Зыбучие пески
Шрифт:
— Ешьте, набирайтесь сил. Мы покажем этим презренным, что с любимцами матушки Брайтли не стоит связываться! — разгневанно приговаривала она.
Когда они подкрепились, матушка Брайтли провела их через тренировочные залы в глубине гостиницы прямо к арене. Церемония открытия еще шла, и многие посмотрели на пришедших. Барда, Жасмин и Лиф воинственно вскинули головы, не обращая внимания на взгляды и перешептывания.
— Удачи! — шепнула матушка Брайтли и удалилась, оставив друзей одних.
Арена была огромным кругом из песка, окруженным рядами скамеек, которые поднимались вверх. На скамейках сидели люди, вокруг тоже толпился народ, многие размахивали красными, зелеными и синими флагами с изображением золотой медали — символа Игр.
Участники, стоя на арене, подняли руки в клятве сражаться как можно лучше. Среди них выделялись ростом Джоанна и Орвен. Человек со шрамами тоже был здесь, он стоял недалеко от Лифа. На его шее был повязан лоскут ткани.
Интересно, это защита от солнца? Или под импровированным шарфом скрывалась рана, нанесенная кинжалом Жасмин прошлой ночью? Лиф сжал руку в кулак и вскинул ее вверх. Он отмел все страхи и сомнения. Теперь мальчик только злился и хотел показать, что так просто не сдастся.
Вскоре попарно зачитали имена участников, и соревнования начались. Правила были простыми. Все пары сражались по одному разу. Проигрывал тот, кто не мог больше держаться на ногах.
Проигравший выбывал. Победитель после небольшого отдыха встречался с другим победителем и сражался вновь. Выносливость была так же важна, как сила, ловкость, скорость и хитрость.
Лиф, Барда и Жасмин вскоре поняли, что честная игра не имеет ничего общего с этими Играми в Ритмере. Участники сражались со всей яростью, на какую были способны, толкаясь, кусаясь, вырывая волосы и царапая глаза. Все, кроме оружия, было разрешено.
Толпа ревела, размахивала флагами и подбадривала своих любимцев, освистывая тех, кто был не так хорош. Продавцы сладостей, горячих пирожков и сидра сновали между рядами, громко расхваливая свой товар.
Все больше и больше проигравших покидали арену, зажимая раны. Схватки становились ожесточеннее, но Барда, Лиф и Жасмин выстаивали каждый раунд.
В отличие от своих противников, друзья привыкли драться не на жизнь, а на смерть. Они использовали все, чему научились со времени первой встречи в лесу Безмолвия.
Лифа спасало то, что он вырос на опасных улицах Тила. Как Барда и сказал матушке Брайтли, Лиф уворачивался и бегал лучше всех, а его сообразительность помогала справляться с противниками намного сильнее его. Он был молод, но благодаря работе с отцом в кузнице его тело окрепло, а мускулы привыкли к постоянному напряжению.
С детства Барда обучался ремеслу стражника во дворце, а они были самыми сильными бойцами во всей Тилоаре, только однажды проигравшими колдовству Повелителя Теней. Многие годы Барда боролся со своими приятелями ради тренировки. И с тех пор как он сбежал и стал нищим, не утерял свою силу, следуя всюду за Лифом и защищая его.
А что же Жасмин? Никому из их компании не довелось столкнуться с тем, через что прошла она, и прожить такую жизнь. Проницательная матушка Брайтли увидела силу в этих тонких руках и решительность в зеленых глазах. Но противники Жасмин ошибочно принимали ее хрупкость за слабость и платились за это.
Солнце клонилось к закату, когда объявили восемь финалистов, которые завтра проведут последние бои.
Барда, Лиф и Жасмин были среди них. Джоанна и Орвен тоже. Остальные трое: мускулистый низкорослый мужчина по имени Глок, женщина Нерида, чья скорость потрясла зрителей, и человек со шрамами, чье имя было трудно не запомнить, — Дум.
— Подходящее имя для такого угрюмого человека, — сквозь зубы сказал Барда, когда Дум без улыбки выступил вперед, подняв руки в ответ на приветствия толпы. — Меня не тянет драться с ним.
Лиф согласился с другом. Но кое-что беспокоило его больше.
— Я не думал, что мы все выйдем в финал, — прошептал он. — Что, если нам придется сражаться друг с другом?
Жасмин уставилась на него.
— Что ж, мы решим, кто победит, и разыграем схватку, — сказала она. — В остальных боях придется постараться. Мы должны позволить противникам выиграть, чтобы избежать ранений. Мы и так получим по сто золотых монет каждый, ведь мы вышли в финал. Нам этого вполне хватит. Барда беспокойно зашевелился. Вообще-то идея притвориться проигравшим удручала его не меньше, чем притвориться выигравшим.
— Это не совсем честно… — начал он.
— Нечестно? — оборвала его Жасмин. — А здесь вообще что-нибудь честно?
Она повернулась к Лифу:
— Скажи ему!
Лиф колебался. Его это беспокоило не так, как Барду, скорее он не хотел обманывать организаторов Игр или даже зрителей. На улицах Тила честность много значила только для друзей, а выживание было единственным правилом. Но часть его мозга — та, где все еще горела злость на тех, кто их запер накануне, — была против плана Жасмин.
— Противники поймут, если мы не будем пытаться победить. Они решат, что мы отступили перед их угрозами, — сказал он, понизив голос.
Жасмин фыркнула.
— Ты такой же глупый, как Барда! Ты рискнешь целью нашего похода ради своей гордости? На тебя терпения не напасешься!
Она отвернулась и пошла прочь.
В тот вечер финалисты ужинали все вместе в столовой, и им прислуживала улыбающаяся матушка Брайтли в красном нарядном платье. Это был странный ужин, потому что накануне вечером зал был наполнен шумом и суетой, а теперь здесь царили гулкое эхо и пустота. Проигравшие, наверное, уже уехали. Лиф удивился, как быстро им это удалось, ведь едва ли не каждый из них был ранен и почти без денег.
Жасмин все еще злилась, ела мало и пила только воду.
— Меня мутит при мысли о сидре, — объяснила она. — Воздух на арене пропитан сидром, потому что зрители целый день его пили.
Барда поморщился.
— Не следует продавать им сидр! Он нужен бойцам, чтобы восстанавливать силы, а не тем, кто сидит на месте. Вот почему они так жаждали кровавого боя!
В этот момент матушка Брайтли позвонила в колокольчик.
— Несколько слов перед сном, мои дорогие, — обратилась она к финалистам. — Пусть ночь пройдет без происшествий, поэтому я хочу забрать ваши ключи и запереть все двери сама. А отопру я их только после утреннего колокола.