10 тайн Охотника на демонов
Шрифт:
Сокольничий тракт оказался самым людным местом во всей Дикой пуще. Пару раз они встречали дровосеков, на разбитых телегах. Чаще попадались грибники и охотники, но, как и дровосеки, они осмеливались ходить лишь вдоль большой дороги. Один раз мимо промчалась запряженная тройкой поджарых рысаков карета.
— Это мастер Заградский, — ответила Герда на вопросительный взгляд Николаса. — Глава Дрисвятского земства. Его жена на днях умерла от лихоманки. Наверное, отпевать ездил. Смотри, мы уже почти приехали.
Дрисвяты и городом-то с трудом можно было
Подъехав к указанному Гердой добротному бревенчатому дому, Николас спешился. Дверь тут же распахнулась и на улицу выбежала высокая светловолосая женщина.
— Гердочка! Герда! — закричала она и по-матерински прижала к себе неожиданно оробевшую девочку. — Гед! Гедымин, скорее сюда, Герда нашлась!
Из дома вышел сухощавый мужчина с пепельно-серыми волосами и укоризненно сказал:
— Ну вот, а ты говорила, сгинула. Просто заблудилась немного.
— Я не заблудилась. Мне ужиный король помешал домой вернуться засветло! — возразила девочка, высвобождаясь из материнских объятий.
— Герда! Ты снова про эти глупости рассказываешь?! — ахнула женщина и грозно взглянула на своего мужа. — Это ты задурил ей голову своими сказками. Я молчала, когда ты брал ее в этот страшный лес с собой, но отправлять ее туда совсем одну! Ей же всего восемь лет.
— Но дорогая, ничего страшного же не случилось. Я ведь лесник и дочка моя, моя наследница, должна знать, как по нему ходить и не заблудиться, — сделал слабую попытку оправдаться муж. — И не стоит оповещать всю округу о наших проблемах.
Николас тактично закашлялся.
— Там действительно была змея. И ваша дочка очень хорошо знает лес, — родители Герды удивленно покосились на него, как будто впервые заметили его присутствие. — Меня зовут Николас, я охотник.
— Конечно, знает. Я сам ее учил, — с гордостью ответил отец. — Спасибо, что вернули ее. Меня зовут Гедымин, я глава здешнего лесничества. А это моя жена Софья. Чем я могу отблагодарить вас?
— Да, я ищу одного человека...
— Мастер Николас, мастер Николас, — послышался за спиной знакомый голос.
— Ах, уже не надо, — он повернулся навстречу несущемуся к нему со всех ног Эглаборгу.
— Мастер Николас, вы живы! Я так испугался, когда не нашел вас на постоялом дворе вчера вечером, — юноша опасливо покосился в сторону своего компаньона. Похоже, сейчас его тоже начнут обнимать и журить. Но к счастью, Эглаборг ограничился лишь этими словами.
— Может, вы устали с дороги? Погостите у нас пару дней, — предложила жена лесника.
— Останься, Николас, ну хоть на пару денечков, — добавила Герда, с надеждой глядя на него.
— Да-да, у нас как раз вечером праздник будет. С танцами и угощением. Будете жалеть, если пропустите, — закивал лесник.
— И работа для вас тут тоже имеется, — шепнул ему на ухо Эглаборг.
— Хорошо, хорошо, уговорили, — засмеялся юноша.
К вечеру рыночную площадь расчистили и установили там небольшой помост для сельских музыкантов: скрипачей и дударей. Веселые ноты лились из их инструментов, наполняя серое и унылое местечко чудесной мелодией. Люди в ярких одеждах танцевали мазурку и польку, дети, взявшись за руки, водили хороводы. Праздник чудным образом преобразил город, превратив его в пышный торт со свечами и кремовыми розочками. И лишь белокаменная церковь с укоризной взирала на раскинувшееся перед ней празднество.
Николас медленно потягивал сладкий медовый напиток из железной кружки, наблюдая за мещанским праздником.
— Мастер Николас, это мастер Заградский, — Эглаборг подвел к нему невысокого полного мужчину среднего возраста с заметной залысиной на затылке.
— Очень приятно, — кивнул Охотник.
— Мне сказали, что вы беретесь решать дела, которые требуют особой... хм, деликатности, — тщательно взвешивая каждое слово, говорил земский глава.
— Деликатности? — нахмурил брови Николас. Вот уж о деликатности его точно еще никогда не просили.
— Видите ли, я занимаю определенное место в обществе, а дело мое имеет сугубо личный характер, поэтому мне бы не хотелось предавать его лишней огласке, — снова начал мяться Заградский. — Народ тут очень темный. Я в Дрисвятах с самого присоединения к Веломовии земским главой состою, а до сих пор не привык к их нравам. Суеверные они здесь все, на границе на самой.
Николас пожал плечами, всем видом показывая, что не понимает, куда клонит Заградский.
— Жена моя скончалась от лихоманки пару дней назад, — наконец, начал он излагать суть своего дела. — Хорошая женщина была, не смотрите, что из местных. Не любили ее здесь, завидовали очень. За глаза ведьмой называли, а теперь никто всенощную отстоять за нее не хочет...
Николас с негодованием глянул на целителя: "Кого ты мне привел? Я такими делами не занимаюсь!" Справившись с первым порывом послать земского главу в дальние дали, Охотник вежливо ответил:
— Вам, наверное, не сказали, но я беру очень много за свои услуги. Пусть даже за такие... деликатные.
— Пятьсот монет. За одну ночь, — с готовностью ответил Заградский.
Впервые в жизни Николас не нашелся, что ответить. За эти деньги они могли добраться до самого Беловодья, а может и дальше.
— Он согласен, — сказал за него Эглаборг. Николас бросил на него испепеляющий взгляд.
Заградский энергично пожал опешившему Охотнику руку и объявил, что будет ждать его возле церкви после праздника.
— Мастер Николас, но это же простая работа. Хотите, я сделаю ее вместо вас, — пытался оправдаться перед ним Эглаборг, когда Заградский отошел на безопасное расстояние.
— Нет, не хочу, — упрямо ответил тот. — Но это же... это же... так унизительно. Стоять за чужую жену всенощную. А ведь я даже не единоверец.