Ты всё ещё моя

Все с ним было…

– Боги, Лиза! Сколько можно? Ну, давай же ты быстрее! – подгоняет Соня, гремя в нетерпении ключами.

В любой другой ситуации я бы уже неслась к двери, у которой она топчется, по меньшей мере, десять минут, и извинялась за очевидную нерасторопность. Но сегодняшний день особенный. Я имею право на волнение.

Мы едем за город.

Там соберется большая компания. Люди, которых я знала раньше. Семь месяцев

Естественно, я нервничаю. Я так сильно нервничаю, что не в силах сдержать дрожь.

Придирчиво всматриваюсь в свое отражение. Шорты не слишком короткие? Топ не очень открытый? То и дело переделываю прическу, но пучок все равно смотрится небрежно. Именно поэтому сестре и приходится ждать.

– Ну правда, Лиз, все отлично. Ты очень красивая. Идем, пожалуйста, – меняет Сонечка тон. Не люблю эти жалостливые нотки. Я счастлива! Меня жалеть не надо. – Сколько Сашка может сидеть под домом?

А вот это работает. Мне, конечно же, тоже неудобно заставлять ее парня томиться у подъезда.

– Ладно, – шепчу скорее себе, чем сестре.

Прочесав волосы пальцами, оставляю их в итоге распущенными. В начале этой недели я была в парикмахерской, так что они в лучшем своем состоянии.

«Вот же! Зачем только мне понадобился этот пучок?», – сама над собой смеюсь.

С трудом отлепившись от зеркала, с извиняющейся улыбкой бегу к Соне.

– Все, я готова.

– Свершилось!

Подхватываем небольшие дорожные сумки и выскакиваем на лестничную клетку. Пока закрываю дверь, из своей квартиры показывается седовласый сосед и по совместительству, в свете недавних печальных событий, «свежий» ректор нашей академии.

– Доброе утро, Виктор Степанович! – приветствуем его с Соней практически в унисон.

– Доброе утро, молодежь! – как всегда, благодушно улыбается Курочкин.

Забавный одинокий старичок, интереснейший преподаватель и добрейшей души человек. В свое время, когда мы с сестрой оказались на улице без средств к существованию, именно он помог нам с жильем. Несмотря на то, что все квартиры в этом районе предназначены для научно-преподавательского состава, лично подал ходатайство перед комиссией, чтобы нам предоставили свободную двушку до конца срока обучения, ибо «у детей должен быть дом».

– Как у вас дела? – звонко трещит Сонька. Понятие «формальные отношения» ей чуждо. Со всеми людьми, которые ей нравятся, она незамедлительно умудряется подружиться. – Как здоровье?

– Да дай Боже, Сонечка, – расплывается Виктор Степанович в очередной улыбке. Хотя иногда мне кажется, что она у него и не сходит с лица. Даже в минуты полного одиночества. – А вы куда это собрались? – окидывает взглядом наши сумки. Будучи осведомленным, что мы с сестрой являемся друг у друга единственными близкими людьми, быстро приходит к очевидным для юга выводам. – На море?

– Ага. Целых три дня за городом с друзьями проведем! – в этот раз энтузиазма только у Сони хватает.

Я же при одном напоминании о цели нашей вылазки неожиданно выпадаю из обоймы. Захлебываюсь волнением. И начинаю сомневаться в разумности принятого решения.

Не рано ли? Может, не стоит? Пожалею?

А с другой стороны, скоро стартует учебный год… И что, мне снова шарахаться по углам в страхе встретить кого-либо знакомого? Лучше уж резко сорвать пресловутый пластырь и жить спокойно дальше.

– Хорошего отдыха, девчата! Набирайтесь сил перед новым академическим семестром, – расплывается в пожеланиях Курочкин.

– Спасибо, Виктор Степанович! И вам хороших выходных! – вновь в один голос выдаем и, махнув на прощание, сбегаем вниз.

С Сониным парнем – Александром Георгиевым или, как его зовут среди «своих», Жорой – я, конечно, знакома. Еще с тех пор… Но все же знакомство это было поверхностным, и что он за человек, мне лишь предстоит понять. То, что он не психует из-за нашего с Соней опоздания – уже радует.

– Привет, – Саша улыбается.

Это тоже приятно. И я, несмотря на смущение, отражаю эту эмоцию. У него нет по отношению ко мне какого-то неприятия, сестра говорила правду.

– Привет, – шепчу в ответ, пока Георгиев забирает наши сумки.

Закидывает их в багажник и… Без какого-либо стеснения притягивает Соньку к себе. Целует с такой страстью, что перед ошарашенной мной несколько раз мелькают их влажные языки. Неловко отворачиваюсь, забывая о том, что я вообще-то старшая сестра.

У меня нет каких-то особых затыков и предрассудков, но… Куда мне до Сониной раскрепощенности?

Они встречаются чуть больше месяца. Очевидно, что без ума друг от друга. Как сказал бы кое-кто из моего прошлого, люто… Ничего не могу поделать, зачем-то снова и снова о нем вспоминаю. Не специально, нет. Временами чудится, что это он обо мне думает и тем самым заставляет помнить меня. Бредово, знаю. Но сейчас я настолько свободная, что позволяю себе думать обо всем, что лезет в голову. Кто меня за это накажет? Никто. Мое сознание – это лучшая книжка, лучший красочный фильм, лучшая параллельная жизнь.

– Лиза, садись, – окликает, наконец, сестра. Раскраснелась, но вовсю хохочет. Видно, что ей тоже несколько неловко передо мной. И все же с тем, что чувствую я, не сравнить. Меня снова лихорадит. – Да садись же, не стесняйся ты!

Киваю и спешно забираюсь на заднее сиденье. Едва дверь закрывается, с удовольствием вдыхаю свежую прохладу салона. После пыльного солнцепека ощущается изумительно приятно. Давно я не каталась на крутых машинах. С тех самых пор… После него – ни с кем. Все с ним было. Только с ним. Все.