100 великих криминальных драм XIX века
Шрифт:
Во всем виновата политика
Что политические деятели и чиновники находятся в зоне риска, ни у кого не вызывает сомнений. Достаточно оказаться в центре борьбы политических кланов за власть или вызвать недовольство введением новых законов, и вот уже такой представитель действующей власти приговорен: его устранение – только вопрос времени. Однако обстоятельства таких покушений могут быть самими удивительными, вплоть до случайности. Кто-то в достаточной степени случайно избрал не ту профессию и оказался не в том месте и не в то время. Кто-то просто стал крайним и поплатился за чьи-то чужие ошибки. Такое могло бы случиться с любым человеком, далеким от политики. Но случилось все-таки с ним.
Можно ли считать трагической случайностью скверную работу службы охраны или беспечность самого охраняемого? Едва ли. Потому что в таком случае придется поверить в роль всесильной Судьбы, предназначившей политическому
Смерть губернатора Египта
Неудачи архитектора
Нередко приходится задумываться о том, насколько лучше сложилась бы жизнь того или иного политика, чиновника, военного, если бы он предпочел более творческую и созидательную профессию. Вот так и Жан-Батист Клебер из Страсбурга хотел стать архитектором, но зачем-то стал наполеоновским генералом. Но, очевидно, время было такое, да и не только время. Всегда находятся причины к перемене судьбы, и в данном случае такой причиной стало финансовое положение молодого Клебера: в 1771 году он отправился в Париж учиться, но у него не хватило средств на продолжение архитектурного образования под руководством знаменитого Жана-Франсуа Шальгрена, лауреата Римской премии и придворного архитектора графа Прованского. Все в начале XIX века так или иначе работали на Наполеона, и в 1806 году Шальгрен по поручению императора стал проектировать в Париже Триумфальную арку, но, не закончив строительства арки, умер в 1811 году. Его ученика Клебера в то время уже более десяти лет не было в живых. Но, проектируя арку, Шальгрен едва ли мог подумать, что однажды на ней будет увековечено имя его незадачливого ученика – как полководца и губернатора Египта.
Солдат становится генералом
Через год после неудачи на архитектурном поприще Клебер отправился в Мюнхен и поступил в военное училище. Только там мог отличиться неимущий юноша. Через пять лет он уже служил поручиком у австрийского генерала Франца Венцеля Кауница фон Ритберга и участвовал в так называемой «картофельной войне», или Войне за баварское наследство 1778–1779 годов. Клебер воевал недолго и без кровопролития, а в 1783 году благополучно вышел в отставку и начал инспектировать здания и постройки в Эльзасе, то есть в какой-то мере приблизился к тому, с чего начинал, готовя себя в архитекторы. Но на этом его военный путь не закончился. Была образована национальная гвардия Франции, и он поспешил вступить в батальон, чтобы добиться больших успехов на военном поприще. Помимо военного мастерства Клебер выгодно использовал и свое знание архитектуры при строительстве укреплений. Его новаторские предложения помогли ему стать полковником, а практичный характер и математический ум сделали его генералом после успешной обороны Майнца в 1793 году. Когда Майнц все же сдали, Клебер попал под суд, но разумное поведение и логика позволили ему доказать свою невиновность, и эта неприятная история никак не отразилась на его жизни и карьере. Вместе со своим гарнизоном он отправился в Вандею.
Генеральская жизнь
Надо все же заметить, что генеральская жизнь и в особенности генеральская совесть – это не пирог с повидлом. Интересно было бы представить, с чем несостоявшийся архитектор впоследствии предстал перед Всевышним. А что, если Всевышний спросит его: «А где твой майор Шеварден? Где твои «300 спартанцев»?»
Генералу ведь приходилось в буквальном смысле посылать людей на смерть. Одно дело – если ты сам тоже жертвуешь собой, но совсем другое – если они погибают за тебя, а ты и усом не ведешь. Впрочем, Клебер все-таки переживал и винил себя в гибели отправленных им на верную смерть трехсот воинов.
Произошла эта трагедия потому, что вандейский генерал Шаретт и его сограждане хитро опередили генерала. Шаретт воспользовался тем, что войско Клебера расслабилось и пьянствовало на банкете. В тот момент ничего не стоило разгромить Клебера. И тот понял, что ему грозит потеря армии. Чтобы сохранить большую часть войска, он приказал батальонному командиру майору Шевардену взять 300 гренадеров и бороться с неприятелем до последней капли крови. Так и сказал: «Тебя изрубят в куски, но ты спасешь своих товарищей!» В живых никого из смельчаков не осталось.
Клебер с армией избежали смерти. Генерал писал в рапорте: «Я сожалею об отважном Шевардене, командире батальона егерей Соны и Луары, прикрывавшем отступление; о Рифле, друге Мерлена, который добровольно последовал за ним. В числе раненых оказались Гуа, глава третьего батальона Ньевр; храбрый Патри, командир батальона егерей из Касселя; Лоран, командир легкой артиллерией; Метивье, прикрепленный к штабу, и большое количество других превосходных офицеров».
Сам Клебер тоже был ранен.
Уже из нашего времени задумываешься: а стоило жертвовать таким количеством людей ради каких-то мифических побед, о которых сегодня никто уже и не помнит? Вот если бы Клебер, подобно своему учителю, проектировал арки… Арки материальны, они остаются в истории как памятники искусства. Только Клебер выбрал иной путь и никогда больше с него не сворачивал.
Бегство в Египет
В буквальном смысле это не было бегством, скорее – желанием, получив новую должность, убраться подальше от Парижа и его интриг. Директория переживала не лучшие времена. Вернувшись в Париж в начале 1794 года, генерал Клебер принял дивизию Северной армии, а потом участвовал в осаде Маастрихта и взял крепость. Но была в его жизни и другая сторона – темная, полная недругов и фискалов. Когда генерал участвовал в сражениях, все было просто и понятно. Но стоило ему приехать в столицу и попасть в высокие кабинеты, как начинались неприятности. Не умел Клебер быть светским человеком и царедворцем. Он всегда рубил правду-матку, был слишком откровенен, и большинству это не нравилось. Генерал отказался быть членом Законодательного собрания и резко высказывался по поводу методов управления в государстве. Он нажил много врагов и был даже рад, когда Бонапарт предложил ему отправиться в поход в Египет. В послании своему могущественному покровителю Клебер писал: «Я решился, генерал, следовать за вами повсюду; последую за вами и во Францию; я не хочу никому более повиноваться, как вам одному».
Бонапарта пытались поссорить с Клебером, но храбрость и ум генерала вызывали такое восхищение у будущего императора Франции, что он вскоре назначил Клебера главнокомандующим в Египте.
Во всей этой египетской истории удивляет наивность боевого генерала, который был в то время уже не мальчиком.
Интриги Тальена
Вначале участвовавший в Египетском походе журналист, революционер, один из вождей заговора против Робеспьера Жан Тальен пытался поссорить Бонапарта с Клебером и наговаривал на генерала, а потом, после отъезда Бонапарта, внушал уже самому Клеберу, что Бонапарт просто решил бросить его в Египте безо всякой помощи. И Клебер этому верил, хоть и догадывался, что за личность Тальен. Этот нечистый на руку политикан был известным мастером интриги. Отправляя раненых в Европу, он через них распространял порочащие сведения о Клебере, не гнушался даже контактами с противником, чтобы очернить генерала, подставить его. Тальен любил дружить «против кого-то» – это была его природная тактика. Сын неимущего управляющего у маркиза де Берси, этакий французский «Молчалин», Тальен получил приличное образование только благодаря хозяину его отца, и это приучило его к мысли, что люди слабы и сентиментальны, нужно только умело ими манипулировать. Он легко избавлялся от друзей и близких, а его личность можно охарактеризовать исторически известной запиской, посланной из тюрьмы его будущей женой Терезой: «Я умираю оттого, что принадлежу трусу». Став через полгода его женой, она вскоре бросила его, убедившись, что живет с ничтожеством.
Тальен считал: чтобы свалить соперника, можно даже временно пойти на союз с неприятелем. Предательство? Ничуть! Это ведь для дела. Так он вступил в переговоры с командором Сиднеем Смитом.
Клебер хотел переправить всех французов в Европу, но против этого выступал Смит, составивший письмо, в котором предлагал им сдаться в плен. Это письмо по приказу взбешенного Клебера было расклеено на всех улицах Каира с предложением выступить против такого наглого врага.
Неумелый правитель
Авторитет генерала в армии, его победы позволили ему получить большую власть в Египте. Ему подчинился и Мурад-Бей, возглавлявший мамелюков. Единственное, чего не умел Клебер, – это управлять государством, тем более чужим. Он просто не понимал, что для такого сложного дела не нужно бряцать оружием. Требовались знания и такт, а этого у него не было. Военные успехи в Египте усыпили бдительность Клебера, сделали его невосприимчивым к реальному положению вещей. Для содержания своей армии он обложил египтян данью, причем мзда взималась за все, включая гаремы. Недовольство жителей росло и превратилось в ничем не прикрытую ненависть к новому правителю. Его просто больше не могли и не хотели терпеть.