100 великих операций спецслужб
Шрифт:
Правда, лично директору «Моссада» Ятому это не помогло. Через пять месяцев швейцарские спецслужбы задержали в Берне группу из пяти агентов «Моссада» при попытке установить подслушивающее устройство в иранском представительстве при отделении ООН в Женеве. Разразился новый скандал, и в марте 1998 года Данни Ятом был вынужден уйти в отставку. Его на этом посту сменил Эфраим Хамви.
Поиск
Резидентом советской военной разведки в Испании во время гражданской войны являлся «Швед». Это был псевдоним опытного разведчика Александра Шихайловича Орлова (носившего также фамилии Никольский, Николаев, Берг и другие; настоящие имя и фамилия — Лейба Фельдбинг). Одновременно он занимал должность
Орлов (под этой фамилией вошел в историю советской разведки) был незаурядной личностью. В 1920 году он стал сотрудником ЧК, а в 1926 — Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ, так как знал немецкий, английский, французский, а затем и испанский языки.
В 1926–1930 годах началась нелегальная работа во Франции, затем в Австрии и Великобритании, где он возглавил большую нелегальную резидентуру, обладавшую ценными источниками информации, среди которых — знаменитая "кембриджская пятерка": К. Филби, Д. Маклейн, Г. Берджес, Эн. Блант, Дж. Кернкросс. Работа Орлова в разведке была отмечена орденами Ленина и Боевого Красного Знамени. В 1935 году ему присвоили специальное звание майора государственной безопасности, что соответствует нынешнему званию генерал-майора.
Работа в Испании была трудной, опасной и разносторонней. Борьба со шпионажем, организация диверсий, практическое создание контрразведывательной службы, руководство (во время встреч во Франции) работой Кима Филби, бывшего тогда корреспондентом английской газеты «Таймс», аккредитованным при ставке Франко, и другой агентуры.
Были в этот период и светлые моменты (спасение генерала Вальтера — будущего министра обороны Польши, генерала Сверчевского — от возможных репрессий, попытка не допустить отзыва чекиста Сыроежкина, знаменитого своим участием в делах «Синдикат» и «Трест», окончившаяся неудачей (он был отозван и расстрелян). Были и темные — участие в похищении и убийстве Нина, главы троцкистского крыла испанской компартии. Были и героические — участие в разгрузке боеприпасов с советского судна под бомбежкой.
Но 9 июля 1938 года в резидентуру пришла роковая шифровка под номером 1743. В ней Орлову предписывалось прибыть в Антверпен в сопровождении генерального консула в Париже для встречи с известным ему человеком. В те времена это могло означать только одно — захват, насильственное возвращение на родину, ложные обвинения, пародия на следствие и смерть. Шел грозный девятый вал ежовских репрессий, жертвами которых пали десятки тысяч ни в чем не повинных людей. Его ждала та же участь. Орлов понял это, выехал во Францию, а оттуда, пользуясь дипломатическим паспортом, в США. Вскоре в советское посольство поступило драматическое письмо Орлова на имя наркома внутренних дел Н. И. Ежова, в котором автор объяснял причины своего поступка. Он писал, что был и остается преданным Родине и партии человеком, никогда не станет на путь предательства и отказался от возвращения даже не из страха за свою судьбу, а опасаясь за судьбу своей больной 14-летней дочери. Он давал торжественную клятву: если его не тронут и оставят в покое его 70-летнюю мать, "до конца моих дней не проронить ни единого слова, могущего повредить партии, воспитавшей меня, и стране, взрастившей меня".
Из текста письма, в котором упоминались псевдонимы Филби, Маклейна, а также Зборовского, задействованного в операции по устранению Троцкого (которая находилась под контролем самого Сталина), а также из приложения на двух страницах, где Орлов напоминал о других лицах (перечислены 62 агента) и операциях, раскрытие которых могло бы привести к катастрофическим последствиям, стало ясно, что он прибег к шантажу. И Ежов, и его заместитель Берия были уверены, что Орлов положил копию этого документа на хранение в банковский сейф и дал инструкцию своему адвокату вскрыть его в случае исчезновения или внезапной смерти автора.
Когда письмо Орлова дошло до Москвы, в Центре уже был составлен словесный портрет Орлова для организации охоты
В 1953 году, когда заканчивались «изъятые» Орловым из кассы резидентуры деньги, он написал книгу "Тайная история сталинских преступлений", позаботившись при этом о том, чтобы изобразить себя не как соучастника, а как одну из намеченных Сталиным жертв.
Надо, однако, сказать, что обе стороны выполнили молчаливое соглашение: ни советская сторона не пыталась уничтожить Орлова, ни Орлов не выдал ни одного агента и ни одной операции.
В то же время у руководства советской разведки всегда существовали опасения: ведь еще действовали разведывательные сети и отдельные агенты, о существовании которых Орлов знал, недвусмысленно предупредив об этом в своем письме и приложении к нему. Надо было убедиться, что Орлов никого не выдал ни по доброй воле, ни на допросах в Службе иммиграции, в ФБР и подкомитете Конгресса по внутренней безопасности. О факте его показаний в Москве узнали в 1955 году, однако их характер не был полностью известен. Учитывая, что ни один агент, о котором Орлов знал, не пострадал, можно было сделать вывод, что он никого не выдал. Лучшим способом убедиться в этом была бы личная встреча с Орловым, но его местонахождение оставалось тайной.
Первые расплывчатые сведения о том, где проживает Орлов, появились в Центре в 1964 году. Они могли показать только направление поиска. Номер телефона Орлова не был указан в списке абонентов; почту он получал через адвоката, который пересылал ее на несколько абонентских почтовых ящиков. Было известно лишь то, что Орловы в 1962 году переехали в штат Мичиган. В 1969 году КГБ получило новую информацию с указанием адреса и телефона в Анн-Арборе, где Орлов жил под своим собственным именем.
Встал вопрос о том, кого направить на встречу с Орловым. Рассматривались кандидатуры бывшего летчика Федора Химочко, который когда-то спас жизнь Орлову, и бывшего офицера НКВД в барселонской резидентуре Николая Прокопюка, ставшего в годы Отечественной войны известным партизанским командиром, Героем Советского Союза, писателем. От направления Химочко отказались из-за его возраста, от Прокопюка — потому, что провал мог бы привести к крупному скандалу.
Остановились на кандидатуре сотрудника разведки Михаила Александровича Феоктистова, который в это время под псевдонимом «Георг» работал в нью-йоркской резидентуре. Юрист и следователь по образованию и подготовке, хороший спортсмен, смелый и находчивый человек, Феоктистов как никто другой подходил для выполнения этого деликатного задания. Он был вызван в Москву, где получил подробную информацию по делу Орлова, изучил все детали его досье и был подробно проинструктирован.
Георг был сотрудником ООН, и на него не распространялось требование об обязательной нотификации при выезде за 25-мильную зону. Тем не менее он не афишировал свою поездку и неизменно проверялся от наружного наблюдения.
"Метлард хаус", где жили Орловы, оказался одиннадцатиэтажным домом. Посторонний мог войти в него, только позвонив снизу хозяину и дождавшись ответного щелчка дверного замка. 14 ноября 1969 года Георг стоял у витрины магазина рядом с подъездом, раздумывая о том, как войти внутрь. В это время к подъезду направились два школьника. Георг обратился к ним, перебросился парой слов на спортивную тему и так, разговаривая, прошел вместе с ними в подъезд. Поднялся на седьмой этаж и нажал кнопку звонка у двери квартиры 763.