10 тысяч лет русской истории. От Потопа до Крещения Руси
Шрифт:
Когда-то эту крепость хазары построили при помощи греческих инженеров именно против возможного нападения русских, и взять ее было очень непросто. Хотя сама крепость уже больше не представляла особой ценности или угрозы, но для князя Святослава была очень важна — там укрылся пусть теперь беспомощный, но все еще царь Хазарии Иосиф. Пока стоял Саркел, пока был жив Иосиф, была угроза возрождения Хазарии по крайней мере его именем. И для тех же вятичей в их лесах Корчев не значил ничего, а вот живой царь означал существование проклятого каганата. Не станешь же ездить по лесам, выискивая вятичей и объясняя, что Иосиф едва ноги волочит и войска у него нет. Пока нет. И Святослав решил разбить Саркел.
В
Но Византии этого было мало, кто знал, куда потом повернет князь и не обратит ли эти же машины против стен Херсонеса и самого Константинополя? И Никифор Фока решается на очень рискованный шаг — пытается подкупить русского князя для войны с… болгарами. Для этого к Святославу отправляется сын херсонесского правителя Калокир с огромной по тем временам суммой золота — практически 450 кг! Золото предназначалось для оплаты болгарского похода Святослава.
Понимал ли Никифор Фока, насколько это опасно для самой Византии? Наверное, да, но тогда важнее было убрать русское войско от Херсонеса. Кроме того, император явно надеялся на значительное ослабление русских в войне с болгарами, а тех, в свою очередь, с русскими. В результате появлялась возможность, договорившись со Святославом, поделить Болгарию между Византией и Русью.
Но честолюбивый Калокир преследовал свои цели. Если Никифору Фоке, рожденному отнюдь не в Пурпурной спальне Большого дворца, можно попасть на трон через ложе прекрасной Феофано (жены императора Романа II, которую тот привел на трон из константинопольского кабака и которая отправила на тот свет и своего свекра Константина Багрянородного, и самого Романа, а позже и любовника Никифора Фоку), то почему ему, Калокиру, нельзя сделать это же, но не с помощью развратной женщины, а с помощью русских мечей и копий?
В данном случае интересы византийского императора, херсонесского посланника и русского князя Святослава практически совпали. Никифор Фока хотел, чтобы русы ушли от Херсонеса, Калокир желал получить византийский трон, а Святославу нужны были те земли Болгарии, которые не признавали византийского господства и тяготели к русам. Смесь получилась вполне взрывоопасная, в результате состоялся второй поход князя Святослава, на этот раз на Дунай.
И сначала он был весьма и весьма успешным.
Когда уже казалось, что Болгария действительно поделена между Русью и Византией, греки применили свою излюбленную тактику — подкупили печенегов, чтобы те напали на Киев. Святослав оставил в Киеве достаточно сильную дружину под предводительством воеводы Претича, но печенежские князья (а их, между прочим, было сорок, и каждый считал хозяином только себя самого, можно было договориться с тридцатью девятью, но сороковой запросто шел вразрез с остальными) точно выбрали момент. Претич с дружиной был на другом берегу Днепра, а в самом Киеве оставался только гарнизон. Печенеги осадили Киев, в котором находилась княгиня Ольга с внуками. С трудом им удалось отправить к князю просьбу о подмоге.
Святослав всегда передвигался быстро, но тут побил свои собственные рекорды, примчавшись к родному городу стрелой. Здесь он снова продемонстрировал полководческий талант, окружил станы печенегов полукольцом и отдавил их к крутому берегу Днепра. Печенеги были разбиты, Киев освобожден. Князю Святославу пришлось задержаться в городе надолго, княгиня-мать была больна и не желала отпускать сына обратно на Дунай.
Княгиня Ольга вскоре умерла, и князь, похоронив мать по ее просьбе тихо и без языческих почестей, поделил земли между сыновьями и вернулся на Дунай завершать начатое. Но его отсутствие оказалось губительным для дела, нельзя преодолеть пропасть в два прыжка. За время, пока князь Святослав сидел в Киеве, в Константинополе сменилась власть, бывшей танцовщице кабака императрице Феофано надоел пожилой воитель, думающий только о сражениях, и она решила сменить мужчину на своем ложе, то бишь императора на троне.
Сделать это оказалось достаточно просто, новый любовник императрицы армянин Иоанн Цимисхий попросту зарезал Никифора Фоку, проникнув в его тщательно охраняемую спальню с помощью Феофано, и объявил императором себя. Конечно, красавица ожидала, что Иоанн немедленно женится на ней и посадит рядом с собой на трон, а как же иначе? Но тот оказался страшно забывчивым, то есть на трон-то сел, но женился не на прелестнице, а на дочери покойного императора Константина Багрянородного, той самой Феодоре, которая не досталась в жены князю Улебу. Феодора, в отличие от Феофано, была немолода, очень некрасива и совсем не так умна, но она была голубых кровей, и эта свадьба делала Иоанна Цимисхия законным императором. А Феофано? Ее сослали на те же Принцевы острова, куда отправляли и всех остальных.
Таким образом, в болгарском походе князю Святославу противостоял не потерявший свою решительность в спальне императрицы Никифор Фока, а более молодой и сильный Иоанн Цимисхий. Нашла коса на камень.
И все же наступление русских дружин было весьма и весьма успешным, они двигались в союзе с той частью болгар, которая не желала признавать власть Византии, венграми и печенегами. Когда ими был взят Филипполь (современный Пловдив), до Константинополя оставалось четыре дня пути по равнине. Казалось, ничто не может остановить русского князя. Но в сражении под Аркадиополем печенеги и венгры дрогнули и отступили, сражение было проиграно. Ради этого Иоанн Цимисхий отозвал все свои войска из Малой Азии и тренировал их всю зиму.
Это была настоящая боевая ничья, князь и император даже встречались по ходу боев лично, но не с оружием в руках, а вполне цивилизованно. Из воспоминаний о такой встрече, записанных греческим хронистом Львом Диаконом, мы знаем, как выглядел князь Святослав. Крепкий мужчина среднего роста, с бритой головой и оставленным длинным клоком волос на макушке — признаком знатности рода, длинными вислыми усами и пронзительными синими глазами. Из всех украшений в ухе одна серьга с тремя черными жемчужинами и бриллиантом. Одет просто, как обычный дружинник, но очень чисто, к золоту и прочим богатствам равнодушен. Вам ничего не напоминает? Правильно, это колоритнейший тип с картины Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». В Константинополь пишут, между прочим, родной город Иоанна Цимисхия. Но это так, к слову.
Цимисхий, как пишет византийский хронист, «с радостью принял условия россов», был заключен мир. Оба хорошо понимали, что просто положат свои войска в битве друг против друга и станут легкой добычей третьих сил.
Так и произошло с князем Святославом. Он возвращался домой с сильной дружиной, но византийцы сумели предупредить печенегов о подходе князя, чтобы те напали на русских у Днепровских порогов. Тут очередной древнерусский детективчик. Почему-то князь Святослав, так легко передвигавшийся на конях всего два года назад, когда как ветер примчался спасать Киев от тех же печенегов, вдруг отправился вверх по Днепру на ладьях.