10 мифов о князе Владимире
Шрифт:
А ответ простой – в Болгарии.
Да, в той самой Болгарии, которую незадолго до этого (полтора десятка лет для истории не срок) князь Святослав по сговору с Византией разгромил. Болгаробойцей вполне могли бы назвать не только византийского императора Василия, но и киевского князя Святослава Игоревича, одна казнь 10 000 жителей Преслава чего стоит.
После князя Святослава Преслав на ноги так и не встал, Болгарское царство еще сопротивлялось, но вскоре вошло в состав Восточной Римской империи, то бишь Византии.
Сама Болгария была крещена царем Борисом за 130 лет до Руси, в 864 году. Крещена принудительно по требованию Византии.
Здесь стоит сделать небольшой экскурс в историю, причем не нашу, а болгарскую.
Царь Борис I для Болгарии личность сродни князю Владимиру Святославичу для Руси – не менее значимая и не менее трагичная. Борис стал ханом (царем прозвался позже) в трудное для страны время. Был откровенным западником, дружил с королем Людовиком Немецким, которому обещал крестить страну по западному образцу. Есть данные, что сам он уже был крещен, как и многие болгарские правители до него. Это неудивительно, в Хазарии, например, вообще властная верхушка исповедовала иудаизм при мусульманском населении.
Был неудачлив в походах, чаще проигрывал, чем выигрывал, мало того, терял завоеванные до него земли, а его сестра попала в плен к византийцам. Правда, в плену чувствовала себя неплохо, крестилась и позже повлияла на брата в этом плане.
Разве могли допустить в Константинополе, чтобы соседняя Болгария уплыла из рук на запад? Ни-ни! Византийская армия опередила франкских проповедников. Добили Бориса неурожай и голод в стране. Решив, что христианство восточного толка все же лучше полного ничего, он согласился крестить своих придворных (обо всем народе речь явно пока не шла) по воле Византии. Существует красочная версия, что крестил Бориса со товарищи Кирилл, тот самый, который кириллицу придумал. Не важно, что Кирилл тогда еще был Константином (он стал Кириллом за полтора месяца до смерти, приняв постриг).
Не важно, главное – крестились, а чтобы товарищи из Константинополя не сомневались, Борис отдал младшего сына Симеона на воспитание византийскому императору (фактически в заложники).
Через четыре года, выполнив свою программу-минимум, царь (уже царь) Борис снял корону (или что там у него на голове было), отрекся от престола в пользу старшего сына Владимира Расате и ушел в монастырь. Но Владимир оказался законспирированным язычником и попытался вернуть все на круги своя, то есть вернуться сам и вернуть страну в язычество. Что оставалось делать отцу?
Вернулся и… чем не принесение в жертву сына, да только Господь не заменил Владимира Расате на агнца… Борис ослепил упорствующего в язычестве Владимира! Выколов глаза старшему из сыновей, бывший царь передал трон младшему сыну Симеону, спешно вызванному из Константинополя. Утерев пот после трудов праведных (чем не подвиг «во имя»?), вернулся в монастырь.
На каком-то из православных сайтов встречала совершенно благолепный рассказ о благородстве царя Бориса, о том, что он сместил старшего сына с престола, поскольку понимал, что младший будет для Болгарии лучше… А как же с ослеплением Владимира Расате? К чему эта страусиная позиция, боязнь признать, что далеко не всегда наши христианские правители поступали по-христиански?
Представьте, в каком состоянии (практически гражданской войны) получил страну Симеон. Но при нем Болгария пережила Ренессанс своего могущества, Симеон хорошо знал слабые места и тайные пружины своих константинопольских воспитателей и этим пользовался. Византия платила Болгарии дань, хотя сейчас в это верится с трудом.
Именно при Борисе, а затем Симеоне расцвела культура и была привита новая письменность. Одним из очень важных для нас моментов было согласие константинопольского патриарха на проведение в Болгарии службы на болгарском языке (как опасно воспитывать у себя деток соседских правителей, они ведь не только языку учатся, но и много чего на свои юношеские усики наматывают). Староболгарский язык идентичен, если не сказать совпадает с церковнославянским. Вернее, болгары и русы тогда говорили на очень похожих языках, разделения еще не произошло.
На болгарский были переведены книги, прежде всего церковные, тексты, необходимые для богослужений и прочее… Великий Преслав стал настоящей столицей, соперничавшей с самим Константинополем! Симеон мечтал объединить Болгарию и Византию, сначала сам сватая византийскую царевну, а потом пытаясь выгодно женить сыновей, но ничего не вышло. Вернее, его сын Петр женился на внучке византийского императора Марии, в крещении Ирине, и та много сделала для развития культуры в Болгарии, но сам Петр противостоять Византии уже не смог.
Сыновья Симеона оказались слабыми, они довольно быстро растеряли набранную отцом мощь, потом «помог» киевский князь Святослав Игоревич, захвативший Преслав и основательно его разоривший за год пребывания.
Ко времени крещения князя Владимира, который тоже приложил усилия к низвержению болгарского царства, мечта царя Симеона исполнилась, но наполовину – Болгария объединилась с Византией, попросту став ее провинцией.
Но культура-то осталась. Культура, близкая к русской, с тем же языком и некоторыми похожими традициями. Главное – Болгария имела опыт крещения и всю необходимую литературу и инфраструктуру церкви.
Если вспомнить, что одна из последних жен князя Владимира была болгаркой, именно она родила любимых сыновей князя Бориса и Глеба, становятся понятны и имена этих отпрысков княжеского рода. Борис назван, несомненно, в честь болгарского царя Бориса, а Глеб в память о брате князя Святослава Игоревича, которого тот казнил по легенде именно в Преславе, когда обнаружил, что младший брат принял христианство.
Когда родились эти сыновья, летописи неизвестно, справочники дают расплывчатую дату – около 887 года, причем сразу четырех младших сыновей Владимира – Бориса, Глеба, Позвизда и Судислава.
О судьбе Позвизда не известно практически ничего, а об остальных братьях, как и Ярополке, Изяславе, Ярославе, Мстиславе, Святославе и Вышеславе, мы еще поговорим.
Вся эта длинная историческая справка была нужна для одного утверждения: константинопольский патриарх прислал на Русь митрополита и создал Киевскую митрополию и несколько епархий (в Новгороде, Переяславле и др.), но книги для богослужения и, весьма вероятно, священники были болгарскими. Логично, в таком случае исчезал языковой барьер, что весьма серьезно, срабатывал принцип «болгары крестились, и ничего, значит, и мы не погибнем».