100 лет тому назад. Часть третья
Шрифт:
Еще немного времени прошло, наш Егоров из своей отлучки вернулся, по головам нас считать принялся. Все на месте, в вагоне, оказались, хотя, многие из магов на ногах еле стояли, устали, бедолаги, тяжелые стопки поднимаючи. А вскоре уже, дернувшись, наш поезд продолжил свой путь в глубины Сибири.
— Слушай, Ловчила, тебе не кажется, что эти читинцы как-то очень подозрительно прищурились! — Высказал мне свои сомнения мой товарищ по постоянным дежурствам, наблюдая людскую толчею и сутолоку за окном. И я вполне разделял все эти внезапно возникшие сомнения Щегла. Вместо заявленных при отправлении в Гатчине забайкальских просторов, в конце пути нас встретило многолюдие
— Харбин это, ребята, — объявил нам место нашей конечной остановки наш комбат. — Будем здесь КВЖД от хунхузов и японских и английских наемников защищать. Сами понимаете, переброска нашего отряда в эти места имеет стратегическое значение. Не мог я вам раньше конечную цель нашей поездки открыть. А Читу мы еще сутки с лишним назад ночью, без остановки, проехали.
М-да, уж. Я, конечно, зная, пусть и шапочно, что все последние десятилетия жизни Блюхера были связаны с Китаем и Дальним Востоком, был вполне уверен, что мы рано или поздно именно здесь окажемся. Вон, даже Зухре свои мысли как-то озвучивал, но никак не думал, что объявленную нам ранее в качестве места будущей дислокации Читу я даже и не увижу. Хорош бы я был, если бы мои друзья послушались меня и вместо Иркутска постарались бы оказаться именно в Чите. Что ж, Китай, так Китай. Все, что не делается, все к лучшему, — древняя народная мудрость же! Постараюсь и здесь отыскать для себя и своей команды что-нибудь полезное и важное.
Глава 4
Следующий приказ нашего командира тоже касался секретности. Нет, не подумайте, что он попытался взять с нас какие-то страшные клятвы или заставил кровью расписываться под секретными инструкциями. Всего лишь скомандовал, чтобы мы не строем вслед за ним передвигались, а брели этакой веселой гурьбой. Ага, прямо в наших военных формах с этими буденовками, которые среди любой толпы за версту видать. Ну, а дальше мы уже во все это многоголосье на перрон вывалились.
Куда идти в незнакомом мне городе Егоров знал хорошо. Не плутая, вел нас по улицам, застроенным вполне европейского вида зданиями. Да и сами европейцы в Харбине среди узкоглазых лиц редкостью отнюдь не были. Даже по-русски многие вполне чисто говорили. Своими ушами слышал, как мать кричала вслед бегущему вдоль по улице сынишке лет десяти:
— И ситного еще пару фунтов купи!
Вслед за нашим комбатом зашли на территорию, огороженную даже не забором, а чуть ли не крепостной стеной. Путь и довольно хлипкой на вид, но даже патрульные по ее верху ходили! А там и в одноэтажное, но богато украшенное здание, мимо стоящих вооруженных часовых, вошли.
— Сейчас будете проходить по одному и ставить на предложенных вам документах свои подписи. — Проинструктировал нас наш командир спустя буквально несколько минут отсутствия внутри одного из кабинетов.
В этой непрерывной цепочке магов, входящих по очереди в тот самый кабинет, куда снова удалился наш маг, мы со Щеглом самыми последними были. Ну, дедовщина, как она есть, хе-хе. И нет, вы не подумайте, никто нас мыть сортиры или стирать свои грязные портянки в отряде не заставлял. Вся дискриминация исключительно в количестве дежурств по нашей части состава заключалась, да вот в месте в общей очереди.
— Так, Елисеев, сейчас подписывай эти бумаги и жди общего распределения в коридоре. — Объявил комбат Егоров, когда я в свой черед, последним в очереди, проник за заветную дверь. Тут, кстати, всего лишь что-то вроде отдела кадров располагалось. Китайского вида писари сидели за вполне европейскими письменными столами и возились с документацией.
— Как же я могу подписывать, если тут сплошные иероглифы написаны, — заупрямился я, — я по-китайски не разумею.
— Я тебе приказываю, боец! — Вмиг построжел наш комбат. — Молод ты еще, чтобы свои условия мне тут ставить. Ничего такого в этих текстах не прописано. Всего лишь повторение условий, на которых ты и был принят в наш отряд.
— В таком случае, товарищ командир, предлагаю заключить договор через Систему, что все именно так и обстоит. Не знаю, как вы, а я этим хитрым узкоглазым рожам ни на гран не верю. — Ага, сгладил свое упрямство, отговорившись недоверием к китайцам. На самом деле, у меня и к Егорову особого доверия не было. Ну, да, воевали с казахами вместе, но он лично мне представлялся верным псом Блюхера, а про того в моей прошлой жизни писали разное. Вплоть до того, что Блюхер вообще не настоящий Блюхер был, а австро-венгерский плененный в первую мировую офицер, всего лишь живший по документам этого самого Блюхера. Ну, и о больших деньжищах, положенных им на счета японских банков также писали. Мол, Ежов командарма и забил на Лубянке до смерти в попытках номера этих самых счетов выведать.
— Ладно. Подожди полчаса в коридоре. Писари персонально для тебя перевод этих их бумаг на русский язык сделают. — Хм. А заключать договор через Систему не стал, пес шелудивый!
Вышел я в коридор, где остальные наши толпились, а следом и Егоров вывалился.
— Ввиду требований одного слишком много о себе возомнившего молодого, всем придется еще в этом коридоре потолпиться какое-то время, — объявил он во всеуслышание, явно пытаясь настроить против меня сослуживцев.
Блин! Как нехорошо получилось! Впрочем, подписывать документы, не ведая об их содержании, всяко хуже могло оказаться. Но и так тоже нехорошо, подозреваю, об отдельном обучении боевым заклинаниям под его руководством мне придется забыть, Егорова все мои сослуживцы, в один голос, обзывали вредным, мстительным типом. Условие-то это, про персональное обучение у него, мы не через Систему обговаривали, а бумага, пусть даже и с очень важными на вид печатями, все стерпит.
Сослуживцы взроптали, конечно, но как-то без огонька. Хотя, душегубка в здешнем коридоре еще та установилась, а магичить, пусть даже с целью всего лишь создать какую-никакую прохладу, нам еще в самом начале строго настрого запретили.
Полчаса ли, час ли времени прошло, но, как и все хорошее и плохое в любом из миров, ожидание закончилось. Меня снова пригласили в «отдел кадров». Причем, китаец, вышедший с приглашением на этот раз, на вполне сносном русском языке изъяснялся. Прочитал я текст договора, особо остановившись на сумме денежного содержания (а неплохо так, китайские денежные знаки, эквивалентные четырем сотням рублей серебром в месяц!), никаких подвохов не обнаружил, подписал, после чего обратно к своим за дверь вышел.
— Значит так, бойцы! — Начал напутственную речь наш командир, когда мы на лужайке возле китайского штаба вокруг него скучковались. — Сейчас мы отправимся на здешние склады, там вы переоденетесь в местную форму, после чего разделитесь попарно и, по моей команде, отправитесь по местам дальнейшего несения службы.
Народ даже, похоже, не понял сразу, о каком разделении идет речь, потому притих на некоторое время. Но все же дошло.
— Это что, мы не все вместе будем, выходит? — Задал вопрос Тур, один из самых уважаемых в отряде магов.