Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история
Шрифт:
— Тактическая жертва пешки или фигуры.
— О! Играл в шахматы раньше?
— У меня первый разряд.
— Дружище! Так что ж ты молчал?! Будь другом, выручай — не с кем сыграть, совершенно! Подыхаю! Пойдем, а?
В голосе великана звучала такая искренняя мольба, что Мамочкин закивал и двинулся за нашим гостем к выходу из комнаты.
А это не развод?
Черт его знает, что это за тип, заведет в комнату, обыграет, выставит на деньги… И не надо мне о том, что в советские времена такого не было.
Я рванулся было к двери, Берген, которого, похоже, тоже посетила
Дверь скрипнула в очередной раз, и в ней показался наш Казанова. Прижимавший руку к заплывшему глазу, который наливался огромным кровоподтеком.
[1] В 1958 году средняя зарплата в СССР составлял 767 рублей, т. е. примерно ту же сумму, с которой герой пришел в магазин.
[2] Именно «берцевой», не «берцовой»
[3] Берцевая часть — часть ботинка. Закрывающая боковые части стопы и тыльную часть. То есть та часть ботинка, которая облегает бока и пятку, плюс та часть, в к которой принадлежит шнуровка. Эта же часть называется «берцы». Нет, берцы, это не название высоких армейских ботинок, ботинки эти назывались «ботинки с высокими берцами». Ну а солдаты, встретив незнакомое слово, решили, что это — название ботинок. Так и пошло.
[4] Штихмас (с одной «с») — другое название нутрометра, инструмент для измерения внутренних диаметров отверстий с точностью до сотых долей миллиметра.
[5] Рейсмус — столярный инструмент для проведения параллельных линий
[6] Шерхебель — рубанок для черновой обработки древесины. От обычного рубанка отличается полукруглым лезвием, снимающим толстую стружку с грубообработанной поверхности. Потом строгают рубанком, а для полной гладкости проходят фуганком — длинным рубанком для чистовой обработки
[7] Фальцгебель — рубанок со ступенчатой подошвой для обработки фальцев — пазов в торце доски.
[8] Кронциркуль — инструмент для измерения внешних диаметров. Окружностей не чертит, несмотря на то, что в названии есть слово «циркуль». В штангенциркуле оно, между прочим, то же есть.
[9] Зензубель — еще один рубанок, предназначен для чистовой обработки фальцев после того, как их пройдут фальцгебелем.
[10] Разновидность глистов
Глава 39
Мы с Бергеном быстро переглянулись:
— Я за Мамочкиным.
— Я с Арманом.
Берген рванул из комнаты, я прыгнул к подбитому красавчику. Все же армия приучает думать быстро в критических ситуациях. И не просто думать, а принимать решения. И не просто принимать, а еще и исполнять их. Как говорили в какой-то книжке, если какой-то ублюдок наглеет — нужно сначала дать ему в морду, а потом думать о том, правильно ли ты поступил[1].
Я бросил красавчика на кровать и навис над ним… бррр, как-то это неправильно прозвучало, вам не кажется? В общем, я перевел Армана в лежачее положение.
— Тошнит? Голова болит? Кружится? В ушах шумит? Глазам больно? Тело слушается?[2]
— Н-нет…
— Сколько пальцев?
— Два.
— Как два?
Я же три показывал?!
— Аа, я большой палец не посчитал…
— Кто тебя так?
Пока я еще не решил, как буду действовать. Но что действовать я буду — это однозначно.
— Нитка.
— Что за нитка?
— Наша Нитка.
— Ты себя точно хорошо чувствуешь? Какая нитка?!
— Да наша! Та, что ругалась, что мы пиво пить собираемся.
Ругалась, что пиво… Свинка, что ли? Как там ее на самом деле зовут… Ланита? Нитка?
— За что она тебя так?
— Случайно.
— Случайно врезала в глаз?
— Ну да.
Из короткого, и все равно путаного рассказа Армана вышло так, что Нитка выступила самозваным борцом за нравственность девочек-абитуриенток и отправилась в покомнатный обход. Или же просто зачем-то зашла в комнату к знакомой и обнаружила Армана и его сегодняшнюю подружку в предосудительной позе. Нет, ничего такого, что могло бы прийти на ум посетителям сайтов определенной направленности: они даже не целовались. Просто стояли слишком близко друг к другу. Арман не стал вдаваться в подробности, но мне показалось, что они стояли, скажем так, вплотную друг к другу. А его руки, возможно, находились не совсем там, где должны находиться руки того, кто «просто разговаривает».
Наша пухляшка накричала на Армана и принялась выталкивать его из комнаты. Безымянная подружка схватила ее за запястье и попыталась оттащить, Ланита резко выдернула руку из захвата, а Арман в этот момент неудачно повернулся… И получил острым локтем прямо в глаз.
Понятная ситуация. У меня так дядя, когда работал в совхозе агрономом, подошел сзади к трактористу, который собирался трактор запустить. Для тех, кто не знает процесс: на маховик пускача[3] наматывается пусковой шнур — и рывком тянется на себя. Рука тракториста при этом отлетает далеко назад и если кто-то подошел сзади… В общем, мой дядя почти две недели изображал енота. Благо, человек он был спокойный и флегматичный, и на внешность ему было слегка наплевать. Как он сам говорил: «Я же себя не вижу».
Арман осторожно потрогал кровоподтек:
— Синяк теперь будет…
Хм. Знаю я один способ…
Я достал нож:
— Как ты относишься к шрамам на лице?
— Плохо, — настороженно покосился красавчик на качающееся перед глазами лезвие, — Если они на моем лице.
— Зато синяк пройдет за день[4].
— А шрам?
— Нуу… Года за два.
— Спасибо, не надо…
— ААА!!!
Я подпрыгнул от неожиданного крика за спиной. Арман дернулся и тоже чуть не заорал: когда человек с ножом, стоящий над тобой, дергается — это несколько пугает.
Кто это там вопит?
Я оглянулся. В дверях стояла бледная, как сметана, Нитка-Ланитка-Свинка, прижавшая ладони к щекам и округлившая губы в беззвучном вопле. Короче, видели картину Мунка «Крик»? Примерно так она и выглядела[5].
— Что? — спросил я.
— Что… — эхом откликнулась она, — Что ты с ним делаешь?!
Мда. Ситуация действительно для постороннего взгляда непонятная: парень с фингалом лежит на кровати и шепчет «Не надо…», а над ним нависает второй, с ножом.
— Тут вообще какая-то шарага творится… — с кровати пожаловался Ирис, перед которым действительно за последние минуты чего только не произошло.