04.1912
Шрифт:
Стоило Мэри увидеть Лиззи, как электрический разряд пробежался по всему её телу. Мэри неловко шагнула вперёд, чуть было не упала, пошатнувшись, но тут же новая сила прилила к каждой её клеточке, и она рванулась к Лиззи. Уже через несколько секунд та оказалась у сестры в нежеланных объятиях.
— Лиззи! — выкрикнула Мэри сорванным голосом и медленно опустилась на колени. Она не могла прекратить рыдания; слезы струились безумным потоком. — Лиззи, господи, слава богу, я тебя нашла! Идём скорее, нам нужно подняться на нашу палубу… — она скользнула растерянным взглядом по Джо, Бетти и Джанет, словно только что их увидела, и облизнула губы. — Мы все должны подняться на палубу! Немедленно разыщите своих родителей, капитан велел сажать всех в шлюпки! Лиззи, идём, идём, скорее за мной!
В течение первых пары мгновений Лиззи стояла неподвижно, как будто её заморозили. Но вот она шевельнулась, а затем вдруг упёрлась Мэри ладонями в плечи и отшатнулась. Мэри неловко разомкнула объятия. Лиззи стояла поодаль от неё, закрываясь руками, и смотрела исподлобья, как старый волк, угодивший в капкан.
— Не пойду! — угрюмо и настороженно прорычала Лиззи. — Я никуда с тобой не пойду!
Мэри поперхнулась слезами и снова шагнула вперёд. Лиззи отступила на такое же расстояние. Её друзья молча, встревоженно следили за ними и пожёвывали обесцветившиеся губы, но ничего не делали и не говорили.
— Лиззи, — тихо сказала Мэри, — сейчас речь не о твоих обидах на меня, многие из которых, что я готова признать, заслуженны. Сейчас речь идёт о твоей безопасности. Капитан отдал приказ собраться наверху, значит, мы должны это сделать. Как только технические неполадки будут устранены, я всецело в твоём распоряжении… и ты можешь выплеснуть на меня всё своё недовольство, но сейчас…
— Недовольство? — Лиззи снова отступила на шаг и обхватила себя за плечи. — Ха! — её тело конвульсивно содрогнулось, и она запрокинула голову. — Недовольство… да как бы не так! Ты… ты всегда мне врала! Ты вела себя со мной…
Наглый мальчишка в безразмерной куртке осуждающе поглядел на Лиззи и тихо сказал:
— Эй, старушка, сейчас разговор не об этом.
— Нет, именно об этом! — Лиззи отчаянно топнула. — Когда мне ещё с ней поговорить? Когда?
Мэри снова шагнула вперёд, и Лиззи снова отшатнулась. Между ними торопливо пробежал помятый красноносый джентльмен в одном ботинке. Ругаясь не совсем трезвым голосом себе под нос, он растолкал друзей Лиззи.
— Эваку… эвак… к чёрту! Неужели так нужно идти туда и мёрзнуть, если мне и тут хорошо?
Сердце Мэри как будто кололи отравленными огненными иглами.
— Лиззи, — сказала она, — я понимаю, что ты расстроена…
— Ты меня обманула! — провизжала Лиззи. Её лицо стало алым. — Ты обманула меня! Ты забрала меня у мамы, я даже не знаю, правда ли всё то, что ты мне рассказала об этом, потому что ты и прежде мне лгала!
— Лиззи, как только мы прибудем на палубу, ты можешь высказать мне все свои претензии, но пока мы должны…
— Я никуда с тобой не пойду! Слышала? Никуда! — Лиззи надменно фыркнула и перекрестила на груди руки. — Только попробуй увести меня насильно, я буду кричать!
Мэри обречённо замерла. Руки её безвольно повисли вдоль тела, и она уронила голову на грудь.
— Пожалуйста, — тихо сказала Мэри, — Лиззи, не нужно сейчас говорить о том, что не имеет значения в этой…
— Но когда это имело для тебя значение? Ты только притворяешься, что ты хорошая и добрая, потому что мама приучила тебя, что хороших и добрых все любят, а на самом деле ты думаешь только о себе, ни о ком, кроме себя! — Лиззи остановилась: позади неё была стена. — Я не хочу с тобой говорить, я не хочу стоять рядом с тобой, потому что я тебя ненавижу, ненавижу, ненавижу!..
Мэри не поднимала головы. Каждое «ненавижу» было для неё как выстрел в висок. Грохот этих слов гремел в ушах, откатываясь от стенок черепной коробки, и Мэри приходилось сцеплять зубы, которые сами по себе постукивали, попадая этим словам в такт. Она протянула к Лиззи руку и с ужасом поняла, что рука её трясётся.
— Лиззи, пожалуйста, идём со мной! У нас нет времени…
— Я не пойду с тобой! — отрезала Лиззи. — Ступай одна! Я останусь тут! Без тебя! И, когда мы приплывём в Америку, я тоже с тобой не останусь, я уеду и буду ходить в море, вместе с Джо, потому что Джо — моя настоящая родня, а не ты!
Мэри перевела остекленевший взгляд на мальчишку в огромной куртке. Тот посмотрел на своих спутниц, и обе они почти одновременно пожали плечами. Лица у всех троих ребятишек были пустые и бессмысленные: они совершенно точно не понимали, что происходит.
— Пожалуйста, — Мэри настойчиво шагнула к Лиззи и опять протянула трясущуюся руку, — я знаю, что я поступала некрасиво, знаю, что я не должна была тебе лгать, и я знаю, что теперь ты можешь не доверять мне и презирать меня, и, по правде говоря, ты вольна так поступать! Я тоже была бы восстановлена против такой сестры, потому что я совершила слишком много грубых ошибок. Я не могу оправдаться, сказав, что эти ошибки совершила из лучших побуждений, поскольку именно благими намерениями выстлана дорога в ад, как все мы знаем… Я обманывала тебя и сделала тебе больно, за что никогда себя не прощу и чего никогда не забуду… но я люблю тебя, Лиззи… и любовь подчас причиняет боль. Я не хочу сказать, что я обижу или оскорблю тебя снова. Я получила своё наказание и хорошо запомнила преподанный мне урок. Теперь я понимаю, где я совершила ошибки, и я не повторю их, потому что я не хочу, чтобы ты когда-либо страдала, Лиззи. Всё это, с чем мы столкнулись сейчас, всё, что заставило тебя мучиться, я совершала с совершенно иной целью, с противоположной целью: я не хотела, чтобы ты испытывала боль. Я не знала, что мой путь окажется неверным и заведёт нас обеих в тупик. Пожалуйста, Лиззи, позволь мне загладить свою вину и вывести нас из этого тупика! Прекрати скрываться от меня, Лиззи. Я признаю, что была неправа, и отдаюсь тебе на милость. Можешь делать со мной что угодно: обливай презрением, ругай, — но только сейчас и сегодня, в последний раз, выслушай меня, возьми мою руку и иди со мной. Потом, когда все эти проблемы будут улажены, я клянусь, что я останусь в твоём распоряжении. Пока я прошу тебя повиноваться… даже не мне, а капитану и всем этим замечательным стюардам, что сбиваются с ног, выполняя его поручения. Прошу, Лиззи, пойдём.
Лиззи воззрилась на Мэри глазами загнанного зверя.
— Прошу, — повторила Мэри и с трудом откашлялась. Голос у неё стремительно садился. — Лиззи, пожалуйста, в последний раз… ты можешь быть уверена, что я не лгу тебе, если ты боишься именно обмана.
Мальчик в безразмерной куртке и две его спутницы смотрели на Лиззи так, словно от её решения зависели их жизни, а Лиззи молчала и отводила взгляд. Её как будто приклеили к стене. Её губы дрожали, а на щеках горели два огромных симметричных пятна ярко-красного цвета.
— Лиззи, — осторожно сказала болезненная девочка, — понимаешь, это и не моё дело, конечно, потому что друзья здесь — Джо и ты, но я не могу уйти, пока ты не скажешь хотя бы что-то. Я с места не сдвинусь без Джо, а он так и будет стоять, пока ты не согласишься.
Джо уверенно и серьёзно кивнул и устремил на Лиззи пронзительный взгляд. Она содрогнулась всем телом, словно бы её принуждали залезть в яму, кишащую змеями.
— Лиззи, — вдруг заговорила высокая нескладная девочка, которая давно выросла из своего платья, — я и вовсе терпеть не могла Джо до сегодняшнего дня. Меня не волнует решение, которое он примет, и я слишком мало знаю тебя, чтобы твоя судьба могла меня интересовать. Но мне нравится Бетти. Пока она не уйдёт, не уйду и я.