100 великих музыкантов
Шрифт:
Два альбома сольных импровизаций, записанные им после распада группы, отражают обновленный облик Чика Кореа. Еще более ярко раскрывается он в последующие годы, выступая с двумя созданными им группами «Возвращение навсегда». Рельефные, выразительные мелодии, романтический колорит, зажигательные латиноамериканские ритмы — все это захватывает аудиторию первой из этих групп, умножает число его почитателей. Вторая группа под тем же названием имела несколько иной оттенок: здесь Кореа, который осваивает электронное фортепиано «Фендер-Родес», клавинет «Хенер», орган «Ямаха» и синтезаторы, постепенно
Казалось, музыкант поспешил за модой. Но не тут-то было: Кореа пошел дальше, он смотрел вперед. Так, его группа обогащается небольшими струнными и духовыми ансамблями, добавляет к своей палитре мелодии и приемы классической музыки. В отличие от многих своих коллег, ушедших из джаза в рок, Кореа, наоборот, продолжает записывать все новые джазовые композиции, и некоторые из них, такие, как «Окна», «Испания» и «Кристальное молчание», становятся классикой нового джаза. Он не одинок, среди тех, кто постоянно выступает с Чико Кореа, — вибрафонист Гарри Бартон, саксофонист Майкл Беккер, контрабасист ЭддиГомец, ударник Стив Гадд и группа «Трио мюзик», а наряду с ними — исполнители классической музыки, вроде пианиста Николаса Эконому, с которым записаны такие композиции, как «Возвращение домой», «Инвенция-импровизация», «Дуэт для двух фортепиано в трех частях».
В начале 1980-х годов, в самый разгар того, что теперь принято называть «периодом застоя», среди московских музыкантов и любителей музыки пронесся слух: приехал Чик Кореа. Слух подтвердился, хотя оказалось, что это отнюдь не гастроли в обычном смысле слова. Музыкант приехал в Москву, движимый интересом к Советской стране, художественным и человеческим любопытством. Открытых концертов его тогда не было, но все же несколько раз ему удалось встретиться с «избранной публикой» — знатоками, музыкантами.
Одна из таких встреч прошла во Всесоюзном Доме композиторов. И те, кто пришел сюда, не обманулись в своих ожиданиях, перед ними был яркий, неповторимый художник, искусство которого поражало своей свободой, нескованностью догмами, схемами, железными правилами. Чик Кореа преподнес москвичам сюрприз: в программу он включил импровизацию на темы музыки одного из любимых им композиторов — Родиона Щедрина. Именно тогда же советский и американский музыканты впервые встретились, и та встреча положила начало плодотворному творческому сотрудничеству.
Чик Кореа — один из «фортепианных гигантов джаза», как определил его место известный исследователь Леонард Фезер. Своим музицированием, всегда необычным, непредсказуемым, но и всегда полным живого чувства, он увлекает не только публику, но и партнеров. Вот почему, отвечая на вопрос корреспондента, правда ли, что успехи играющих с ним музыкантов основаны на виртуозности, он сказал: «Нет, не только на ней, хотя она и важна. Мы сумели найти собственные структуры, которые заполняем оригинальными композициями — мелодиями и мыслями. И кроме того, мы охвачены коллективным энтузиазмом, который помогает нам в огромной мере, ибо для гастролирующего музыканта возможность репетировать — это роскошь, на которую остается лишь процентов десять времени, — все остальное уходит на администраторские функции».
ДЖЕФФ
/1944/
Если вы видели знаменитый фильм Антониони «Крупным планом?», то без сомнения вспомните момент, когда парень крушит свою гитару, вдребезги разбивает усилители и колонки. Это и есть молодой Джефф Бек — яростный и страстный, как многие из музыкантов тех лет. Но, конечно, не только экспансивность отличала Бека. Уже тогда он был одним из лучших английских гитаристов.
Чем больше Бек ссорился с другими, чем больше он играл сильно блюзованную, мощную гитарную музыку.
Чуть позже в «Jeff Beck Group» пришел известный клавишник Ники Хопкинс, и группа предприняла турне по США, которое, благодаря приуроченному к гастролям выпуску альбомов «Truth» и «Beck-Obfо» было поистине триумфальным.
«Бек позволяет себе играть так, как хочется, — пишет М. Берберян — там где он хочет не вдаваться в тонкости, может быть небрежным там, где — он знает — грамотный слушатель и так все поймет. Бек позволяет себе делать запись без прикрас и без студийных побрякушек, без постоянной оглядки на уровень среднего покупателя пластинок.»
Слушать Бека не всегда просто, в его «волну» не каждый день попадешь, вот слететь с нее можно запросто. Тесное электрическое звучание гитары, внезапные смены мелодий и настроений, фразы то мощные продуманные, доведенные до совершенства, а то и просто неожиданные, порой кажутся нелогичными сегодня.
Исполняя традиционные ритм-энд-блюзовые стандарты которые Бек невероятно ужесточал и доводил по саунду до самого настоящего хард рока, группа очень быстро приобрела статус культовой.
В конце 1960-х Бек уже был готов к мощному прорыву вперед, что ему позволяли и его мастерство, и нестандартность мышления.
Поправившись, в апреле 1971 Бек создает новый состав «Jeff Beck Group». Он приглашает мало кому известных людей, с которыми и записывает два альбома. В этом составе выделялся клавишник Марк Миддлтон. Его интересная музыка хорошо сочеталась с богатым воображением и неуемным темпераментом Бека.
Но неспроста в ходу была шутка: «Бек с одним составом больше двух альбомов не записывает». Музыкант заявил, что музыка группы его не устраивает. В 1972 году «Jeff Beck Group» приказала долго жить. Бек создает долгожданное трио с Богертом и Эписом, названное просто по их фамилиям, или сокращенно «ВВ&А». Это трио и становится автором долгожданного хард-рок-авангардного прорыва. Их мощному звуку кто-то дал меткое определение — «мастодонтское звучание». Трио записало в 1973 году альбом «Live in Japan» и совершило гастрольное турне по США и Японии.
Явно надолго насытившись дешевой энергией хард-хэви и его упрощенными формами, Бек делает новый рывок, на этот раз в область, которую принято называть джаз-рок.
Бек вновь сосредоточился на сольной работе. Ему сопутствует и финансовая удача. Под руководством патриарха-продюсера Джорджа Мартина он издает две пластинки — «Blow by blow» (1975) и «Wired» (1976). Обе они — и это исключение — становятся для «некоммерческого» Бека «золотыми». Этому, возможно, в немалой степени способствовал возникший именно в те годы повышенный интерес публики к джаз-року.