100 великих монастырей
Шрифт:
В 1892 г., в царствование императора Александра III, стенная роспись была промыта, очищена от наносных наслоений и восстановлена в возможно точном первоначальном виде. Тогда же был исправлен и иконостас храма: восстановлена его резьба, утраченная от времени, и ее вновь вызолотили червонным золотом; пол в алтаре, храме и приделах устлали метлахскими плитками.
В 1922 г. Сретенским монастырем завладели раскольники-обновленцы, но усилиями священномученика архимандрита Илариона вновь возвратился к общению с Церковью. Во второй половине 1920-х гг. обитель была закрыта, а через 8 лет храмы Марии Египетской и Николая Чудотворца с трапезной, Святые врата и колокольня, а также настоятельский корпус разрушены…
В 1928 г.
82
Справедливости ради, следует отметить, что эту точку зрения разделяют не все ученые.
В 1482 г. — в память нового избавления Москвы, теперь уже от войск хана Ахмета — великий князь Иван III заложил вместо деревянной каменную церковь Сретения на Поле, которая через 3 года была расписана. Сколько времени простояла эта церковь — неизвестно, да и сам монастырь (по предположению М. М. Сухмана) сначала располагался в конце Никольской улицы. На свое же нынешнее место — в район Сретенки — он был перенесен в 1530е гг. в связи со строительством стен Китай-города, что полностью исключило бы возможность сохранения в монастыре каких-либо остатков церкви Сретения XV в. [83]
83
Однако ученый Л. А. Беляев считает, что никаких серьезных оснований для такой версии нет.
В 1930 г. в монастыре разместилось общежитие НКВД, а с 1960-х гг. — реставрационные мастерские.
Возрожден был Сретенский монастырь в 1995 г.; при нем действует высшее православное училище.
В прошлых выпусках серии «100 великих» мы писали о Святой плащанице Христовой, которая хранится в соборе Святого Иоанна в Турине. Здесь же только отметим, что российские ученые вплоть до последнего десятилетия не участвовали в исследовании этой великой святыни. Сначала из-за того, что государство наше было атеистическим, потом из-за разногласий между Римско-католической и Русской Православной Церковью. Благоприятные политические обстоятельства наступили лишь несколько лет назад, и католики подарили России точную фотокопию Святой плащаницы Христовой. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II освятил ее как икону, и теперь верующие могут увидеть святыню и приложиться к ней во время богослужений в Сретенском монастыре.
УСПЕНСКИЙ КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Преподобный Кирилл (в миру Козма) родился в Москве в благородной семье и получил хорошее образование. Рано оставшись без родителей, он жил у родственника своего — боярина Т. В. Вельяминова, состоявшего окольничим при дворе великого князя Дмитрия Донского. Видя кроткий и незлобивый характер Козмы, боярин получил ему надзор за своими слугами. Однако юношу не привлекала светская жизнь, т. к. он давно уже хотел служить одному только Богу.
Однажды к боярину пришел преподобный Стефан Махрищский, и Козма открыл ему свою душу. Стефан стал уговаривать боярина, чтобы тот отпустил юношу, и уже вскоре Козма прибыл в Симонов монастырь к архимандриту Феодору. Уступив настоятельной просьбе Стефана, архимандрит постриг Козму в
Иногда в Симоновскую обитель приходил преподобный Сергий, часто беседовавший с Кириллом о спасении души. Инок 9 лет трудился в хлебне, стяжав за это время большое уважение всей братии. Однако, опасаясь соблазнов славы человеческой, он стал временами юродствовать, за что настоятель наказал его 40-дневным постом, посадив на хлеб и воду, но Кирилл радостно принял это наказание. И как ни закрывал он себя, против своего желания он был посвящен в сан иеромонаха.
Однажды по своему обыкновению Кирилл молился Пресвятой Богородице, чтобы Она указала ему место спасения. И во время молитвы услышал голос: «Иди на Белоозеро — там тебе место», а потом среди ночи заблистал свет. Из окна Кирилл увидел озаренную к северу живописную местность и вскоре Кирилл с другом своим Ферапонтом отправился на Белоозеро, взяв с собой икону, перед которой молился.
Когда добрались они до места, то долго ходили по этим краям, а потом взошли на самую высокую гору Мауру, подошву которой омывают воды Сиверского озера. И Кирилл увидел здесь место, которое в видении было назначено ему для спасения. Сойдя с горы на площадку, окруженную лесом, он поставил крест, неподалеку от которого пустынники вырыли землянку. Ферапонт вскоре удалился в другое место, а Кирилл в своей подземной келье долго подвизался один. Лишь изредка посещали его окрестные крестьяне.
Когда в Симоновой обители узнали, куда удалился Кирилл, то к нему на Белоозеро пришли иноки Зеведей и Дионисий. Вслед за ними — еще несколько монахов, а также окрестные жители, которые просили удостоить их иночества. И Кирилл увидел, что время его безмолвия кончилось. В 1397 г. он поставил храм в честь Успения Пресвятой Богородицы и завел строгое общежитие, подавая всем пример своей жизнью.
Кирилло-Белозерский монастырь был общежительным не на словах, а на деле. Так, в кельях иноки ничего своего не держали, кроме икон и книг, даже пить воду ходили в трапезную. И следуя примеру афонских монахов, никогда не запирали свои кельи. В церкви совершалось строгое, тихое пение: каждый инок благоговейно стоял на месте, указанном ему игуменом. На трапезе все сидели тихо и безмолвно и, вкушая пищу, внимательно слушали божественное чтение. Пища и питье для всех были одинаковыми, в кельях пищу никто не вкушал, разве что только по немощи и старости инок не мог прийти в трапезную.
Общежительное правило запрещало монахам просить у мирян подаяние. Когда случился неурожай, и иноки просили у Кирилла разрешение послать за хлебом, он отвечал: «Бог и Пречистая Богоматерь не забудут нас, а иначе зачем и жить нам на земле?». Нестяжательство отца Кирилла отразилось и в монастырском уставе: он запрещал обители приобретать села. Таким образом, на рубеже XV–XVI вв. монастырь поддерживал нестяжателей, которые проповедовали аскетизм и отказ церкви от земельной собственности. К середине же XVI в. обитель присоединилась к иосифлянам, идеологом которых был Иосиф Волоцкий. В борьбе с нестяжателями они отстаивали незыблемость церковного учения и защищали церковно-монастырское землевладение.