100 лет тому назад. Часть третья
Шрифт:
— Само собой.
— Конечно! — Послышалось не очень довольное и разрозненное в ответ.
Первое, самое важное соглашение было заключено. На очереди были еще другие. В конце концов, страна им досталась огромная, нерешенных проблем во множестве….
Глава 1
Закончилось мое тоскливое заточение в полевом госпитале. Врученный мне Фрунзе высокоуровневый целительский артефакт буквально за сутки окончательно выправил и без того идущие на лад процессы выздоровления. Замечательно получилось, даже шрамов от, в общем-то, немаленьких ожогов не осталось, только кожа в поджарившихся ранее местах чуть более светлая получилась. И это не следы даже, которые навечно со мной, а просто новая
Вагон в эшелоне, идущем на Москву, мне достался только третьего класса. Лучшего, несмотря на все мои попытки доплаты персонально вокзальному кассиру, не нашлось. Собственно, я и этому-то должен был безмерно радоваться. Не только меня одного в этот момент из армии демобилизовали и по домам распустили, а поезда тут, в основном, проходящие, свободных мест на них не так чтобы и много остается. Пришлось превозмогать. Много чего: жесткую полку, толчею в вагоне, вонь сгоревшего табака, перемешивающуюся с вонью от дыма, периодически накрывающего наш вагон со стороны паровоза. А держать от этого дыма закрытыми окна — тоже превозмогание. Деньки нынче жаркие, народу в вагоне много. Духота, пот между лопатками стекает. Но все равно, как на мой взгляд, гораздо лучше плохо ехать, чем хорошо толпиться на вокзале в ожидании иного, более комфортабельного транспортного средства.
К тому же, чуточку обжившись в вагоне, и вдохнув все здешние прелести, так сказать, полной грудью, я просто-напросто сбежал от тамошних бытовых неудобиц в свой Карманный мирок. Ну, а что? Неделю с лишним ехать гарантированно, зачем лишнее место в переполненном вагоне занимать и самому совершенно напрасные лишения терпеть. Опять же, время есть попытаться, в преддверии посещения Китая, потренироваться создавать хотя бы самые простенькие пространственные амулеты. Тем более, и заготовки под них мне Зухра в свое время наделала в отнюдь не маленьком количестве. Даже если часть испорчу, как говорится, "у короля много". Хотя жалко все равно будет.
Из своего изолированного от прочих пространства я вылез, когда поезд уже к Ульяновску подкатывал. И кстати, да, родной город Ильича в его честь уже несколько месяцев, как переименовали. Ну, появился, чем немало удивил своих попутчиков. Не самим фактом своего появления, тут все в порядке, я в тамбуре между вагонами уходил, там же, соответственно и обратно появился, свидетелей моих вояжей туда-сюда не было, а тем, что, оказывается, еще в поезде вообще еду. Даже мое место занято уже оказалось, проводники на станциях народ в вагоны на свободные места подсаживали. Не стал скандалить, хоть у меня на руках билет с указанным на нем местом был. Просто сел рядом, благо там еще местечко оставалось, подождал, пока поезд у вокзального перрона остановится. Мне и нужно-то было пирожков да вареной картошки с огурцами подкупить, надоело продуктами длительного хранения питаться.
Однако, вот и столица, еле вытерпел, оборзевший проводник ближе к Москве насобирал попутчиков, словно селедок в бочку. Разумеется, не за бесплатно. Рядом со мной уселся дед с таким застарелым амбре!… Короче, дотерпел.
Куда в первую очередь возвращаться, выбора для меня, в принципе, не стояло. Первым делом к себе домой. Хорошо бы, если там отыскались родители. Я через месяц — полтора уезжаю, негоже, если дом будет пустовать. По знакомой улице, по направлению к нашему Никишкину тупику, я не шел, едва ли не летел. Вот и калитка! Не тратя времени на стук и последующее ожидание, махом перемахнул через забор.
— Сынок! Вернулся! — Мать что-то рубила сечкой в корыте. Словно сомнамбула отставила свое дело в сторону, шагнула ко мне. — Живой!
После, усевшись за стол, слушал, как домашние, перебивая временами друг друга, пытаются мне поведать, как у них тут обстоят дела. Мать, Дашка, Зухра, даже Степа что-то громко выкрикивал на своем пока еще тарабарском наречии. Один отец, откинувшись в резном золоченом кресле, молча внимал начавшемуся хаосу.
Как выяснилось, дом тетки Зухры приобрела семья Ширяевых старших. Родитель Семена, не моргнув глазом, выложил запрошенную женщиной сумму. Ну, близкое соседство с проверенными, дружественными людьми тоже чего-то да стоит, так что раскошелился. Лично я бы вот тоже хотел, чтобы Степа с Сеней поселились где-нибудь по соседству от меня, чтобы в гости время от времени можно было без хлопот ходить. Кстати, как я понял, именно это соседство и стало одной из причин, почему родители пока еще не присмотрели дом для себя. Ну, помимо того, что выбор дома вообще не терпит суеты.
— Это очень хорошо, что вы так и не купили своего жилища! — Заключил я в конце рассказов своих близких. — Скоро я уеду, скорее всего, надолго. Так что, этот дом передам вам. Оформим все как куплю-продажу.
— А я? Меня ты с собой возьмешь? — Зухра немигающе уставилась на меня своими темными глазами, ожидая моего ответа.
— Куда ж я денусь, — усмехнулся я, вызвав тем самым бурю восторга со стороны своей,… даже не знаю, кто она мне теперь? Домохозяйка? Так дома с этого часа у меня уже, собственно, и нет, точнее по документам он пока еще мой, но слово то уже сказано. Воспитанница? Компаньон? Может быть и так и этак. Не стал навешивать мысленных ярлыков, время покажет. — Очень подозреваю, что в недалеком будущем мы с тобой можем оказаться в стране, где делаются очень занимательные артефакты.
Все же вредный я! Заинтриговал девчонку, и так и не раскрыл, что это за место с этими самыми артефактами. Только глаза щурил, слушая от нее перечисления мест, славных своими артефактами различной направленности. Даже не подозревал, что этих мест так много. Практически, чуть ли не каждая более-менее древняя страна имеет свои особые наработки по данному разделу магии, правда, с упором на эффекты из совершенно разных разделов магического искусства. И, кстати, к моему давнему решению о нежелательности эмиграции в Австралию внезапно добавился еще один дополнительный пунктик: австралийские аборигены оказались мастерами по части магической маскировки. Невидимый австралийский бушмен с копьем — это еще хуже, чем какая-нибудь особо ядовитая крапива, жалящая до смерти.
Не очень долго пробыл с родными, всего часа два или три, после чего по важным, неотложным делам засобирался. У Степы в ее Наркомпросе рабочий день подходит к концу, а мне отчего-то страсть как захотелось корочки об окончании курсов получить. Я ж тогда экстренно собирался, а выдача дипломов только через два дня намечалась, вот и пришлось торжественной частью с речами комсомольцев и партийцев пожертвовать.
Одному, без довеска, уйти не удалось: Зухра пожелала к своим милым ее душе артефактам наконец-то вернуться, потому отправил ее в свой Карманный мирок. Ну, а потом бегом побежал, вспомнил внезапно, что не всегда Степанида на своем рабочем месте до конца свои часы высиживала. Бардак у них тут с рабочей дисциплиной, вполне понимаю Сталина, который, не добившись эффекта от увещеваний и призывов к пролетарской сознательности, хронических опоздунов под суд приказал отдавать.
Успел. Старичок вахтер на входе в здание только взглядом меня проводил, когда я бодрым сайгаком мимо него промчался. И чего там сидит, спрашивается, если любой человек с улицы вот так заходит совершенно беспрепятственно. Хотя,… тут в это время повсюду так, мог бы уже и привыкнуть. Вахтеры, как и дворники, — они не для задержания злоумышленников и террористов, а для своевременного вызова уполномоченных лиц. Тем же дворникам аж свистки с этой целью еще с царских времен выдают.
— Сашка! — Степанида при виде меня аж глаза протерла. Понятное дело, просто устали они у нее, она вся закопалась в кипы бумаг, разложенные по ее столу, но вышло очень смешно, не удержался, подколол.