...Встретимся в октябре...
Шрифт:
Я уже представлял, как она взбесится, когда я наряжу ее в эту «красоту». Хочет быть обычным питомцем? Я дам ей это. Как там она вчера сказала? Что-то про то, что однажды мне надоест выбирать ей костюмчики и что она ждет-не дождется, когда я притащу в дом очередную Кристину. Не помню, чтобы здесь были какие-то очереди из баб, но похоже Настя упорно считает меня тем, кто будет бросаться на все, что движется.
Она считала, что мне нужна «нормальная девушка, нормальные отношения и нормальный секс». Ладно. Пора оправдать ее ожидания. Посмотрим, что она
Я разодрал упаковку и поднял Настю с пола.
Она трепыхнулась, бросила на меня мрачный взгляд, но быстро успокоилась. Похоже, решила, что мы отправляемся в путь. Я усадил ничего не подозревающую кошку на комод и расстегнул «молнию» на комбинезоне.
Настя демонстративно смотрела в потолок. Глупышка. Даже не знает, что ее ждет. Я никогда не был мстительным или неоправданно жестоким, но ее гордость и ослиное упрямство пробуждает во мне худшее. Какую-то особенно подлую и отвратную сторону моей натуры.
Я почти закинул Настю в комбинезон и быстро рванул «молнию» вверх. Она вздрогнула, удивленно мяукнула и посмотрела на меня недоуменным взглядом.
Как ни в чем не бывало я пояснил:
— На улице холодно, а я не могу все время таскать тебя на руках. Меня уже начинают считать неадекватом. – Я вспомнил разговор двух продавщиц в зоомагазине.
Настя бросила на меня удивленный взгляд, а я ощутил себя долбаным мудаком. Хуже всего то, что мне действительно нравилось прижимать к себе крошечное тельце – так я мог быть уверен, что она всегда рядом, под моей защитой. Хотя после ситуации с матерью я чувствовал себя хреновым защитником.
— Ладно, поехали получать твою посылку. – Я поднял скомканное письмо и разгладил. Внизу был приписан адрес почты.
Проверив, чтобы видео из дома Шипиловых отображалось и на телефоне, я стащил Настю с комода и устроил, как коробку, под мышкой.
Она пока что никак не реагировала. Хвост с розовой стрелкой-сердцем уныло висел, а капюшон с носом-пятачком съехал ей на лоб. Даже сейчас она была крошечной.
Я попытался отогнать воспоминание о вчерашней ночи.
Это лишнее. Сейчас думать об этом нельзя. Она ведь ждет, что я устану от нее. Пора показать ей того, кого она во мне видит.
Глава 25. Настя
Дура-дура-дура. Какая же я дура! Дима был прав. Дура! Идиотка. Если бы он не хотел со мной возиться, он бы не возился, ведь так?
За те месяцы, что мы жили вместе, в его жизни не было женщин. Даже на один раз. Я бы заметила, узнала. Да и он не особенно скрывался.
Вчера он пришел ко мне. Не остался с силиконовой улучшенной Кристиной. Выбрал меня! Даже после нашего разговора.
Он ведь не стал бы делать этого из жалости? Секс из жалости? Да у нас даже секса не было. И он все равно выбрал меня.
Даже выгнал родителей.
Когда писала то чертово письмо, я думала… не знаю, о чем я думала. Меня просто накрыло черной тоской и злостью.
Он бросил меня в одиночестве, а сам ушел наслаждаться прелестями улучшенной Кристины.
«Так
Пока его не было я успела отчаяться до такой степени, что готова была лезть на стенку, выть и царапаться. Он никогда не будет принадлежать мне, что бы я ни делала.
Но почему?! Почему мы не могли попытаться? Дима ведь… он ведь был готов терпеть мои внезапные превращения. Он ни в чем не упрекал меня и делал все, чтобы я чувствовала себя человеком.
Но я уже успела убедить себя в том, что это недолговечно и скоро его терпение иссякнет.
Когда это случится, я хотела… отблагодарить его за все. За терпение, за заботу, за тепло, которое от него исходило.
Я хотела отблагодарить его… собой.
Но эта чертова благодарность была до одурения эгоистичной. Я хотела, чтобы он стал моим первым мужчиной. Первым и единственным. Потому что уже сейчас я знала – с Димой никто сравниться не сможет. Ведь с ним я УЖЕ сравнивала всех вокруг.
Я придумала идеальный в своей наивности план. Думала, что смогу соблазнить его. Я никогда этого не делала, но была уверена, что у меня получится.
Нужно было совсем немного: получить ту злополучную посылку и снова превратиться в человека. Чтобы сшить то, что я задумала, потребуется время, но я была уверена, что смогу.
В итоге… соблазненной оказалась я сама. Дима превратил меня в сумасшедшую нимфоманку. Я не знала, что делать. Знала только, что хочу получить его любой ценой. И ненавижу его мать, которая мало того, что едва не выбросила меня, но вдобавок к этому разрушила ночь, почти ставшую волшебной. Она лишила меня Димы. Его горячих сильных рук и твердых губ. Прерывистого дыхания и ласк, от которых я перестала соображать.
Я совершенно забыла о письме, которое написала. Вспомнила только утром, когда увидела на экране его телефона короткое «Ма»...
Я даже не помнила точно, что написала там! Какие из моих слов привели его в такое бешенство?
Что-то про то, что благодарна ему? Вряд ли. Скорее, та часть про Кристину. Нет. Я же замалевала те строчки. Уничтожила следы преступления, хоть и оставила улики. Может, то, что ему надоест со мной возиться? И что это последняя просьба. Мы ведь оба знали, что это не так. И даже если вслух я не попрошу, он все равно все сделает.
Я действительно была дурой. Неблагодарной. Он заботился обо мне, ничего не прося взамен. Заботился еще до того, как узнал мою тайну. Что мне еще нужно? Какие доказательства?
Если бы я не превращалась в кошку и мне каким-то чудом удалось обратить внимание Димы на себя, я бы… стала ревнивой истеричкой.
Что обо мне скажут модные сейчас психологи? Что я пытаюсь себя защитить и нарочно отталкиваю его от себя. Но Дима был гораздо ближе к правде: я действительно дура.
Я позволила ему нацепить на себя очередной костюмчик. Когда только успел купить? Даже не рассматривала, во что он меня нарядил – пыталась придумать, как наладить то, что сама же и разрушила.