защитную магию Рэна.
— Что должно было делать зелье?
— Навсегда привязать его, к той, что рядом. Ему будет физически плохо, пока он не увидит ее снова. Действует только, на нелюдей и необратимо. Хотела, чтобы он выпил это, рядом со мной. Я аристократка, а он племянник императора. Мы друг другу подходим. А потом, все равно, ничего не изменишь, — ее голос постепенно затих.
Да. Вот и ответ, зачем я нужна Джему…, и что теперь делать? Я представила, что подобное сотворили со мной, напоили меня…
Идти за кем-то как привязанная! Ужас!
Джем отлично держался!
Как только до меня дошел весь ужас его положения, стало так стыдно, чувство вины, с жалостью к гархху, затопило меня с головой!
Вернулся эльф, достал оставшийся кусок гуся и разделил на две части. Склонившись над съежившейся девушкой, освободил её и отошел к столу.
— Я не враг, но у меня не было выбора, — произнесла она, поднимаясь.
Он, молча, кивнул. Снова повернулся к Оливии и спросил:
— К пропаже Джерома, ты имеешь отношения?
— Нет…Совсем нет.
Он снова кивнул.
— Доешьте гуся, пока я рыбу пожарю.
Оливия вышла из домика. Я рассказала эльфу то, что узнала, но больше всего хотела спросить у него то, что казалось мне важным:
— Ты не знаешь, на что конкретно рассчитано это, неизменное зелье?
— Они, все эти зелья, во всех мирах приворачивают на одно — вожделение и похоть.
— И что можно сделать, чтобы все поправить?…! — и тут меня осенило.
— Рэн, ты же тогда с ним пил!!
— На некоторых, это не действует, — равнодушно сказал он, подходя к двери.
— Оль сказала, что действует на всех и необратимо! — я вибрировала как струна.
— Она ошиблась… — произнес он, будто речь шла о решении примера, а не о загубленной жизни.
Опять скрылся за дверью и теперь не узнать, что он имел в виду. Упрямец! Слов нет. Я схватила походную чашку, стоявшую на столе, и в сердцах запустила ею в стенку. На шум заглянула Оль.
— Ты в порядке? — вежливо спросила она. Мне хватило терпения, только махнуть головой, нет. Оливия, молча, подняла несчастную посуду и тихо вышла.
Рик вошедший с Оливией, грустно вздохнул. С некоторых пор, он вел себя странно: не бросался бежать наперегонки с ветром, не дрых лапами вверх и не ластился ко мне.
Наоборот бдительно оббегал нашу стоянку по периметру, был злой и если такое можно применить к волку — угрюмый, и ходил целый день за Оливией…
Рэн снова ушел, и мы спали под охраной Рика.
Сиенарэн де Айвен.
У неё измученный вид: уставшие красные глаза, она не спала ночь.
И все, потому что, пропал Джером.