04.1912
Шрифт:
— Это награда за моё спасение, — сказал Джордж, — я не знаю, увидимся ли мы ещё, но я должен был вас поблагодарить. Спасибо за то, что вытащили меня оттуда. Я буду до конца жизни помнить ваше благородство. Прощайте!
И мистер Флэнаган увлёк за собой сына, выбираясь на палубу, где полным ходом шла эвакуация. Оба Дойла остались внизу, непонимающе глядя на свои соверены. Как они были бы рады, если бы получили эти деньги хотя бы сутками раньше! Но сейчас тяжёлые монетки были абсолютно бесполезны: холодные воды Атлантики не были жадны и не интересовались деньгами.
— Да на кой чёрт мне твои гроши?! — раздосадованно воскликнул мистер Дойл и с размаху ударил совереном о ладонь.
— Слушай, братишка… — Джо повернулся было к стюарду, сжимая свою монету — но стюарда уже не было рядом. Воспользовавшись общим замешательством, он сбежал так проворно, что не осталось никаких следов, которые могли бы подтвердить его присутствие.
— Ладно, старина, — фальшиво бодрясь, сказал мистер Дойл и тяжело похлопал Джо по плечу, — раз не повезло примазаться к богатеям, давай тогда думать, что нам ещё делать.
— Лезем наверх, к ним, — пожал плечами Джо.
— Как?
— По канатам, — ответил тот спокойно. — Ведь ты же умеешь лазать, верно, па?
И мистер Дойл самоуверенно кивнул.
Мистер Флэнаган, крепко сжимая руку сына, выбрался на палубу тогда, когда она уже была охвачена сумятицей. Не было больше долгих уговоров и резких отказов садиться в шлюпку. Дамы, дрожа и кутаясь, неловко подходили к борту, опасливо смотрели вниз и, глубоко вздохнув, лезли. Матросы носились туда-сюда, размахивали руками, созывая пассажиров, крутили ручки опускающих механизмов, и шлюпки тряслись, будто готовые развалиться на части. Механизм был совсем новенький, тугой, и поэтому шлюпки опускались рывками, раскачиваясь и подпрыгивая. Дамы, которые сидели внутри, визжали, закрывались ладонями, боа и веерами и охали. Где-то вдалеке к небу поднялся белый хвост, достиг небесного брюха и разорвался. Над «Титаником» рассыпался сноп бесцветных искр. В голубовато-белом сиянии ракеты лица пассажиров казались призрачными.
— Плохи наши дела, — сказал мистер Флэнаган и крепче прижал к себе сына.
Мистер Флэнаган никогда не ходил в море прежде, но даже он чувствовал уклон палубы. Джордж смотрел на него вытаращенными перепуганными глазами и жевал бесцветные губы. Его нос тут же покраснел на холоде, а глаза заслезились. Мистер Флэнаган решительно врубился в толпу. На глазах у него двое мужчин подвели к шлюпке маленькую кругленькую женщину и скомандовали:
— Садись, Роза!
— А вы? Как же вы?
— Мы сядем в следующую, о нас не беспокойся! Ну же!
Мистер Флэнаган отвернулся. Кругленькую Розу посадили в шлюпку, где она тут же прижалась к соседке и затряслась, обнимая себя за плечи. Сквозь людской гвалт, неумолчный топот ног и скрип шлюпбалок доносилась нежная, грустная, пронзительная мелодия. Мистер Флэнаган потряс головой: дикостью и нелепостью казалось то, что происходило на самом деле. У левого борта, не выходя на палубу, собрался квинтет под руководством Уоллеса Хартли — оркестр «Титаника», чьи мелодии так часто услаждали слух мистера Флэнагана во время приёма кофе в зале для отдыха. На самом же деле он никогда не уделял музыкантам особого внимания: что они ни исполняли бы, издаваемые ими звуки служили лишь ненавязчивым аккомпанементом к стуку чашек, который возбуждал аппетит телесный, и шороху газет, который возбуждал аппетит воображения (мистеру Флэнагану нравилось представлять, как однажды он ухватит за хвост крупную удачу на бирже и сказочно разбогатеет, хотя ему и сейчас не на что было жаловаться). Громко и жалобно плакала скрипка, словно спрашивала у неба, за что она наказана, почему обречена погибнуть сегодня, этой холодной ночью, в безразличных, равнодушных и безжалостных атлантических водах.
— Что нам делать? — прокричал Джордж и дёрнул мистера Флэнагана за рукав. — Что нам делать?
Мистер Флэнаган повёл плечами и неуклюже затопал вперёд. Он с трудом прокладывал себе и сыну дорогу среди взволнованно мечущихся пассажиров; его то и дело сносили с дороги, сдавливали так, что в груди становилось тесно и рёбра трещали, но он не отступался. Мистер Флэнаган остановился у одной из шлюпок, рядом с которой суетился уже знакомый ему офицер — второй помощник капитана Чарльз Лайтоллер.
— Посадите моего сына, — решительно обратился к Лайтоллеру мистер Флэнаган. — Не прошу о себе ни слова, я останусь на корабле до конца, если так нужно, но Джордж… всего лишь ребёнок. Посадите его в шлюпку, пожалуйста.
Джордж испуганно схватил мистера Флэнагана за руку и тут же выпустил.
Лайтоллер смерил обоих быстрым взглядом и отрицательно покачал головой.
— Нет, — отрезал он, — нет, этот мальчик не сядет в шлюпку. В первую очередь — женщины и дети.
— Но ему только двенадцать! — взревел мистер Флэнаган. — Кто он, чёрт побери, если не ребёнок?
Лайтоллер раздражённо хмыкнул: кажется, на похожие вопросы ему приходилось отвечать уже не впервой. На его лице ясно читались признаки утомления.
— Отойдите с дороги, сэр, — настойчиво попросил Лайтоллер, — и не мешайте производить посадку.
— Может, это заставит вас передумать? — и мистер Флэнаган аккуратно вынул из кармана туго перевязанную пачку банкнот.
Денег, которые мистер Флэнаган сейчас показывал Лайтоллеру, хватило бы с лихвой на пару месяцев безбедной жизни. Мистер Флэнаган любил играть по-крупному и знал, как коварна может быть азартная игра, поэтому, отправляясь за ломберный столик, он всегда клал в карман солидную сумму. Сейчас в его внушительном крепком кулаке были зажаты две зарплаты Лайтоллера.
Второй помощник посмотрел на мистера Флэнагана с искренним презрением. Не сказав ни слова, он отвернулся и снова принялся подзывать пассажиров:
— Женщины и дети! — разнёсся в ночи его зычный призыв. — Женщины и дети, подойдите ко мне! Женщины и дети!
Мистер Флэнаган с невыразимым отчаянием смотрел в спину Лайтоллера. Наконец, он сжал кулаки, топнул и рыкнул:
— Чёрт бы тебя побрал! Джордж, скорее!
— Куда? Куда, папа, ведь сказано, что…
— К чёрту этого Лайтоллера! — проскрипел мистер Флэнаган, — не быть мне Юджином Флэнаганом, если я не найду для собственного сына место в шлюпке! Нет, Джордж, где это видано, чтобы моряк не брал взяток?
— Папа, сейчас очень серьёзное…
— Плевал я на всех, я хочу спасти вас, Джордж, и, если мне ради этого придётся отдать к чёрту все свои деньги, так оно и будет! — мистер Флэнаган сурово засопел носом и снова врубился в толпу. Джордж едва поспевал за ним.
Он стыдливо прятал глаза, опускал голову и старался ни на кого не смотреть: он сам себе сейчас казался жалким, ведь он еле ковылял за мощным и внушительным, несгибаемым, решительным отцом, как будто никчёмная слезливая девчонка, и его окатывало огненной волной возмущения и злости на себя же, стоило ему представить, что сказал бы Билли Картер, доведись им столкнуться на палубе.