...Имеются человеческие жертвы
Шрифт:
Нападавший даже не вскрикнул, а как-то всхлипнул от боли, переломился пополам и оказался в ногах у Дениса. Но он бесшумно, как фигурист в прыжке, отлетел на два шага назад и, опустившись на корточки, покачиваясь на одних носках, занял позу ожидания.
— Один — ноль! — воскликнул он, демонстрируя легкость и чистоту дыхания. — Есть предложение увеличить счет? Прошу, салаги! Чую, вы в десантных не скрипели. И на «киче» не базарили. Ну, вы чего?
Второй молча прыгнул навстречу, и Денис, перехватив его голеностоп, успел
А с третьим уже схватились по-настоящему, и этот был оттренирован очень даже недурно, по крайней мере, в поединке с ним элемент случайности и везения был куда весомее, чем с теми двумя.
Удар! Удар! Резкий и хлесткий. Один из них был достаточно опасным — видно, парень всерьез разыгрался в желании показать себя.
— Х-ха! На, получи, козел! — Денис все-таки поймал его на ошибке, стремительным выпадом остановил удар и, снова взлетев, носком кроссовки достал его нижнюю челюсть и даже, кажется, услышал, как хряснули зубы. Противник отлетел в кусты.
Денис перепрыгнул через лежащих и, весь еще в азарте схватки, потирая ключицу, по которой пришелся, к счастью, лишь скользящий удар, отступил в кусты и вдруг увидел на фоне листьев, чуть в стороне, метрах в десяти, темный силуэт высокого статного человека, явно старавшегося остаться незамеченным.
«Ах, вот оно как! — все окончательно сообразив, подумал Денис. — Разыграно тривиально. Да и какое, собственно, ноу-хау они могли тут изобрести?» — и он шагнул на освещенную асфальтовую дорожку, так и «не заметив» притаившегося в кустах.
Ну да, законы... По простым и вечным как мир мужским законам, теперь, если бы он ошибался насчет того, что стояло за этой «случайной» встречей на холодке, его должны были бы поджидать суровые мстители, пришедшие расквитаться с обидчиком. Но Денис уже знал: не будет этого. Его ночных противников просто послали прощупать, что он за птица, из того ли теста, не берет ли на себя лишнего.
Ну вот, удостоверились. Ну а дальше?
Он как ни в чем не бывало вернулся в общежитие, а утром в умывалке узнал, что этой ночью не вернулись трое и только сейчас выяснилось, что кто-то их славно отметелил, — один в больнице, а двое отлеживаются в своей комнате на четвертом этаже.
В университете у раздевалки он нос к носу столкнулся со своей «наживкой», которая, едва завидев, шарахнулась от него в сторону.
— Ты куда? — поймал он ее за руку. — По-моему, мы вчера с тобой недогуляли. Куда ты делась-то?
— Отпусти! — злобно прошипела она. — Отпусти, ты, чмо! Испугалась я, понял?
— А я думал, сквозь землю провалилась, — оскалился Денис.
Она вырвалась и убежала, но они стояли неподалеку от большого зеркала, и он краем глаза видел отражение двух накачанных парней, тоже жителей четвертого этажа их общаги, которые очень внимательно наблюдали за этой сценой объяснения.
«Ну что же, — сказал он себе, — по крайней мере мы вышли из эпохи застоя и, надо думать, теперь ход времени заметно ускорится. Иначе зачем было бы им заводиться и устраивать мне проверку на вшивость?»
И он не ошибся. Поздно вечером следующего дня в их комнату заглянул крепкий парень, тоже один из тех, что привлекли его внимание тогда в столовой.
— Привет! — кинул он. — По-моему, ты Грязнов, да?
Денис валялся на кровати, обложенный конспектами и учебниками.
— Ну, я, — сказал он, подняв спокойные глаза поверх книжки. — Имею счастье. Что дальше?
— Поговорить надо... — сказал гость. — Пойдем, прошвырнемся.
— Некогда мне, — помотал головой Денис. — Уж извини, друг, завтра зачет.
— Ты что, дрейфишь?
— Ага, — сказал Денис, — просто поджилки трясутся... Сказано — некогда.
— Да ладно тебе, — миролюбиво сказал вошедший и, подойдя ближе, присел на краешек кровати. — Тебя там люди зовут...
— Знаешь, паря, — сказал Денис, — я ведь сибиряк. У нас, если ребята на двор кличут, стало быть, на кулаки. А той ночью то ли двоих, то ли троих кто-то так уделал, чуть коньки не отбросили, слыхал?
Но все же любопытство возобладало, и он с явной неохотой поднялся, не скрывая, достал из тумбочки самодельный выкидной нож, пару раз щелкнул, выбросил и снова убрал лезвие, сунул в карман и кивнул:
— Пошли!
Тот улыбнулся:
— Ну ты даешь, сибиряк!
— Жить-то хочется, — сказал Денис.
— Да ведь ты, говорят, десантник? Чечню прошел. В карате мастер.
— Шакалов боюсь, — признался Денис. — Такая подлая тварь! Недаром падалью питается.
Они шли по коридору, где в конце их поджидал высокий, хорошо сложенный человек, старший ассистент кафедры физвоспитания. И, приглядевшись, Денис, кажется, узнал его по силуэту.
Они спустились вниз и, миновав троих охранников, которые несли дежурство с того субботнего дня, когда на общежитие налетела орава омоновцев в масках, вышли во двор общежития.
— Ну, — сказал Денис, — об чем базар? Гоните...
Ассистент не спешил с ответом, с интересом глядя в глаза Денису.
— Если ты голубой, — сказал Денис, — то извини, я мимо...
— Горячий ты, сибиряк! — усмехнулся тот. — Успокойся, у нас тут не голубятня. Ты парень крепкий, в форме, с характером... Нам такие нужны.
— Интересно, кому это — нам? — спросил Денис. — И при чем тут я? И зачем мне вы?
— Погоди, — ассистент тронул его за плечо. — Ты же русский человек, за версту видно — чалдон.
— Слушай, паря, — разозлился Денис, — вы меня уже достали! Сказал, гони в темпе текст, чего надо, и отваливай!