10 тысяч лет русской истории. От Потопа до Крещения Руси
Шрифт:
Но это не все. О самом визите мы еще поговорим, а вот интересное свидетельство. В 959 году к королю Оттону I, тогдашнему властителю Европы, прибыло посольство от «королевы ругов Хельги» с просьбой прислать священников для разъяснения истинной веры. Как потом оказалось, притворно. Напомню, что христианская церковь уже вовсю делила сферы влияния и Рим в этом деле соперничал с Византией, хотя само разделение церквей произошло гораздо позже, в год смерти внука княгини Ольги Ярослава Мудрого — в 1054 году.
Оттон не преминул воспользоваться лестным предложением русов и отправил в Киев Адальберта, спешно назначенного русским епископом. Оказалось, рано поделили шкуру неубитого русского медведя, плохо приняли Адальберта
Помните о том, что у Константина Багрянородного когда-то отнял власть его тесть, нехороший император Роман Лакапин? Так вот, это про него. Но Роман I Лакапин правил только до декабря 944 года, когда и был смещен своими сыновьями и отправлен в ссылку на Принцевы острова. Сыновей в свою очередь попросил с трона возмужавший Константин Багрянородный. Может, потому Константин не вспоминает о крещении Ольги, что было оно при ненавистном ему тесте Романе, а он сам был слишком молод? И «переклюкала» Ольга не Константина, а Романа? Вспомните разницу в поведении и воспитании Романа и его зятя Константина. Роман Лакапин взрывной, маловыдержанный человек, которому ничего не стоило нарушить данное патриарху слово о непритязаниях на власть… И Константин Багрянородный, поборник дворцового этикета (он даже визит Ольги описал в труде по этикету для своего сына на будущее), книжник, а главное, ревнитель чистоты голубой крови византийских императоров.
Как мог Константин предлагать княгине варварской страны Ольге руку и сердце, если сам же писал, что не следует идти на поводу у варваров и родниться с ними по их просьбе?! К варварам Константин отнес хазар, болгар и русских. О том, что вызвало такую бурную реакцию у сдержанного византийского императора, я еще расскажу.
Есть еще несколько описаний, из которых следует, что Ольга крестилась гораздо раньше смерти своего мужа! Например, княгиня после приема разговаривала с императрицей в ее покоях. Надо вспомнить, что византийские дома делились на две части — мужскую и женскую. Во вторую вход нехристианке был бы просто невозможен!
Но княгиня не просто приехала прогуляться по цареградской набережной или поесть свежих фруктов, слишком уж необычным было ее посольство. В качестве кого наносила визит княгиня Ольга? Если в качестве главы государства, то ее никак не могли держать до первого приема на подворье святого Маманта целых два месяца. Это было не просто неприлично, а чревато неприятностями, вряд ли император Константин рискнул бы так поступать, Русь была сильна. Но она и не посол, едва ли великая княгиня, по сути, правившая Киевом, отправилась бы на простые переговоры, кроме того, ее появление в Константинополе было явным сюрпризом для греков, те даже послов встречали на границах империи и сопровождали в столицу специальным маршрутом, а тут княгиня…
Возникает вопрос, зачем же ездила, вернее, плавала княгиня Ольга в блестящий Константинополь? Кажется, ответ содержится в одной-единственной строчке описания ее визита, сделанного византийским хронистом, а еще в тех самых словах императора Константина о наглости варваров, стремящихся породниться с византийскими правителями. Хронист писал, что после официальной части приема, которая была очень и очень пышной, а Ольгу принимали гораздо более шикарно, чем простых послов, княгиня осталась с императорской семьей и тогда высказала «что хотела». Интересное замечание. Что такое могла хотеть Ольга, чего нельзя было высказать при всех и не полагалось знать хронисту, ведь саму суть «хотения» тот не изложил?
Группа поддержки княгини, по подсчетам историков, состояла из тысячи человек! Ольга не стала получать положенное визитерам «слебное», то есть содержание на время пребывания, жила со всем посольством за свой счет. В его составе, кроме большого количества высокопоставленных киевских дам, был молодой человек, которого греки обозначили как анепсия. Анепсий значит родственник, но не кровный. Подарки ему были преподнесены богатейшие, уступавшие только подаркам самой Ольге. Кто это?
У историков есть мнение, что молодой князь Святослав. Но… Получается, что княгиня Ольга оставила Киев без присмотра? Опасно, однако, возвращаться некуда будет, вспомните тех же древлян или варягов. А если еще вспомнить, что Святослав формально являлся наследником после отца, хотя и уступил правление матери, то пребывать в Константинополе инкогнито подле материнской юбки вряд ли мог. Кроме того, Святослав родственник Ольге все же кровный, сын ведь!
Но у Святослава был брат, возможно, рожденный не Ольгой, ведь князь Игорь имел не одну жену. Звали молодого человека Улебом, он явно родился позже Святослава. К этому времени Русь добилась в отношениях с Византией многого, не было только одного — династического брака. Сама собой напрашивается мысль, что княгиня Ольга ездила в Константинополь сватать младшего княжича Улеба. В пользу этого предположения говорит и пышность посольства; и то, что Ольга высказала свою идею только императорской чете, без свидетелей, чтоб не ставить в неловкое положение ни их, ни себя; и то, что Святослав так и не был крещен, в отличие от Улеба, а византийцы вряд ли стали бы разговаривать о замужестве своей Феодоры с князем-язычником. И вспомните о возмущенной тираде Константина по поводу стремления варваров заключать династические браки с императорской фамилией Византии. Такое впечатление, что написано по горячим следам. Не об Ольге ли думал император, когда писал резкие строки?
Заносчивые греки, несомненно, отказали княгине вежливо, но твердо, однако сделали это во время второго приема. Три месяца пребывания огромного посольства в Константинополе были потрачены зря. Известно, что Ольга вернулась из Царьграда весьма раздраженной, хотя и получила богатейшие подарки.
Кто оставался в Киеве во время более чем полугодового отсутствия княгини? Если принять версию, что она оставила совсем молодого сына Святослава (по летописи ему было всего двенадцать лет), то княгиня весьма рисковая дама, можно было вернуться к занятому месту. Если тот самый анепсий — княжич Улеб, который, как известно, младше Святослава (получается, лет десяти?), то сватать за него перестарка Феодору тоже нелепо. Сдается, все же князь Святослав был уже совсем не ребенком и оставался в Киеве вполне осознанно, как правитель. Есть еще версия, что сватала Ольга как раз-таки Святослава, а не Улеба. Но это означает, что Киев стоял полгода ничей, вряд ли таким шансом не воспользовались бы те же печенеги, как делали не раз при любом удобном случае.
Как бы то ни было, но вернулась княгиня Ольга в Киев ни с чем и свои обещания, данные византийскому императору по отправке русских воинов ему в помощь против арабов, выполнять не торопилась. А когда Константин прислал людей с напоминанием об обещании, ответила довольно резко, мол, пусть постоит в Почайне (пристань Киева), как она стояла в Суду (русские звали бухту Золотой Рог Судом), тогда и отправлю. А чуть позже даже направила то самое посольство к императору Оттону с приглашением на Русь римских проповедников христианства.