10 гениев войны
Шрифт:
Фактическим правителем Швеции после смерти Густава II стал Аксель Оксеншерна. Он не стал искать себе короны, поддержав права на престол шестилетней дочери покойного монарха – Кристины. Армия присягнула на верность малолетней королеве, опекунами же стали руководители важнейших государственных учреждений – пяти коллегий.
Густав Адольф души не чаял в своей наследнице, ведь долгое время он оставался бездетным. В юности король имел бурный роман с юной аристократкой Эббе Брахе. Волевая мать короля – Кристина Гольштейнская – воспротивилась этому браку. Позже «Северный лев» так же безоглядно влюбился в красавицу дочь герцога Бранденбургского Иоганна Казимира – Марию Элеонору. Ее брат – курфюрст Бранденбургский Георг Вильгельм – был не в восторге от возможного династического брака со шведским королем (дело было лет за десять до того, как Густав ввязался в Тридцатилетнюю войну), но Мария Элеонора, так же пылко влюбленная в будущего мужа, с помощью матери добилась своего. Густав Адольф забрал Марию из Берлина и женился на ней в декабре 1620 года.
Кристина на руках у повивальной бабки так громко кричала, что королю даже успели сообщить: кажется, родился мальчик. Узнав об ошибке, Густав нисколько не смутился, а заявил: «Если это дитя сумело обмануть нас всех в первую же минуту своего появления на свет, то уж наверняка со временем даст сто очков вперед любому мальчишке, поскольку явно будет умнее его». Король лично составил план воспитания Кристины, который больше подходил мальчику. Еще двухлетней принцессу возили к отцу, объезжающему свои крепости, и она весело хлопала в ладоши, когда слышала орудийный салют. Мать же относилась к девочке довольно холодно. Утверждают, что именно из-за плохого присмотра в отсутствие вечно воюющего отца Кристина получила увечья, став вследствие каких-то падений хромой и кривобокой. Зато ей никто не мог отказать в природной проницательности, рассудительности – даже в ущерб велениям сердца.
Марию Элеонору в качестве претендентки на престол никто даже не рассматривал, в определенный момент, обиженная и соратниками покойного мужа, и собственной дочерью, вдовствующая королева покинула Скандинавский полуостров, затем вернулась, но встречалась с юной королевой лишь на официальных приемах. «Моя мать, – говорила Кристина, – могла бы избаловать меня, если бы я выросла у нее на руках. В ней много добрых качеств, но воспитать во мне правительницу ей никогда бы не удалось».
Оксеншерна приложил все усилия, чтобы юная королева стала мудрым политиком и по-настоящему образованным человеком. Канцлер отклонил притязания на ее руку датского принца и принца Бранденбургского. {2} Уже в 18-летнем возрасте (когда она официально избавилась от опеки) Кристина принимала активное участие в определении позиции своей страны на вестфальских переговорах, даже вступала в ожесточенные споры с канцлером, сколотила свою группировку при дворе. Но при этом ни о какой опале Акселя Оксеншерны речь не шла. Он умер в 1654 году столь же почитаемый и могущественный на родине, как и в начале века. В том же году по не совсем понятным причинам Кристина отказалась от престола в пользу своего двоюродного брата Карла Цвайбрюкенского, ставшего королем под именем Карла X Густава.
2
В этом случае Оксеншерна нарушил, вероятно, желание своего покойного монарха. Густав Адольф в свое время активно вел переговоры с бранденбургцами о том, что курпринц Фридрих Вильгельм в свое время женится на своей кузине, объединив под своей властью и Швецию, и Бранденбург, и Померанию.
Положение Швеции в Тридцатилетней войне после битвы при Лютцене было довольно тяжелым. Россия, потерпев поражение от поляков под Смоленском, заключила с Польшей мир, а поскольку подходил срок окончания шведско-польского перемирия, шведам пришлось оттягивать часть войск из Германии. Католические князья опять объединились вокруг императора, на помощь ему спешили и испанцы. Валленштейн, попытавшийся вести самостоятельную политику и ведший тайные переговоры с Саксонией и Швецией, был убит по приказу Фердинанда. В военном руководстве шведов не было единства, не было и уверенности в саксонцах, резко упала дисциплина в шведской армии. В 1634 году при Нёрдлингене шведы потерпели сокрушительное поражение и вынуждены были оставить всю Южную Германию. В 1635 году в Праге император заключил мир с саксонским курфюрстом, по которому вступление в действие Реституционного эдикта откладывалось на 40 лет, по истечении этого срока вопрос о бывших церковных имуществах должен был решаться согласительной комиссией. Всем протестантским князьям было предложено присоединиться к Пражскому миру, что многие из них и поспешили сделать.
Положение антигабсбургского блока спасла Франция, которая теперь открыто вступила в войну против имперских сил. Начался «франко-шведский период» войны. В конце 30-х – 40-х годах силы антигабсбургской коалиции последовательно нанесли противнику ряд поражений. Шведские военачальники: Бернгард Веймарский, Баннер, Торстенсон показали себя достойными преемниками короля-полководца. Швеция укрепила свое положение на Балтийском море, проведя успешную кампанию против Дании в 1643–1645 годах. Несмотря на явный перевес Франции, Швеции и их союзников, они еще в середине 40-х годов вынуждены были пойти на мирные переговоры. Германия была опустошена, истощены были и все воюющие стороны. 24 октября 1648 года одновременно в Оснабрюке и Мюнстере был заключен так называемый Вестфальский мир, положивший конец Тридцатилетней войне. Все опальные князья и города были амнистированы, протестантские государи уравнены в правах с католическими и могли изгонять подданных, не исповедовавших государственную религию. Император признал за князьями право вступать в союз друг с другом и с иностранными державами, что никак не способствовало объединению Германии и задержало этот
Значительно более могущественной державой вышла из войны Швеция. Она получила Западную Померанию, город Висмар, остров Рюден, секуляризированные епископства Бременское и Верденское, закрепив свой контроль над устьями важнейших судоходных рек Германии – Одера, Эльбы и Везера. Швеция могла с юго-запада угрожать Дании, влиять на политику Священной Римской империи, будучи хозяйкой ряда территорий в этом государственном образовании. Таким образом, благодаря реформам и успешным военным действиям Густава II Адольфа и его соратников, Швеция вышла в первый ряд европейских держав. День памяти выдающегося правителя и полководца отмечается в Швеции 6 ноября как Флаг-день.
Александр Суворов
Кто перед ратью будет, пылая,
Ездить на кляче, грызть сухари;
В стуже и в зное меч закаляя,
Спать на соломе, бдеть до зари;
Тысячи воинств, стен и затворов
С горстью россиян все побеждать?
В Древней Греции была традиция не называть крупнейших представителей той или иной области человеческой деятельности по именам. Говорили, например, просто «Поэт» – т. е., «по умолчанию», Гомер, «Оратор» – Демосфен и т. д. В нашей стране такой традиции нет, но, вероятно, никто бы не оспаривал право на такую «безымянность» Пушкина. А на роль «Полководца» обоснованно бы претендовал гений военной славы, необыкновенный человек, созданный для того, чтобы побеждать, Александр Васильевич Суворов. Кто-то подсчитал, что этот выдающийся военачальник дал около 60 сражений и ни одного не проиграл, хотя он имел дело не с дикими племенами, а с большими и сильными армиями. Кроме того, никто не может упрекнуть генералиссимуса в том, что он добивался успеха, бросая в бой войска, превосходящие противника численно. Наоборот, многие битвы были даны Суворовым против врага, имеющего значительный численный перевес. Александр Васильевич умел и любил воевать, и именно умением объясняются столь потрясающие результаты его деятельности. Любопытно, что по отношению к суворовской тактике и стратегии специалисты часто ограничиваются описанием их принципов лишь в самых общих чертах. А некоторые даже заявляют, что сила этого полководца была как раз в отсутствии какой-либо заранее выбранной тактики. Суворов ориентировался по обстоятельствам, делал это быстро, решительно, гибко реагировал на изменения обстановки. Кажется, само имя, само присутствие Александра Васильевича на поле боя было первой и главной причиной победы. Став легендарным символом воинской доблести еще при жизни, Суворов остается им и по сей день.
Дед Александра Суворова, писарь Преображенского полка, был лично знаком с Петром I. Царь посещал его дом и даже крестил сына – Василия. Тот, в свою очередь, служил потом денщиком у великого преобразователя. К моменту рождения сына он еще не был в высоких чинах (был прапорщиком Преображенского полка), но позже дослужился до генерал-аншефа. Василий Иванович был рачительным хозяином и к концу жизни обладал уже немаленьким состоянием, он уверенно продвигался по служебной лестнице, заводя нужные связи.
В семье, естественно, с особым почтением относились к личности первого российского императора и его реформам. В духе уважения к петровским традициям воспитывался и сын Василия Ивановича – Александр, – появившийся на свет в Москве 13 (24) ноября 1730 года. Мать его, Евдокия Федосеевна Манукова, умерла, когда сыну не было еще 15 лет. Ребенок был хилым, болезненным, небольшого роста, и старший Суворов сначала и не думал о военной карьере для своего отпрыска, предназначая его к гражданской службе. Образование Александр получал дома. Тут была богатая библиотека, и молодой Суворов «глотал» одну книгу за другой. Обладая прекрасной памятью, Александр быстро осваивал иностранные языки, изучение которых продолжал и в зрелом возрасте. К концу жизни полководец владел уже восемью языками. Александр Васильевич любил и ценил поэзию, сам писал стихи, позже покровительствовал стихотворцам. Особенно же Суворова увлекала история, в первую очередь военная. Он восхищался искусством величайших полководцев: Юлия Цезаря, Александра Македонского, Ганнибала. В какой-то момент он решил выбрать себе среди военачальников кумира и остановился все на том же Петре. И своих подчиненных Александр Васильевич будет наставлять: «Выбери себе героя, бери пример с него, подражай ему в геройстве, догони его, перегони – слава тебе!»
Кроме книг по истории, Суворов изучал математику, с отцом разбирался в военной инженерии, наизусть знал книгу выдающегося французского инженера Вобана. Сохранилась легенда о встрече будущего полководца со знаменитым «арапом Петра Великого» генералом Ибрагимом Ганнибалом. Однажды тот зашел к своему другу и единомышленнику Василию Суворову и застал его сына за чтением военных книг. Они обменялись мнениями о некоторых старинных битвах, после чего Ганнибал заявил: «Если бы жив был наш батюшка Петр Алексеевич, он поцеловал бы тебя в голову и приблизил к себе…» Отцу же генерал сказал: «Оставим его. У твоего сына сейчас собеседники поинтереснее нас с тобой…»