1-я русская бригада СС «Дружина»

Жуков Дмитрий Александрович

Партизаны подготовили обращение в нескольких экземплярах — для каждого старшего офицера. Обращение разослали через подпольщиков, минуя постоянного связного Павла Шаметько. Сделано это было с тем расчетом, чтобы посмотреть на реакцию «дружинников», узнать, с кем можно вести переговоры, а с кем нет. С другой стороны, этим шагом преследовалась и другая цель: усилить наметившийся раскол в «Дружине» и в дальнейшем договариваться с теми офицерами, которые заинтересованы в предложении партизан.

Несколько дней спустя в бригаду «Железняк» доставили ответы. Исходя из них, стало проясняться, кто и какой позиции придерживается. Так, Богданов сразу отверг предложение партизан, написав, что будет «до последней капли крови сражаться за новую Россию».Полковник Волков сказал, что готов служить хоть самому черту, были бы только водка и женщины. Он и в самом деле ежедневно устраивал

вечеринки и «свадьбы», причем не брезговал даже тем, чтобы вытянуть из тюрьмы «Службы предупреждения» тех женщин, которые были связаны с подпольем и подлежали расстрелу. Полковник Орлов писал, что разделяет в основном позицию партизан, однако он не очень верил в предоставляемые гарантии, не без оснований полагая, что за измену Родине их ожидает наказание. Майор А. Шепелев ответил расплывчато, сославшись на то, что он вынужден быть осторожным в своих словах [327] .

327

Цит. по: Титков И.Ф.Указ. соч. С. 219.

Ответ от самого Гиль-Родионова несколько задержался. Письмо он передал через Шаметько. Титков замечает, что тональность послания комбрига «Дружины» изменилась: « В нем совершенно отсутствовала ругань в адрес Советской власти, евреев и большевиков, как это имело место в его предыдущих письмах. Отсутствовала и агитация за "новую Россию". Теперь его больше всего интересовали наши гарантии: на чем они основаны и нет ли в них провокации с нашей стороны. В ответ мы написали листовку под названием "Родина зовет!"» [328] .

328

Там же.

Партизанская листовка на Родионова подействовала, однако на переговоры с народными мстителями, намеченными на 28 июля, пришел начальник контрразведки Богданов. Встреча была назначена на мосту между деревнями Будиловка и Красное. Командование бригады «Железняк» представлял капитан П.П. Юрченко. Однако переговоры тут же зашли в тупик. Оказалось, до войны Богданов и Юрченко служили в одной воинской части, и общение свелось к тому, что Юрченко пристыдил своего бывшего командира, а Богданов, не желая его слушать, якобы трусливо бежал с места встречи.

По информации П.З. Калинина, на встречу с Богдановым пришел командир бригады им. К.Е. Ворошилова Д.В. Тябут. Переговоры не принесли результатов. Богданов категорически отверг предложение о переходе к партизанам. «Единственной его "уступкой" было обещание не участвовать в карательных экспедициях. Но этот вопрос решал не он, а гитлеровское командование» [329] . Та же точка зрения встречается у С. Стеенберга: «Богданов категорически отклонил предложение о переходе и согласился только на то, что бригада не будет ничего предпринимать против партизан, в случае если они, со своей стороны, не будут тревожить население, немецкие части и самую бригаду. Переговоры окончились безрезультатно» [330] .

329

Калинин П.З.Партизанская республика… С. 173.

330

Стеенберг С.Указ. соч. С. 126.

Партизаны были удивлены таким поворотом событий. В письмах Родионова вроде бы говорилось о его готовности вести диалог, но фигура Богданова, неожиданно пришедшего на переговоры, спутала карты. Ситуация прояснилась несколько позже, когда из штаба Гиль-Родионова доставили записку майора Шепетовского. Из нее следовало, что внутри «Дружины» произошло столкновение между двумя группами офицеров — теми, кто собирался остаться у немцев, и теми, кто готовился перейти к партизанам. Группу «невозвращенцев» возглавлял Богданов, который в отсутствие Блажевича заручился поддержкой СД и стал твердо добиваться замены Родионова на посту комбрига, обвиняя последнего во всех неудачах. Богданову было известно и то, что Гиль ведет переписку с партизанами, но ее конечной цели он не знал. Поэтому Богданов лично отправился на переговоры, как представитель Родионова. Параллельно с этим он поручил своим сотрудникам (более 40

человек) собирать компромат на комбрига, не останавливаясь ни перед чем. И в начале августа контрразведчики бригады арестовали подпольную группу из села Глинное. Однако вытянуть какую-либо ценную информацию из подпольщиков не удалось, и всех советских агентов ликвидировали 5 августа 1943 г.

Становилось все более очевидно, что в ближайшее время Родионов будет снят с должности. Он и сам это чувствовал, боялся вести переписку, а просил обо всем информировать партизан майора Шепетовского, чье послание и было передано Титкову. Гиль получил ответ: «Командиру русской национальной бригады Родионову. Считаю нужным напомнить вам о провале переговоров вашего и нашего представителей на мосту между деревнями Будиловка и Красное. Предлагаю переговоры вести лично. Ответ ожидаю завтра к 8.00. Встречу назначаю в деревне Будиловка» [331] .

331

Цит. по: Титков И.Ф.Указ. соч. С. 219.

Родионов не отвечал больше недели. П.З. Калинин утверждает, что Гиль пошел на переговоры с Д.В. Тябутом 10 августа 1943 г. [332] Иная версия содержится в мемуарах И.Ф. Титкова. Родионов попросил Шепетовского написать очередное послание командиру «железняковцев» 13 августа 1943 г.:

«Командиру партизанской бригады "Железняк" капитану Титкову.

Обращаюсь к Вам, имея на то полномочия командира русской национальной бригады подполковника Родионова. Подполковник предложил мне сообщить Вам, что им ведется подготовка для контактирования ваших действий с действиями руководимой им бригады. Поэтому впредь до согласования с Вами и осуществления этих мероприятий предлагаем Вам не производить военных операций против нас, что будет, в свою очередь, выполнено и нашей стороной, не допуская сторонами провокационных действий. Необходимо это для избежания излишних бессмысленных потерь сторон. Он высказывает сожаление о происшедшем в Юхновке вследствие невозможности своевременного предупреждения Вас о его намерении. Дальнейшие переговоры об условиях подполковник начнет в ближайшие дни…

332

Калинин П.З.Партизанская республика… С. 173.

…Прошу содержание этого письма не предавать огласке во избежание срыва намечаемых мероприятий. Ожидать ответ буду в Глинном в возможно краткий срок» [333] .

Из письма видно, что Гиль уже настроился на переход к партизанам, о чем свидетельствует такой штрих, как указание в послании своего советского офицерского звания (подполковник, а не полковник).

Нельзя также пройти мимо эпизода с деревней Юхновка. В деревне дислоцировался батальон майора Фефелова, и не проходило ни дня, чтобы батальон не сделал вылазку в сторону Бегомля. Фефелов посылал гневные письма партизанам, грозился отомстить за переход к народным мстителям его роты станковых пулеметов. В ночь на 13 августа 1, 3 и 5-й отряды бригады «Железняк» нанесли внезапный удар по Юхновке и полностью уничтожили батальон. Около 100 «дружинников» было захвачено в плен, а майор Фефелов — убит во время боя. Утром «родионовцы», силами до полка, безуспешно попытались отбить населенный пункт.

333

Цит. по: Титков И.Ф.Указ. соч. С. 216.

Возникает вопрос: кто отдал приказ о наступлении на Юхновку: Родионов или Богданов? Приказ должен был отдавать Гиль, но, учитывая, в каком состоянии он находился, ввод в бой батальонов «Дружины» мог санкционировать Богданов, чья служба ужесточила контроль над личным составом бригады. Родионов отправлял через майора Шепетовского письма партизанам и надеялся, что офицеры, сочувствующие ему, не отвернутся. Определенная власть в руках Гиля оставалась, однако в любой момент он мог потерять и ее [334] .

334

Цит. по: Титков И.Ф.Указ. соч. С. 215.