10 мифов о КГБ

Север Александр

Других высокопоставленных сотрудников, которых звали Адольфом Эйхманом и Григорием Литвиновым, не было.

Другие «историки» любят рассуждать о прошедших в Закопане и Кракове в марте 1940 года двух совещаниях «высочайших чинов НКВД и гестапо», на которых обсуждались совместные действия этих двух ведомств в борьбе с польским Сопротивлением, а также вопрос о судьбе интернированных в Советском Союзе польских офицеров. При этом никто из «историков» так и не назвал ни точную дату краковской встречи, ни лиц, принимавших в ней участие, ни конкретных

пунктов достигнутых договоренностей, а также не привел документальных свидетельств о совместных или хотя бы скоординированных действиях НКВД и гестапо, направленных против польского Сопротивления.

Зато известно, что 29–31 марта 1940 года в Кракове находились представители советской контрольно-пропускной комиссии по эвакуации беженцев, которую возглавлял капитан погранвойск НКВД СССР Bладимир Cтепанович Егнаров. Эта комиссия, как и аналогичная германская, была образована на основе межправительственной договоренности. В задачи советской делегации входило обсуждение ряда вопросов, связанных с организацией обмена беженцами, и подписание с представителями германской комиссии соответствующего протокола.

Партнерами советской делегации на переговорах в Кракове были губернатор Краковской области О.Г. Вехтер, являвшийся председателем германской главной комиссии, его заместитель в этой комиссии майор жандармерии Г. Фладе и два представителя Министерства иностранных дел. В состав германской комиссии входили также представители и уполномоченные от других ведомств, которые, однако, в официальной части встречи, связанной с обсуждением и подписанием протокола, участия не принимали. Среди них был лишь один представитель германских спецслужб – сотрудник СД К. Лишка, имевший звание гауптштурмфюрера СС (равнозначно войсковому званию капитана) [120] .

Какие вопросы обсуждались на встрече в Кракове? Обратимся к немецким документам. В «Протокольной записи четвертого заседания германской контрольно-пропускной комиссии по эвакуации беженцев от 28 марта 1940 года» указано, что, «открывая заседание, губернатор Вехтер разделяет вопросы, подлежащие обсуждению, на три группы:

а) регистрация, обслуживание и последующая эвакуация с советской территории беженцев, подлежащих приему;

б) регистрация на территории генерал-губернаторства лиц, которые могут быть эвакуированы в СССР;

с) подготовка переговоров с советской комиссией, прибытие которой ожидается 29 сего месяца…» [121] .

В другом документе – «Протоколе рабочего заседания советской и германской контрольно-пропускных комиссий по эвакуации беженцев» (его стороны подписали 29 марта 1940 года) – была подробно расписана процедура обмена беженцами. Процитируем фрагмент этого документа:

«…Беженцы будут приниматься независимо от их национальной принадлежности.

III

К категории беженцев должны быть отнесены лица, которые в 1939 г. находились на работе (вне родных мест. – Прим. авт.)и в результате военных действий оказались

отрезанными от своего постоянного места жительства, своих семей и своего имущества.

Будут приниматься также лица, которые находились на учебе или в отпуске вне родных мест и в результате военных действий оказались отрезанными от своего постоянного места жительства, своих семей и своего имущества.

IV

В целях обеспечения нормальной работы пунктов пограничного контроля при пропуске беженцев стороны договариваются о следующем: германская контрольно-пропускная комиссия принимает и эвакуирует на свою территорию 5000 беженцев, после чего 1000 беженцев принимает советская контрольно-пропускная комиссия. Затем этот порядок повторяется.

Германская и советская комиссии обращаются по всем вопросам обеспечения (жильем, рабочими помещениями, питанием, смазочными маслами и горючим для автотранспорта) к назначаемым другой стороной компетентным представителям правительства.

VI

Комиссиям обеих сторон в местах их работы будет оказана поддержка путем широкого оповещения о порядке приема от беженцев заявлений с просьбой об эвакуации.

VII

Пограничные власти обеих сторон своевременно обменяются образцами документов и печатей, которые дают беженцам право на переход границы…» [122] .

И снова никаких следов сотрудничества между НКВД и гестапо накануне Великой Отечественной войны! Несмотря на все попытки отыскать их польскими «историками» и их российскими и белорусскими коллегами.

Тайное соглашение между Москвой и Берлином

Впервые данный документ был опубликован в 1999 году в газете «Память». Затем он фигурировал в книге Владимира Карпова «Генералиссимус», а потом начал «гулять» по Интернету [123] . Чтобы было понятно, о чем идет речь, процитируем полностью этот документ.

...

«ГЕНЕРАЛЬНОЕ СОГЛАШЕНИЕ

О сотрудничестве, взаимопомощи, совместной деятельности.

гор. Москва 11 ноября 1938 г.

Народный Комиссариат Внутренних Дел Союза ССР, далее по тексту НКВД, в лице начальника Главного управления государственной безопасности, комиссара госбезопасности 1 ранга Лаврентия БЕРИЯ, с одной стороны, и Главное управление безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии, в лице начальника четвертого управления (ГЕСТАПО) Генриха МЮЛЛЕРА, на основании доверенности № 1-448/12-1, от 3 ноября 1938 г., выданной шефом Главного управления безопасности Рейхсфюрера СС Рейнхарда Гейдриха, далее по тексту ГЕСТАПО, с другой стороны, заключили настоящее генеральное соглашение о сотрудничестве, взаимопомощи, совместной деятельности между НКВД и ГЕСТАПО.