10 главных причин разорения. Истории, которые изменят вашу финансовую жизнь навсегда
Шрифт:
Дедушка с бабушкой отслеживали каждый цент. Они могли точно сказать, во что вложены деньги и какая от них отдача. Они с точностью до цента знали, сколько лежит на банковском счете. В этом они были большими педантами, и надо сказать, что бабушка была посвящена в денежные дела не меньше, чем дедушка.
Ничто не отдавалось на волю случая. Даже бензобак в машине был в любой момент заправлен не меньше чем на три четверти, потому что «никто не знает, что может случиться». Так сказывались на них тяжелые воспоминания из времен Великой депрессии – они постоянно чувствовали, что надо быть готовыми к худшему.
Однажды утром, встав из-за стола после завтрака, я заметил, как бабушка аккуратно вынимает из тостера поддон. Я ожидал, что она выкинет крошки в мойку, но она тщательно пересыпала
У бабушки не было даже ведра для объедков. Оно ей было не нужно, потому что еда никогда не выбрасывалась. Сама мысль об этом привела бы ее в смятение. То, что не было съедено, тщательно сохранялось до следующего раза.
Если вы не знаете, как жили миллионы людей в годы Великой депрессии, попробуйте представить себя на их месте, когда они думали о том, удастся ли им сегодня поесть (не о том, что они будут есть, а смогут ли они вообще что-нибудь раздобыть). Представьте их непрестанную тревогу о том, где взять хоть немного денег, чтобы накормить детей и пережить еще один день. Такой была жизнь. Отец нередко вспоминает о тех временах, причем не с сожалением или злостью, а с чувством гордости за то, как жили его родители и кем они стали.
Несмотря на все пережитые тяготы, через любую рассказанную ими историю красной нитью проходили счастье, гордость и благодарность. Да, жить было нелегко, им приходилось бороться за то, что сегодня достается даром, но они всегда чувствовали, как им повезло, что у них есть крыша над головой и еда на столе.
Дедушка с бабушкой, как и многие другие, знали, что такое отказывать себе во всем. Вот почему представители этого поколения были одержимы идеей экономии, экономии и еще раз экономии. Они знали, что такое выживать. Они ценили радости жизни, но старались жить скромно.
Много лет назад у дедушки с бабушкой брали интервью для статьи о том, какой была жизнь в Дулуте, штат Миннесота, – одном из самых холодных мест США – в годы Великой депрессии. Вот что они рассказали:
Дональд (дедушка): Дулут сильно пострадал от депрессии, многие люди потеряли буквально все. Надо было приложить много усилий, чтобы просто выжить. Бизнес шел так плохо, что босс однажды вызвал меня и сказал: «Дела у нас хуже некуда, и теперь ваша зарплата будет 100 долларов в месяц плюс комиссия от выручки». Но никакой комиссии не было. А у меня на руках были жена и трое детей. И еще я должен был банку 7 тысяч долларов. Кредит выдавался под 6 процентов, значит, каждый месяц одних только процентов я должен был платить по 35 долларов. Оставалось 65. Я состоял в Национальной гвардии. Там дополнительно платили 55 долларов в месяц, но за это надо было раз в неделю заниматься военной подготовкой, а летом уезжать на двухнедельные сборы. Итого у меня выходило 120 долларов в месяц. А моя жена Джулия преподавала игру на пианино и тоже имела небольшой доход (1,25 доллара за урок).
Но я каждый месяц приходил в банк и платил ему 35 долларов. В один такой приход служащий банка сказал: «Мистер Макгрегор, президент банка хочет с вами поговорить». Президент спросил у меня: «Где наши деньги?» Я ответил: «Только что оставил их в кассе». – «Но это только проценты, а где сам долг?» И тогда я сказал ему: «Знаете, это не самый худший долг, с которым вам приходится иметь дело. Я не обанкротился, и даже если мне понадобится платить до самого конца жизни, я верну вам все до копейки». – «Считайте, что вам повезло», – сказал он. Это был тертый калач… В то тяжелое время я еще и язву желудка себе заработал, так что вдобавок мне и лекарства приходилось покупать.
Джулия (бабушка): Конечно, мне тоже приходилось урезать себя во всем. У нас были сад и огород, которые во многом нас выручали: мы консервировали овощи, собирали малину, яблоки и все такое. А еще я покупала тушенку, и нам хватало ее в разных видах на целую неделю. Отпусков у нас, конечно, не было. Дети помогали в огороде, мальчики разносили газеты, проходя по снегу по много километров, и даже наша дочка Джуди продавала малину соседям в округе. Идя в магазин, мы планировали, что будем есть на протяжении всей недели, и покупали только самое необходимое. Но, оглядываясь назад, могу сказать, что тогда мы были счастливы, несмотря ни на что.
Несмотря на то, что дедушке с бабушкой удалось преодолеть все финансовые трудности, приобретенный опыт заставлял их до конца жизни экономить буквально на всем. Бабушка вырезала из газет все купоны на скидки. В тех случаях, когда мне приходилось ездить с ней за покупками в город, она тратила целые часы на обход всех магазинов. Ей необходимо было найти самые низкие цены. На все. Сколько бы времени на это ни потребовалось.
Помню, как-то раз нам пришлось проехать несколько лишних километров до магазина, чтобы купить шесть упаковок бумажных салфеток, купон на приобретение которых бабушка вырезала из газеты. Тот факт, что на салфетках были изображены сюжеты из «Звездных войн», ее ничуть не смущал – главным фактором была цена. И то, что пришлось сделать крюк, ее тоже не волновало. Меня все время не покидала мысль: «Ну и куда мы все это денем?» Но задать вопрос я так и не осмелился.
Один неприятный, но очень поучительный эпизод произошел во время моего второго приезда к ним.
Бабушка решила навестить свою сестру, и мы втроем отправились на обед. На обед в кафе! Такое случалось нечасто.
Когда мы сели за столик в кафе возле торгового центра, официант спросил, что мы будем заказывать. Я люблю итальянскую кухню и поэтому попросил лазанью. Даже в самых буйных фантазиях я не мог предвидеть, какие последствия будет иметь мой заказ! До сих пор вспоминаю этот случай, когда слышу слово «лазанья», не могу его забыть.
– Ты уверен, что лазанья тебе нужна? – спросила бабушка.
Я кивнул.
– Ты точно уверен? – еще более настойчивым тоном переспросила она.
– Да, пожалуйста.
Я не могу вспомнить вкус той лазаньи. Ни салата, ни соуса, ни мяса – ничего. Вкус не отложился в моей памяти.
Но зато я очень быстро понял, в чем был смысл вопросов.
– Понравилась лазанья? – спросила бабушка после обеда.
– Да.
– Очень хочется надеяться, – вздохнула она. – Мы с сестрой заказали суп и сэндвич за пять долларов, а твоя лазанья обошлась в семь.
Поначалу я удивился и не знал, что сказать, однако вскоре догадался – у нас проблема. Стоп, неправильно: проблема была у меня.
Бабушка принялась стыдить меня, будто я заказал филе-миньон и лобстера. Я был потрясен: ведь мы же пришли не в шикарный ресторан, и я не изучал цены в меню – мне предложили заказать, что хочется, я и заказал. На всем обратном пути домой я чувствовал себя, мягко скажем, неважно.
Это был первый и, к счастью, последний случай, когда бабушка отругала меня. Чувство было ужасное. Я дулся и переживал, сидя в своей комнате, и не знал, что делать. В конце концов я отсчитал из заработанного мною стоимость лазаньи и положил деньги на тумбочку в спальне. Мне было не по себе, я был расстроен и хотел хотя бы таким способом извиниться.