10 мифов о России
Шрифт:
На самом же деле, даже из материалов, приведенных в статье критиков (мы намеренно не будем приводить иные), видно, какую роль играла наша страна на мировом рынке зерна в начале 10-х годов XX века.
УРОЖАЙ ЗЕРНОВЫХ В РОССИИ И ДРУГИХ СТРАНАХ В 1913 ГОДУ (В МЛН ПУДОВ)
Надо сделать небольшую ремарку, которую «забыл» сделать тов. Пыхалов, — из таблицы следует, что значительную роль в зерновом производстве США играет кукуруза. Однако эта культура в США возделывается не только как зерновая, но и как кормовая, и в начале XX века американская
В том же 1913 году Россия поставила на мировой рынок 554 549 тыс. пудов зерна (28% от мирового экспорта) и являлась крупнейшим продавцом этой продукции. Большая часть российского хлеба шла в Европу, составляя примерно треть от импорта зерна в этот регион.
Таким образом, конечно, Россия не была «кормильцем Европы» в буквальном смысле этого слова, но ее роль на мировом рынке продовольствия была одной из важнейших. Советский Союз и современная Российская Федерация никогда не были в состоянии занять такое же место на рынке. Более того, «благодаря» колхозному хозяйству СССР начиная с конца 50-х годов был вынужден покрывать свои потребности в зерне за счет импорта.
Импорт зерна в СССР начал неуклонно возрастать с 0,25 млн тонн в 1959 году до рекордного уровня 46,0 млн тонн зерна в 1984 году. Доля СССР в мировом импорте зерна в период 1980—1990 годов являлась одной из крупнейших и составляла 16,4%. Важно отметить, что Советский Союз закупал хлеб в странах, являвшихся его геополитическими противниками. Были заключены долгосрочные соглашения о поставках зерна, взяты обязательства ежегодно закупать не менее 9 млн тонн в США, 5 млн тонн в Канаде, 4 млн. тонн в Аргентине, 1,5 млн тонн в Китае [121] . Это давало противникам СССР мощные рычаги влияния на нашу страну и ставило под вопрос ее внешнеполитическую самостоятельность.
121
Гайдар Е.Т. Уроки СССР. Очерки экономической истории. // Вестник Европы. 2006. № 17.
Одной из традиционных тем для критиков развития сельского хозяйства дореволюционной России является вопрос о периодическом голоде в стране, вызванном неурожаями. Причем масштабы бедствия под пером советских историков выглядели ужасающими. Писали о сотнях, тысячах или даже о миллионах умерших от голода крестьян. Справедливости ради надо отметить, что о многочисленных жертвах голода писала российская оппозиционная пресса до революции, а зарубежные издания и вовсе публиковали иллюстрации, изображающие, как царские казаки пиками не дают выйти голодающим крестьянам из их деревень.
А что же было на самом деле? Для начала необходимо уточнить терминологию.
Неурожай, недород — плохой, бедный, малый урожай, то есть урожай меньше ожидаемого земледельцем.
Голод— в социальном аспекте — недополучение населением потребного количества пищи, ставящее под угрозу здоровье и жизнь человека.
Голодомор,или массовый голод,— социальное бедствие, вызванное длительной нехваткой продовольствия и приводящее к массовой гибели населения на территории крупных регионов.
Уточнение необходимо, потому что в публицистической литературе очень часто можно встретить совершенно неверное употребление этих терминов, когда одни из них выдаются за другие. Можно, например, встретить выражение «смертность от недорода составила», хотя смертность если и наступает, то не непосредственно от недорода, а от последовавшего за ним голода.
Недород, или неурожай, — явление довольно частое, обусловленное климатическими, хозяйственными и иными обстоятельствами, далеко не всегда подвластными воле человека. Но человек с библейских времен научился предвидеть такую возможность и готовиться к ней. К XIX веку в России была сформирована система казенных хлебных магазинов (то есть складов), которая позволяла если не полностью компенсировать последствия неурожая, то хотя бы ослабить их.
Тем не менее ситуация доходила до состояния голода. Но переходил ли голод в следующую свою стадию — голодомор? Иными словами, действительно ли в России в неурожайные и голодные годы умирали люди?
Новое исследование московского историка Владимира Круглова позволяет прояснить этот вопрос. Автор подробно рассмотрел характер формирования мифа о голоде и наглядно показал, что при всей тяжести этого бедствия активные и своевременные усилия государства и общества (в том числе земских и благотворительных организаций) позволяли предохранять население от голодной смерти. Единственный всплеск смертности, имевший место в 1891—1892 годах, произошел в значительной степени под влиянием эпидемий и остается самым высоким в пореформенный период. Смертности от голода в прочие годы (1897—1898, 1901 — 1902, 1905—1907, 1911—1912) не зафиксировано ни российскими дореволюционными, ни советскими, ни российскими постсоветскими историками и демографами [122] .
122
Круглов В.Н. Царь-голод. Факты против мифов // Сборник Российского исторического общества. № 11 (159). М.: Русская панорама, 2011. С. 102-104.
Для сравнения — голод, вызванный коллективизацией, без всякого неурожая, даже по оценкам советских историков, унес жизни более 5 млн человек [123] .
Каким же он был, русский крестьянин? Для начала посмотрим на его фотографии. Не так уж мало их сохранилось, как кажется иным «родства не помнящим Иванам».
123
Емельянов Ю.В. Сталин. На вершине власти. М.: Вече, 2003. С. 29.
Сенокос в русской деревне. (Фото С.М. Прокудина-Горского.)
Посмотрите, сколько в их облике спокойствия, уверенности в себе, чувства собственного достоинства. Отнюдь не забитым и несчастным смотрит на нас крестьянин с пожелтевшей от времени фотокарточки. Он чувствует свою силу и смотрит на зрителя с некоторой затаенной хитринкой — меня, мол, не проведешь.
Как жил крестьянин? Мы привыкли представлять себе его жилье бедным, но вот свидетельство очевидца: «Внутри избы были две комнаты. В одной из них находились большая русская печь и около нее разные полки с посудой, закрытые занавесками, и начищенный медный рукомойник. Вдоль стен стояли две длинные скамьи; в углу деревянный стол, покрытый белой скатертью, а над столом божница со старинными образами, изображающими святых с большими головами, темными лицами и тонкими длинными руками.
Крестьяне-старообрядцы. 1897 год. Фото М. Дмитриева
Другая комната была просторнее. Тут у стены стояла большая кровать, завешенная ситцевым пологом. Под окнами опять тянулись скамьи. В углу, так же как и в первой комнате, стоял стол, покрытый самодельной скатертью. В простенке между окнами висели часы, а рядом с ними полка с большими старинными книгами в кожаных переплетах. В другом углу стояла ручная машина Зингера, около дверей на гвозде висела малокалиберная винтовка Маузера и бинокль Цейса. Во всем доме полы были чисто вымыты, потолки хорошо выструганы, стены как следует проконопачены» [124] .
124
Арсеньев В.К. По Уссурийскому краю. М.: Правда, 1983