100 рассказов о стыковке. Часть 1
Шрифт:
Я снова вспомнил Леонова и дебаты по поводу того, кому управлять кораблем и быть активным при причаливании, при второй стыковке. Наша промежуточная позиция, компромисс обернулись инцидентом. Я был уверен, что Леонов состыковался бы как надо, без ошибок. Но кто мог предположить, что такое случится в полете.
Через некоторое время бесстрастные компьютеры пересчитали полученные по радиотелеметрическому каналу показания потенциометрических датчиков, установленных на штангах стыковочного механизма. Теперь мы знали все об углах, миллиметрах и килограммах, которые характеризовали это испытание на орбите, и могли сравнивать его с тем, что получалось при наземной отработке на стенде. Мы еще долго потом разбирались в подробностях этой тяжелой, но, тем не менее, успешной стыковки. Е. Лебедев заставил свою математическую модель"побывать в шкуре"того АПАСа, которому выпала честь слетать в космос и состыковать"Союз"и"Аполлон".
Нет,
Консультативная группа, находившаяся во время полета в Хьюстоне, привезла в Москву лист бортовой инструкции — действия экипажей при тестовой стыковке. Под надписью:"A job well done Vladimir"[Работа выполнена хорошо, Владимир] расписались, Пит Франк, Глен Ланни, а также Боб Уайт и другие стыковщики.
АПАС, выставленный в московском пресс–центре, продолжал привлекать большое внимание. После второй стыковки состоялась пресс–конференция, и мне пришлось отвечать на острые вопросы. Отметив отклонения в управлении"Аполлоном", я все же завершал выступления оптимистично: ведь действительно все закончилось успешно. Тогда многое мне еще не было понятно самому.
Где?то в середине работы над проектом для начинающих устраивали шуточный тест. Нужно было объяснить разницу между ЭПАСом и АПАСом. Созвучие этих сокращений случайное, но не лишено смысла. Создание АПАСа действительно оказалось большой главой в осуществлении проекта в целом. А после работы пресс–центра название АПАС, наряду с ЭПАСом, стало известным и даже привычным для многих простых людей.
Одной из этих аббревиатур предстояла долгая жизнь после того, как ЭПАС, экспериментальный полет"Союз — Аполлон"ушел в прошлое.
В течение 20 июля оба корабля летали уже на разных орбитах, удаляясь все дальше и дальше друг от друга. Космонавты начали готовиться к возвращению на Землю.
Точно, как и было запланировано заранее, посадка"Союза"произошла в 13 часов 50 минут по московскому времени в казахстанских степях. Впервые за всю историю советской космонавтики событие транслировалось по телевидению с места посадки, как говорят сегодня, в прямом (или в"живом" — live) эфире. С этой целью туда переместили подвижные средства и снимали"картинку"прямо с одного из вертолетов поисковой службы; она передавалась в Москву при помощи наземных и спутниковых линий связи, в ЦУП и в систему телевизионного вещания. Эта красочная панорама тоже запомнилась надолго. Она до сих пор стоит у меня перед глазами: на фоне степной подложки плавно и почему?то очень медленно спускается, будто парит, СА на красно–белом парашюте. Наконец… взрыв, но вполне мирный: это значит, что сработали пороховые двигатели мягкой посадки. Никогда ни до, ни после этого при всех многочисленных спусках"Союза"мне не доводилось видеть такую"живую"картинку, как будто из области научной фантастики — возвращение на Землю после межпланетных путешествий.
После посадки"Союза", интерес к полету начал быстро снижаться; казалось, что уже почти никому не было дела до того, что там, на орбите продолжали делать астронавты. Наши политики от космонавтики стали посмеиваться над"НАСАвскими"стратегами и хвастаться своей прозорливостью.
В день посадки корабля"Аполлон", по приглашению Бушуева, мы приехали в ЦУП, когда в Москве уже наступил вечер. Помню, что сначала мне не очень хотелось"мозолить глаза", сидя без дела на балконе главного зала на виду у большого начальства. Да и техническая информация в Москву почти не поступала. К тому же американский корабль был настолько отработанным, его капсула столько раз возвращалась на Землю от далекой Луны, входя в атмосферу Земли со второй космической скоростью, что, казалось, ничто неожиданного не могло случиться в этом последнем полете"Аполлона"под № 18. По информации, которую мы получили в тот поздний вечер, все, вроде бы, так и было. Раньше нам практически не приходилось наблюдать посадки американских кораблей в"живом эфире", поэтому мы не обратили особого внимание на то, что эвакуация астронавтов из приводнившейся капсулы на борт авианосца затянулась. Бушуев от лица всей нашей ЭПАСовской команды поздравил Ланни с успешным завершением полета. В тот вечер мы так и не узнали, какие драматические события происходили в капсуле"Аполлона"при спуске, во время развертывания парашютов и при приводнении.
Совершенно неожиданная информация стала доходить до нас позднее — скупо, по кусочкам.
То, что произошло на самом деле, еще раз сурово напомнило о том, насколько не рутинным является полет в космос и в первую очередь при возвращении с орбиты, на этом самом напряженном участке полета. Это — не общие слова.
Вот что доложили на послеполетном разборе,"бриффинге"командир корабля Том Стаффорд
Астронавты объяснили это так: Стаффорд вслух читал инструкцию, в соответствие с которой Бранд шаг за шагом проводил переключения управляющих тумблеров. По их словам из?за шума в кабине (от движения капсулы в атмосфере и срабатывания реактивных двигателей РСУ) то ли пилот не расслышал, то ли командир пропустил важнейший пункт инструкции. На высоте 30 тысяч футов требовалось переключить два тумблера:"ELS AUTO"и"ELS LOGIC"[ELS (Earth landing system) - наземная система посадки]. Как раз эти?то две важнейшие команды выданы не были. Из?за этой ошибки автоматическая программа не запустилась, в результате, верхняя крышка капсулы не отстрелилась, а парашюты, естественно, не стали вводиться. Не ощутив рывков и не наблюдая парашюты через иллюминаторы, экипаж осознал неладное. Тогда пилот включил два других,"запасных"тумблера, выдав команды, которые при номинальной,"штатной"процедуре вырабатывались автоматически (AUTO), в"соответствии с принятой логикой"(LOGIC) - это уже по нашей терминологии. После выдачи резервных команд крышка, наконец, отстрелилась, и парашюты ввелись на высоте только двух с половиной километров. Однако главные неприятности оказались впереди. Неожиданно кабина начала наполняться токсичными газами. Дело в том, что реактивные двигатели продолжали включаться,"стараясь"погасить естественное раскачивание капсулы на парашютах, а этого вовсе не требовалось, наоборот оказалось смертельно опасным. Продукты неполного сгорания"азотных компонентов"в набегавшем воздушном потоке стали засасываться внутрь кабины через"дыхательный"клапан, который к этому времени открылся. Подобный клапан погубил наших космонавтов в июне 1971 года, правда, тогда при совершенно других обстоятельствах и на гораздо большой высоте.
< Как известно, за всю историю ракетной техники сверхтоксичное азотное топливо стало причиной не одной катастрофы. К счастью, на этот раз астронавты довольно быстро почувствовали опасность, и, наконец, на 30 секунд позже нормального режима, включили тумблер ELS ("…тогда мы включили автоматическую систему", — докладывал на разборе Бранд). Только после этого двигатели окончательно перестали работать.
Приводнившись, капсула перевернулась, что нередко случалось в неспокойном Тихом океане, и астронавты оказались висящими на ремнях вниз головой. К тому же Слейтон, показав через иллюминатор большой палец вверх (все — ОКей) спасателям, сброшенным с вертолета, не настроил их на настоящее спасение. Бранд и Слейтон потеряли сознание. Самый стойкий,"железный"Том сумел отстегнуться и достать кислородные маски сначала для себя, а затем и своих товарищей. Включив наддув воздушных баллонов, чтобы стабилизировать капсулу, и переведя ее в вертикальное положение, они открыли крышку. Свежий воздух стал поступать в кабину.
Вскоре астронавтов подобрали вертолеты. Только через 50 минут они появились на палубе авианосца"Новый Орлеан"и их показали на телевизионных экранах. В Москве уже был час ночи. Нам тогда не объяснили причину задержки. Когда мы поздравляли своих коллег, находившихся в Хьюстоне в ЦУПе, они уже знали о случившемся и думали наверно о другом. По сделанным позднее оценкам, астронавты"схватили"три четверти от фатальной дозы.
Разработчиков советских космических кораблей, начиная с Королева, много критиковали за то, что управление полетом слишком автоматизировано, а порой летчикам–космонавтам отводилась лишь вспомогательная роль. Похоже, дело обстояло не совсем так, и мне уже приходилось касаться этих особенностей космического полета. В годы ЭПАСа нападки на"Союз", иногда справедливые, а иногда и нет, возникали неоднократно с разных сторон, даже из Конгресса США. После посадки никто, конечно, не вспомнил об этом и о том, что в"Союзе"не требовалось выполнять столько переключений во время спуска, читая при этом инструкцию вслух.
Много лет спустя в Хьюстоне мне привелось обсуждать этот случай с одним из хорошо знакомых мне астронавтов Ф. Калбертсоном. По его словам, они до сих пор считают его необъяснимым, почти загадочным. В 80–е годы Вэнс Бранд стал хорошим пилотом и командиром"Спейс шаттл", пару раз слетал в космос. Возможно, на"Аполлоне"он допустил ошибку, потому что летал тогда впервые."У меня, как наверно и у него, во втором полете все было совсем по–другому" — добавил мой приятель. Все же этот существенный фактор не мог объяснить всей истории.