100 великих мореплавателей
Шрифт:
Адмирал С. О. Макаров с особенной похвалой отзывался о наблюдениях «Рюрика» и исключительно высоко оценил (выше собственных и выше наблюдений «Челленджера») научные исследования, проведенные во время этого плавания.
Федор Литке
Жизнь нашего замечательного соотечественника Федора Петровича Литке представляет собою яркий пример любви к родине и служения науке.
Федор Петрович Литке родился 17 сентября 1797 года в Петербурге, в семье таможенного чиновника. В тот же день умерла от родов его мать, оставив пятерых малолетних детей, а отец вскоре женился вновь на очень молодой женщине,
Под влиянием новой жены отец отдал своих детей чужим людям. Шестилетний Федор стал воспитанником захудалого пансиона.
В своей автобиографии Литке писал, что в этой школе «считали палку альфой и омегой всего воспитания», а все обучение было основано на механической зубрежке.
«Результатом четырехлетнего моего пребывания в школе, — вспоминал Литке, — было весьма плохое лепетание по-немецки, по-французски и по-английски, четыре правила арифметики с именованными числами и дробями, да из географии названия главных стран и городов».
На этом и закончилась вся школьная подготовка будущего мореплавателя и географа. В 1808 году, когда умер отец, мачеха вынуждена была взять мальчика из пансиона, так как некому было платить за его обучение. Вскоре мачеха вышла замуж и бросила детей на произвол судьбы. Федор попал к дяде, брату матери, человеку легкомысленному и недалекому.
«Дядя взял меня к себе, но как берут с улицы мальчика, чтобы не дать ему умереть с голоду, — писал Литке. — Он не обращал на меня никакого внимания, как разве для того только, чтобы меня побранить или выдрать за уши… Я оставался без всякого надзора, без всякого руководства, не имел ни одного учителя, — и все это с 11 до 15 лет!»
Но рано пробудившаяся в мальчике страсть к чтению, жажда знаний сделали свое дело. Среди пошлых французских романов он разыскал в библиотеке дяди сочинения по математике, истории, литературе и философии, «бросился на эти книги с жадностью и давай все читать, разбирать, переводить». В этот же период Литке познакомился с произведениями Ломоносова, Державина, Крылова и других русских писателей.
В 1810 году произошло событие, предопределившее дальнейшую судьбу Литке. Одна из его сестер вышла замуж за морского офицера Сульменева, человека отзывчивого, полюбившего сироту, как родного сына.
Сульменевы жили в Кронштадте, и не проходило недели, чтобы мальчик, проживавший в Петербурге, не совершил туда путешествия на пассажботе, — небольшом парусном суденышке, управляемом бывшими боцманами военного флота. Вспоминая в своей автобиографии об этом времени, Литке писал: «Судьба моя была встретить всегда противный ветер, иногда крепкий».
«…Повороты и разные другие маневры меня очень занимали. Иногда я сам принимался за работы, — вытянуть кливершкот, раздернуть гротатопенант. Иногда меня пускали даже постоять на руле. Старики боцманы все меня знали. Качка и тогда меня не беспокоила. Иногда, чтобы погреться, заберусь в матросскую каюту, попрошу сухарика, сижу и слушаю рассказы стариков о сенявинском и еще более ранних походах. Таким образом, сам того не замечая, я делался помаленьку моряком».
Чем чаще навешал Литке Кронштадт, тем сильнее становилось его желание стать моряком, и вскоре эта мечта исполнилась. Во время Отечественной войны 1812 года Сульменев командовал отрядом балтийских парусно-гребных канонерских лодок. Когда отряд стал на зимовку в Свеаборге, к Сульменеву приехали его жена со своим маленьким братом — Федором Литке. Отныне мальчик все дни проводил на кораблях, а его любимыми книгами стали сочинения знаменитых мореплавателей.
Убедившись в том, что Литке серьезно решил стать моряком, Сульменев нанял учителей, которые в течение зимы познакомили Федора с основами математики и навигации. По словам Литке, это были учителя, плохо знавшие свое дело, но он уже имел навык в самостоятельной учебе и, просиживая дни и ночи за книгами, к концу зимы овладел этими науками.
Весной 1813 года пятнадцатилетний Литке предстал перед экзаменационной комиссией из высших офицеров базы.
«Экзаменовали меня из всех предметов, которые я знал и даже которых не знал, например по артиллерии, и аттестовали — отлично», — вспоминал потом Литке.
После экзамена Литке был внесен в списки флота с отметкой: «Прослужить ему гардемарином одну кампанию и по окончании оной объявить мичманский чин».
Свою флотскую службу юный гардемарин начал в отряде Сульменева. Летом 1813 года ему довелось участвовать в боевых действиях Отряд был послан содействовать осаде Данцига, захваченного наполеоновскими войсками Канонерские лодки вели артиллерийскую перестрелку с неприятельскими береговыми укреплениями. Вот как описал эти события сам Литке, всегда отличавшийся большой скромностью:
«Моя роль в этих делах состояла в разъезде на катере между лодками и в передаче приказаний отрядного начальника. Большой трусости я не чувствовал, да, сказать правду, и опасности большой не было. Ядра перелетали через головы или рикошетировали вблизи, не нанося вреда».
На самом деле бой был жаркий, и обе стороны понесли большие потери. В этом бою юный гардемарин обнаружил находчивость, самообладание и смелость, за что был награжден боевым офицерским орденом и 26 сентября 1813 года произведен в мичманы.
Понимая, что ему недостает знаний, необходимых офицеру, юный мичман стал самостоятельно изучать астрономию и штурманское дело, сложное устройство парусного корабля и морскую практику.
Летом 1815 года Литке участвовал в плавании в Финском заливе на бриге «Молния», а затем был назначен адъютантом главного командира Свеаборгского военного порта. Служба эта требовала много времени, и свой досуг Литке по-прежнему посвящал самообразованию, совершенствуясь в военно-морском деле и перечитывая труды Крузенштерна, Лисянского, Сарычева и других мореплавателей.
«„Сделать дальний вояж“, „сходить в безызвестную“, как тогда еще говорили, было всегда моей мечтой», — писал Литке.
Осуществить эту мечту помог ему все тот же Сульменев. Узнав, что В. М. Головнин собирается в новый кругосветный поход на шлюпе «Камчатка», Сульменев рекомендовал ему своего любимца. Головнин встречался с Литке в доме Сульменева и знал его как любознательного и старательного юношу. Он согласился включить Литке в число офицеров шлюпа.
Трудно было найти для офицера лучшую морскую школу, чем дальнее плавание под руководством Головнина. Но не было, пожалуй, и более трудной школы. Головнин не любил читать нравоучений. Он считал, что лучшим средством воспитания является повышенная требовательность. Литке приходил в отчаяние от излишней, как ему казалось, придирчивости командира корабля и даже решил было при первом удобном случае покинуть шлюп, но вовремя одумался.