10 главных причин разорения. Истории, которые изменят вашу финансовую жизнь навсегда
Шрифт:
Глава 3
Дедушка с бабушкой, Миннесота и лазанья
Чтобы было понятнее, откуда я сам и на основании какого опыта сформировались мои взгляды, хочу познакомить вас с моими дедушкой и бабушкой.
Дон и Джулия Макгрегор не отличались от типичных представителей своего времени, хотя в моем представлении они были самыми замечательными людьми на свете. Это была трудолюбивая супружеская пара, пережившая Великую депрессию. Полученный опыт позволил им извлечь ценные уроки, которые определили всю их последующую жизнь.
Эти уроки
Учась в четвертом классе, я в первый, но далеко не в последний раз отправился в Миннесоту, чтобы провести лето у дедушки с бабушкой. У них было пять акров земли у озера, которое они называли Лох-Грегор в знак своего шотландского происхождения. Для поддержания красоты на таком большом участке нужно было очень много трудиться. Я ездил в Миннесоту каждое лето и получал за свою работу 10 долларов в день, что для меня было настоящим богатством. Заработанных денег хватало на карманные расходы в течение всего последующего года.
Территория была ухожена и облагорожена собственными руками дедушки и бабушки. Цветы высаживались строго по сезону. Участок давал огромное количество фруктов и овощей. Повсюду росли большие березы, сосны и дубы, перемежавшиеся яблонями. Вокруг большей части участка был установлен белый деревянный забор, который постоянно требовал покраски. Этим мне тоже приходилось заниматься, и не раз.
Каждое лето в Миннесоте надолго оставалось в памяти. Мне нравилось проводить время со стариками и другой родней. Дедушка с бабушкой были замечательными людьми, и я с удовольствием общался с ними. Честно говоря, я бы и бесплатно работал с радостью.
Каждое утро начиналось довольно рано. В 6:45 дедушка кричал сверху: «Просыпайся, соня, солнце уже взошло над болотом!»
Не открыв толком глаза, я поднимался на второй этаж, где меня ждал приготовленный бабушкой горячий завтрак; к завтраку следовало являться вовремя, в 7:30 он заканчивался. Выйдя из дома, я принимался за стрижку газонов, покраску, прополку (сорняки здесь никогда не заканчивались) или какую-нибудь другую работу, которая выпадала мне на этот день. По утрам в Миннесоте всегда было пасмурно, сыро и прохладно.
Дед научил меня добросовестно относиться к порученному делу. Как бы старательно, на мой взгляд, я ни дергал сорняки и ни сгребал траву, он всегда находил огрехи. Я мог часами сгребать сухие листья или траву на берегу в полной уверенности, что делаю все как надо, но дед всегда указывал мне, что нет пределов совершенству.
Он был перфекционистом: окончил с отличием военный институт в Вирджинии, где получил специальность инженера-химика, затем поступил в Финансовую школу Уортона, после умудрился выбить стипендию на продолжение обучения в Массачусетском технологическом институте (однако его заявление о приеме тогда отклонили). Во время Второй мировой войны дед три года проходил службу за океаном и участвовал в жестокой битве при Анцио. Он был третьим по счету американцем, ступившим на иностранную землю в ходе этой войны.
Бабушка тоже была замечательным и во многом талантливым человеком. Она играла на фортепиано, и ее пальцы до самой смерти летали по клавишам с легкостью концертирующего пианиста. Она вырастила троих детей в нелегкие времена, в том числе и в годы войны, когда дедушка Дон воевал в Европе. Жертвы, на которые ей приходилось идти ради семьи и страны, были неисчислимы, как и у миллионов других людей.
Работа на ферме никогда не заканчивалась. Сегодня мы с досадой вспоминаем, что пора косить газон, или же нанимаем за 50 долларов человека, который 30 минут покатает газонокосилку по двору. А в те дни люди с удовольствием садились на трактор, потому что помнили, как еще недавно им намного труднее было работать серпом.
Тогда я мог поклясться, что трава, и особенно сорняки, растут буквально у меня на глазах, от них не было никакого спасения. Стоило мне только обернуться, закончив прополку, как я замечал, что из земли уже показались новые ростки.
По воскресеньям полагался отдых – так распорядилась бабушка. Но после церкви мы с дедушкой потихоньку выбирались из дома и находили себе какую-нибудь работу. Правда, старались при этом не пользоваться инструментами и не производить шума, чтобы нас не застукали.
Каждый день утренняя работа заканчивалась в 11 часов, и к 11:30 мы ехали в город, в спортивный клуб Сент-Пола. Мне трудно было представить, что в 1940-е годы мой отец в этом клубе был чистильщиком обуви, гардеробщиком и инструктором по плаванию. Дедушка отправлялся в закусочную пообедать и поиграть в карты с приятелями, а я шел в спортивный зал и готовился к предстоящему футбольному сезону.
Перед возвращением на ферму я не раз получал от джентльменов приглашение сыграть пару партий в джин рамми (на деньги) и, можете мне поверить, никогда не отказывался от такой возможности. Вернувшись домой, мы работали еще несколько часов.
Так протекала жизнь на ферме в Миннесоте, преподавая мне бесценный урок тяжелого, но полезного труда. Однако были и другие уроки, и они тоже отложились в моей детской голове.
Каждый вечер без исключения дедушка доставал толстенную книгу и перелистывал страницы, заполненные красными, черными и синими чернилами. В эту книгу он заносил все свои расходы, будь то оплата счета за электричество, покупка бутылки молока или церковные пожертвования. Туда записывалось все. К деньгам он относился с такой же педантичностью, как и к работе на ферме.
Однажды вечером началась гроза, и, спасаясь от нее, я забежал в дом. Бабушка не пустила меня с грязными ногами на ковер, и я стоял в дверях и наблюдал за дедушкой. Он меня видел, но в тот момент бухгалтерия для него была важнее всего. Я спросил, что он делает, но дед не ответил, продолжая рыться в своих записях: был конец месяца, и надо было навести порядок в финансах, точно оценив положение дел, чтобы свести концы с концами. К семейным деньгам дед относился с такой же дотошностью, как и финансист какой-нибудь крупной компании.