10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
Например, в 1985 году, когда «короновался» Горбачев, политбюро приняло 4112 постановлений, что по сравнению с предыдущим годом больше на 9,3 процента! Количество совместных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР увеличилось с 228 в 1984 году до 241 в году 1985-м… Плюс к этому 5512 постановлений, которые принял секретариат ЦК КПСС… {1043}
Где тут думать о «стратегии» перестройки? Если политбюро не может себя «перестроить», то как же изменить страну? Разве не ясно, что уж если и заниматься севом, косилками, хлебом, дрожжами, соками, транспортом, столовыми и т. д. и т. п., то это должно делать, по крайней мере, правительство? А в последующем, по мере децентрализации – другие органы, другие структуры, другие организации, государственные и частные.
1043
АПРФ. Ф. 3. Оп. 109. Д. 163.
На заседании политбюро в июне 1986 года долго обсуждают, кого избрать в состав нового руководства Союза писателей на их предстоящем съезде. Точнее, кого поддержать и как это сделать? Рассматривают кандидатуры Бондарева, Залыгина, Распутина.
«Горбачев: Конечно, избрание Маркова было бы лучшим вариантом. А как расценивается кандидатура т. Бондарева?
Громыко: Это крупный писатель.
Соломенцев: Он придерживается правильной линии.
Горбачев: Если т. Марков не пройдет, то можно пойти на Залыгина. Но он в годах, силенки маловато. Наверное, все-таки крен нужно держать на т. Бондарева».
Затем генсек спрашивает: «Филипп Денисович, какое Ваше мнение?»
«Бобков (зам. председателя Комитета госбезопасности СССР): Если распространятся сведения об ориентации на т. Бондарева, то его могут не избрать, так что этот факт преждевременно огласке не предавать.
Горбачев: Давайте договоримся в первую очередь ориентироваться на то, чтобы т. Марков был избран председателем, а т. Бондарев секретарем. Нужно использовать для этого возможности нашего влияния…» {1044}
1044
АПРФ. Рабочая запись заседания политбюро от 26 июня 1986 г. Л. 32–35.
На этом же заседании обсуждали, нужно ли решение политбюро по разрешению операции по пересадке сердца… Хватило ума решение не принимать, а вдруг операция пройдет неудачно.
Вот таким было политбюро через год после начала перестройки. Таким (почти) оно останется и до 1990 года…
Все, конечно, не случайно. Политбюро без власти над всем и всеми – уже не политбюро. Именно этот главный вопрос, который вроде бы и должна затронуть горбачевская перестройка, никто рассматривать и не собирался.
Новый генсек справедливо хочет развязать инициативу масс, понимая, что верхушечные реформы дадут косметические результаты. Но люди, отученные за семь десятилетий от самостоятельности, предприимчивости, не знают, как, кроме обличений рутинных порядков или поддержки решений верхов, проявить себя. Фундамент, каркас здания – ленинский; основные элементы никто пока и не думает менять. Все большему количеству людей становится ясно, что коммунистическая система не реформируема. Она или есть, или ее нет. Но столь радикальные выводы, призывы, заявления вольнодумцев тут же получают отпор. Как заявил генеральный секретарь в своей красноречивой статье «Социалистическая идея и революционная перестройка», появившейся в конце 1989 года: те, кто считает, «что прошлый путь якобы полностью опрокинул выбор Октября, предлагают капитализацию общества». Мы этот путь, заявляет Горбачев, «отвергаем» {1045} .
1045
Коммунист. 1989. № 18. С. 4.
Что же тогда понимает под перестройкой ее главный архитектор? Он отвечает: «Перестройка – это решительное преодоление застойных процессов и слом механизма торможения, создание надежного и эффективного механизма ускорения социально-экономического развития общества, придание ему большего динамизма» {1046} .
Все эти «механизмы» торможения и ускорения ни в философском, ни в практическом отношениях не отвечают на главный вопрос: какова цель перестройки? Думаю, Горбачев это чувствовал и формулирует в разное время все новые и новые дефиниции. Вот еще одна из них: «Перестройка – это целостный революционный процесс, осуществляемый демократическими методами, народом и для народа, по отношению к которому партия выступает как политический авангард» {1047} .
1046
Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира. М., 1987. С. 20.
1047
Коммунист. 1989. № 18. С. 11.
Цель вроде бы теперь и обозначена – «для народа». Но что для него? Просто «революционный процесс»? Это уже было. Революцией все сыты по горло. О народе и революции так много наговорили и Ленин, и Сталин, что сразу возникают подозрения: опять чрезвычайщина? Ведь революция – это всегда экстремальность.
Партия, политбюро и ее генеральный секретарь не хотят сказать очевидного: перестройка тогда станет подлинной, когда она будет нацелена на переход тоталитарного, бюрократического общества к обществу цивилизованному, демократическому. Без социализма. Но и без капитализма. Другими словами, создание качественно нового политического, экономического, социального и духовного образования в стране. Некий продукт конвергенции, которую мы так долго отрицали. Но к этому КПСС не готова. Это для нее – самоубийство. Большевики никогда не пойдут в Каноссу – на покаяние [26] . Их цель – «продолжать» дело Октября. Ведь Горбачев сказал: «Перестройка продолжает дело революции» {1048} . Естественно, что революции не февральской 1917 года, а октябрьской…
26
В замке Каносса (Северная Италия) в январе 1077 года в ходе борьбы за верховную власть отлученный от церкви и низложенный император Священной Римской империи Генрих IV униженно вымаливал прощение у своего противника – Папы Римского Григория VII. В переносном значении «идти в Каноссу» – согласиться на унизительную капитуляцию, признать поражение. – Прим. ред.
1048
Горбачев М.С. Октябрь и перестройка: революция продолжается. С. 41.
Горбачеву, стронувшему с места камень, который безуспешно пытался вкатить на гору Сизиф, было страшно трудно. Вдохнувшие первый глоток свободы люди уже не могли молчать. Язвы, которые десятилетиями камуфлировались, сразу же обнажились. Старая система стала трещать по всем швам, но ясности, что же должно возникать на ее месте, не было.
Сама атмосфера, климат перестройки оказались чрезвычайно конфликтными. Страна полыхала многотысячными митингами. ЦК выпускает постановления, подобные тому, что родилось 8 сентября 1989 года, где констатируется: исчезли из свободной продажи мыло, стиральные порошки, школьные тетради, лезвия для бритья, зубная паста, электрические утюги, чайники, обувь и т. д. и т. п. {1049} Следом идет постановление о «Серьезных недостатках в обеспечении лекарственными средствами населения» {1050} . Ну и, конечно, очередное постановление ЦК «О повышении ответственности руководителей-коммунистов за обеспечение населения продовольствием» {1051} . Страна сплошных дефицитов, очередей, черного рынка. Только Москва кое-как снабжается, но сюда за товарами едут сотни тысяч людей…
1049
Известия ЦК КПСС. 1989. № 10. С. 16–17.
1050
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 7–10.
1051
Известия ЦК КПСС. 1990. № 1. С. 11–13.
Большевики всегда гордились отсутствием в стране безработицы, забывая, что при крепостном строе ее тоже не было… Но в республиках Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа 10,4 процента трудоспособного населения «не занято в общественном хозяйстве» {1052} . Аппарат ЦК завален письмами. И преимущественно-жалобами. В 1989 году-485 214 писем. У советских людей осталась одна отдушина – жаловаться, просить заступничества у ЦК… Уже в 1990 году не единичны случаи самороспуска партийных организаций вузов, учреждений. Из партии выходят тысячи людей, выражая тем самым протест против единовластия партии и методов ее руководства. Идеологический иммунитет членов КПСС быстро падает, идет девальвация «основополагающих ценностей» марксизма-ленинизма.
1052
Известия ЦК КПСС. 1989. № 5. С. 29–35.
Брожение в стране нарастает. Уже трудно публично защищать Ленина, ленинизм, «классовую линию». Маятник перестройки все заметнее идет вправо. Ни политбюро, ни Горбачев не знают, как замедлить этот ход. Еще никто не знает, что через 5–6 лет этот маятник «постперестройки» так же неумолимо двинется влево. Это не внове. После социальных «приливов» в истории всегда следуют «отливы». После 1991 года завышенные ожидания, дезинтеграция великой страны, социальное расслоение, рост преступности, неумение воспользоваться свободой начнут быстро пополнять резервуар народного недовольства. В воздухе появятся флюиды большевистского термидора. Но все это еще только будет в эпоху «после Горбачева».