10 гениев литературы
Шрифт:
До 1597 года «слуги лорда-камергера» арендовали здание для своего «Театра», а когда срок аренды истек, решили обзавестись собственным зданием. 28 декабря 1598 года здание «Театра» было разобрано, а бревна переправлены через реку в Банксайд. Там воздвигли новое театральное здание, самое великолепное из когда-либо существовавших в Лондоне. Новый театр получил название «The Globe» (общепринятый перевод названия «Глобус» неточен, более правильное – «Земной шар», подразумевавший, что в пьесах будет показана жизнь всего мира).
Внутри башни была открытая площадка для игры; зрители сидели в галереях и стояли на земле, окружив подмостки. Крыши не было, а помост прикрывал соломенный навес. Над театром развевался флаг с латинской надписью «Весь мир лицедействует». Первым спектаклем, поставленным в «Глобусе», стал «Юлий Цезарь».
Шекспир
Несмотря на высокий патронат, театр Шекспира был коммерческим предприятием и требовал неустанных забот о процветании. В отличие от других драматургов, Шекспир был еще и совладельцем театра. Его связывали с труппой «Глобуса» не только постановки собственных пьес, поиск репертуара, но и каждодневный двадцатилетний труд администратора. Источником его доходов были гонорары драматурга, заработок актера, актерский пай и дивиденды от ренты за театральное помещение. Ему приходилось думать о заработках и процветании театра, «ориентируя свои пьесы на медь, серебро и золото», а отношение Шекспира к актерской профессии, по-видимому, было двойственным.
Согласно позднему преданию, Шекспир предоставил Бену Джонсону, который стал его близким другом, возможность начать свою карьеру в труппе лорд-камергера. Роу писал: «Его знакомство с Беном Джонсоном началось с того, что он проявил замечательную человечность и доброту. Джонсон, который в ту пору был совершенно неизвестен, предложил одну из своих пьес актерам; лица, в чьи руки она попала, перелистав ее небрежно и поверхностно, были готовы вернуть ему пьесу, ответив, что их труппе она вовсе не нужна; но тут, к счастью, она попалась на глаза Шекспиру, и некоторые места в ней ему так понравились, что он прочел пьесу до конца, а затем рекомендовал Джонсона и его сочинения публике. После этого они стали друзьями».
Однако все эти легенды меркнут перед историей о встрече актера и королевы: «Королева Елизавета была большой поклонницей бессмертного Шекспира и часто появлялась (что было в обычае у высокопоставленных лиц в те дни) на сцене перед публикой или с удовольствием сидела за декорациями во время представления пьес нашего драматурга, – пересказывал Р. Райн в 1825 году. – Однажды вечером, когда Шекспир играл роль какого-то короля, зрители узнали, что Ее Величество находится в театре. В то время как он играл, она вышла на сцену и, встреченная обычными приветствиями публики, грациозно, стараясь не помешать, направилась к поэту, но тот не заметил ее! Уже находясь за сценой, она встретилась с ним взглядом и вновь направилась к нему, но он все еще был настолько погружен в свою роль, что не заметил ее; после этого Ее Величеству захотелось узнать, можно ли как-нибудь заставить его выйти из роли, когда он находится на сцене. С этой целью в тот момент, когда он должен был уйти со сцены, она подошла к нему, уронила перчатку и вернулась за кулисы; заметив ее жест, Шекспир поднял перчатку и, продолжая речь своего героя, добавил к ней от себя слова, которые прозвучали так кстати, как будто входили в текст:
Согнувшись до высот услуги сей,Мы снизойдем Сестры поднять перчатку.Затем он удалился со сцены и вручил перчатку королеве, которая была весьма довольна его поступком и похвалила поэта за находчивость».
Этот фантастический рассказ настолько удачен, что, как пишет А. Аникст, «возникает соблазн пренебречь несколькими соображениями, опровергающими вероятность этого романтического эпизода». Во времена Елизаветы спектакли шли днем, а не вечером; на сцене не было никаких декораций; королева никогда не выражала своего восхищения Шекспиром; она не посещала театры и не имела склонности показываться толпе; к тому же она не снисходила до заигрываний с подданными, занимавшими низкое общественное положение.
Шекспир создавал по две вещи в год, разумеется в среднем. Хронология написания пьес недостаточно отчетлива, но между 1598 и 1601 годом Шекспир создал «Генриха V», «Много шума из ничего», «Юлия Цезаря», «Как вам это понравится», «Двенадцатую ночь» и «Гамлета».
1601 год стал роковым для Шекспира – в его жизни произошло какое-то страшное событие, и с этого времени он стал совсем иным человеком, что отразилось на его творчестве. Разные исследователи высказывают различные догадки. Одни полагают, что на него сильно повлияло осуждение высоких друзей и покровителей Эссекса и Саутгемптона; другие говорят о несчастной страсти к «черной даме», воспетой в сонетах; третьи приурочивают к этому времени смерть отца Шекспира и т. д.
В то же время существует и иная точка зрения. «Какие это, спрашивается, особенные несчастья могли так мрачно настроить Шекспира? – вопрошает С. Венгеров. – Смерть отца в 1601 г.? Но ведь смерть единственного сына не помешала ему создать через год самое жизнерадостное из своих произведений – эпопею Фальстафа. Могли, конечно, иметь место какие-нибудь такие интимные события душевной жизни Шекспира, которые не оставили никакого следа в биографических известиях о нем, вроде, например, таинственной «черной дамы» сонетов. Но как же, однако, сочетать в одно представление мировую скорбь и разбитые иллюзии с тем, что одновременно с «Гамлетом» Шекспир с присущей ему осмотрительностью и тщательностью был занят приобретением новой земельной собственности? Как соединить в одно личное представление величественную безнадежность «Отелло», «Меры за меру», «Макбета», «Лира» с таким мелко-суетливым и не совсем чистоплотным занятием, как относящийся как раз к тем же годам откуп десятины? Очевидно, ни в каком случае не следует смешивать в одно представление Шекспира-человека, Шекспира-дельца с Шекспиром-художником». А что касается «черной дамы» сонетов, то тот же С. Венгеров пишет: «Сравнительное сопоставление сонетов Шекспира с сонетами других английских сонетистов… с полной очевидностью показало, что множество мотивов, поэтических мыслей и сравнений Шекспир заимствовал у своих предшественников с той же легкостью, с какой он заимствовал и сюжеты своих драм. <…> Во всяком случае об автобиографичности уже не может быть тут речи. Всего характернее, конечно, что вся знаменитая «черная дама» с ее «черной» изменой и проклятиями поэта по ее адресу целиком взята из сонетов известного Филиппа Сидни, который в свою очередь взял ее у сонетистов французских и итальянских. Но может быть сильнее всяких ученых доводов против любовной теории происхождения сонетов Шекспира говорит простое эстетическое чувство. Как восторженно ни относиться к их художественным совершенствам, нельзя, однако, отрицать, что эти произведения очень рассудочно отточенные и условные. И вот думается: Шекспир, бессмертный певец любви и страсти во всех ее видах, так потрясающий зрителя и читателя изображением чужой любовной горячки, неужели же он собственное глубокое горе выразил бы в таких холодных, придворно-галантных формах?»
Тем временем жизнь шла своим чередом. Умерла королева Елизавета, и ее преемником стал сын Марии Стюарт Яков I. После его восшествия на престол труппа Шекспира удостоилась высшей чести и стала труппой короля. Дела драматурга резко пошли в гору, и в 1605-м он стал крупным землевладельцем.
Теперь все его творчество было связано с Лондоном, а вся частная жизнь – со Стратфордом. Он все чаще приезжал домой, писал пьесы вдали от столичной суеты, а в последние годы жизни почти полностью переселился в стратфордский дом, откуда посылал в театр по две пьесы ежегодно. После 1608 года творчество Барда пошло на убыль, он писал по одной пьесе, и все они изобиловали авторскими ремарками, с помощью которых находящийся далеко от труппы Шекспир раскрывал актерам свои замыслы.
В возрасте 48 лет Шекспир полностью ушел из театра и покинул Лондон. О твердости его намерений свидетельствует полный расчет: продажа пая, ликвидация всех имущественных и финансовых дел, завершение литературной деятельности.
Старые биографы объясняли это достижением акме – успеха, славы, богатства, но, по-видимому, дело в другом – Шекспир устал. Главной причиной переезда из Лондона в Стратфорд стало подорванное здоровье – легочное и сердечное заболевание. За два года до смерти поэт составил собственное завещание, которое незадолго до смерти исправил. Завещание подписано твердой рукой, но поправки к нему, сделанные незадолго до смерти, подписаны дрожащей рукой тяжелобольного.