100 Великих Пророков и Вероучителей
Шрифт:
Имя знаменитого итальянского проповедника и монаха Джироламо Савонаролы неразрывно связано с Флоренцией. Между тем родиной его была Феррара, а все его предки жили в Падуе. Родоначальник феррарской линии Савонарол — знаменитый врач Михаэль Савонарола — перебрался в этот город всего за несколько лет до рождения внука. Сын Михаэля, Николо Савонарола, женился на знатной мантуанке Елене Буонокорзи. Джироламо стал третьим ребенком этой четы. Он родился в сентябре 1452 г. и, как пишут хронисты, никогда не отличался ни особенной красотой, ни детской веселостью и беспечностью. Замкнутый, вдумчивый, сосредоточенный, он ничем не походил на своих старших братьев. Дед готовил Джироламо к карьере врача и лично посвящал в тайны естествознания, преподавая ему в то же время грамматику и латинский язык. Джироламо оказался очень восприимчивым и сообразительным ребенком. Все знания он схватывал буквально на лету. Позже, когда мальчик пошел в школу, он удивлял учителей своими способностями, разносторонними дарованиями и умением дискутировать. Занятия его были серьезными, интересы — глубокими. Фома Аквинский и арабские толкователи Аристотеля увлекли юношу до такой степени, что он мог читать
Став монахом, Савонарола семь лет провел в молитвах и покаянии. Он учился сам и обучал в то же время по приказанию настоятеля новичков. В 1483 г. его отправили проповедовать во Флоренцию, процветавшую в то время под управлением Лоренцо Медичи. Но это еще не был тот Савонарола, который известен нам по позднейшим временам. Можно сказать, что его первое пребывание во Флоренции осталось совершенно незамеченным, а проповеди в церкви Сан-Лоренцо не имели никакого успеха и собирали не более двух или трех десятков слушателей. Эта неудача была вполне закономерной — Савонарола говорил не очень складно, его тщедушное телосложение и слабый, сипловатый голос также не прибавляли ему популярности в глазах горожан. Видя это, руководство доминиканского ордена перевело Савонаролу в 1484 г. в маленький городок Сан-Джеминиано, в сиенских горах. Казалось, как проповедник он не состоялся. Однако неудачи не поколебали его веру в себя.
Постепенно, упорными упражнениями, ему удалось значительно укрепить голос и избавиться от косноязычия. Дремавшие в нем до поры силы проснулись. Его проповеди день ото дня становились все более страстными. Прихожане толпами стекались на них и жадно ловили каждое слово. Когда в 1486 г. Савонарола явился в Бресчии, его духовный облик уже обрел свое завершение. На местных жителей производили огромное впечатление его пламенные проповеди на темы Апокалипсиса.
Он говорил вдохновенно и яростно, не как христианский пастырь, а как подлинный ветхозаветный пророк: грозил народу наказанием за грехи, предрекал ужасы порочным людям, призывал всех к покаянию и исправлению. Его голос, достигавший необыкновенной силы, гремел как гром и потрясал слушателей до глубины души. В городе только и говорили, что о новом проповеднике.
В январе 1490 г. привлеченный славой Савонаролы, Лоренцо Медичи призвал его во Флоренцию. Савонарола вернулся в этот город тихо и незаметно. Поначалу он выступал со своими толкованиями Апокалипсиса во дворе монастыря Сан-Марко. Но вскоре монастырский двор стал тесен — молва о Савонароле мгновенно облетела город, и число желающих слышать его многократно возрастало с каждым днем.
Пришлось перенести проповеди в храм Сан-Марко. Однако прихожан становилось все больше и больше. Начало твориться нечто новое для вечно ликующей и вечно занятой мирскими заботами Флоренции: горожане вдруг вспомнили о Боге. Савонаролу слушали с возрастающим вниманием, с тревогой, с рыданиями. Через несколько месяцев храм Сан-Марко был уже не в состоянии вместить всех желающих. В пост 1491 г. проповедь Савонаролы раздалась в соборной церкви Санта-Мария дель Фьоре. Поднявшись на кафедру, он повел речь о необходимости обновления церкви и близкой гибели нераскаявшихся грешников. Он клеймил высшее духовенство и светских правителей, призванных служить примером для низших классов, но запятнавших себя предательствами, убийствами и развратом. «Я вижу прелатов, — говорил Савонарола, — не заботящихся о своей духовной пастве, но развращающих ее своими дурными примерами. Священники разбрасывают достояние церкви; проповедники проповедуют пустое тщеславие; служители религии отдаются всяким излишествам; отцы и матери дурно воспитывают детей; князья давят народы, разжигая страсти; граждане и купцы думают только о наживе, женщины — о пустяках… Я хотел бы молчать, но я не могу; Слово Божие в моем сердце горит неугасимым огнем; если я не уступлю ему, оно сожжет мозг костей моих. Князья Италии посланы ей в наказание. Их дворцы — убежище диких зверей и земных чудовищ, то есть негодяев и развратников, потакающих их развращенным желаниям и их дурным страстям. Это действительно Вавилон, братия, город безумцев и злодеев, который хочет разрушить Господь. Ступайте в Рим! Вместо христианства прелаты там отдаются поэзии и красноречию. В их руках вы найдете творения Горация, Вергилия или Цицерона; из этих книг они учатся управлять душами. Они изучают тайну управления церковью по созерцанию звезд, а не по размышлению о Боге. С внешней стороны она прекрасна, эта церковь их, с ее украшениями и позолотою, с блестящими церемониями, роскошными облачениями… с богатыми дароносицами… но в первоначальной церкви дароносицы были деревянные, а прелаты были золотые. Это праздники ада празднуют теперь наши прелаты; они не верят более в Бога и издеваются над его таинствами… Что ты делаешь, о Господи? Приди освободить свою церковь из рук демонов, тиранов и злых пастырей!.. Поспеши с наказанием, чтобы она поскорее возвратилась к Тебе! О Рим, готовься, твоя казнь будет ужасна!.. О, Италия, казни пойдут за казнями: бич войны сменится бичом голода; бич чумы дополнится бичом войны, казни будут и тут и там… У вас не хватит живых, чтобы хоронить мертвых… О, Флоренция! прошло время песен и праздников.
Покайтесь! Господи, Ты свидетель, что я с братьями моими старался поддерживать словом своим эту падающую руину; но я не могу больше, силы мне изменяют…»
Нельзя не подивиться верности
Приближалась чреда бесконечных войн, нашествий, иноземного порабощения и быстрого угасания национальных сил. Конечно, не один Савонарола предчувствовал грядущие в будущем тяжелые перемены, но никто лучше и сильнее его не выразил этого ощущения. В апреле 1492 г. умер Лоренцо Медичи (незадолго до смерти он позволил избрать Савонаролу приором монастыря Сан-Марко). В том же году в Риме скончался папа Иннокентий VIII. На их место в управлении во Флоренции вступил Пьер Медичи, а в Риме путем откровенного подкупа был избран папою Родриго Борджиа, принявший имя Александра VI. Еще через два года, в 1494 г., в Италию вторглась французская армия Карла VIII — он шел завоевывать Неаполитанское королевство. (С этого похода начались Итальянские войны, которые продолжались потом до середины XVI века, страшно разорив и опустошив страну.)
Пьер Медичи, напуганный приближением французов, поспешил сдать им город. Но флорентийцы, узнав о его предательстве, немедленно восстали. Многолетняя тирания Медичи была свергнута, и Флоренция обрела свободу.
Нечаянная победа воодушевила горожан. Но очень быстро ликование сменилось растерянностью и страхом. По старому, существовавшему еще до установления тирании обычаю, горожане избрали двадцать уполномоченных, которые должны были по своему выбору назначать людей на те или иные должности. Но работа этих уполномоченных с первых же шагов оказалась парализована несходством мнений, бесконечными спорами и интригами. Между тем подчиненные Флоренции тосканские города один за другим объявляли о своей независимости. Промышленность, торговля замерли. Началась массовая безработица. Люди слонялись без дела по улицам, жаловались на голод и грозили бунтом. Перед правительством встал грозный призрак безденежья как раз в ту минуту, когда деньги были нужны для уплаты контрибуций, обещанных французам, и для подавления восстаний в отпавших городах. В этих затруднительных обстоятельствах взоры горожан невольно обратились на их сурового проповедника, слово которого уже давно имело над ними огромную власть. От него ждали советов, разъяснений и указаний к действию.
Так, помимо желания, Савонарола оказался втянутым в мирские дела. Теперь в его проповедях все больше и больше места стали занимать политические вопросы. Первым делом он ободрил растерявшихся граждан. Он говорил, что они свершили великое, богоугодное дело, вернув себе свободу и изгнав тирана. Теперь им надлежит устроить республику, которая есть лучшая форма государственного правления, наиболее пригодная для Флоренции. Реформы должны начаться с духовной области ибо эта область выше материальной. Мирское благо должно быть слугою нравственного и религиозного блага, от которого оно зависит. «Очистите сердца, улучшив свои стремления, предав осуждению игру, разврат и клятвы», — говорил Савонарола.
Старая форма государственного правления, существовавшая до Медичи, изжила себя.
Нужно немедленно приступить к написанию новых законов, сперва в общих чертах, а потом — в отдельных частностях. Суть их должна состоять в следующем: никто не получит должности или обязанности помимо общего собрания, которое одно создает власть и законы. Лучшая форма управления для города — Большой Совет по образцу венецианского. В Венеции нет ни беспорядков, ни заговоров с той поры, как ею правит Большой Совет. Каждое сколько-нибудь видное место должно быть выборным.
Налоги следует пересмотреть, так как они обременительны, и в то же время государство нуждается.
Эта ясная программа вызвала всеобщее воодушевление. Слова «Большой Совет на манер венецианского» — сделались лозунгом всего флорентийского народа. Закипела законодательная работа, которая, казалось, во всех мелочах руководствовалась проповедями Савонаролы. Итальянские историки говорят, что ни одна из законодательных реформ, осуществлявшихся когда-либо во Флоренции, не отличалась такой стройностью и серьезностью, как эта. Прежде всего был образован Большой Совет, заседать в котором имели право все мужчины, не моложе 29 лет, отцы, деды и прадеды которых состояли членами сеньории или занимали другие почетные должности в городском управлении. (Таких во всей Флоренции набралось около 3000 человек.) Для того чтобы этот олигархический по существу орган не замыкался в своих проблемах, Савонарола предусмотрел каждые три года избирать в него 80 граждан, не принадлежавших к городской аристократии. Так как законы города были не вполне ясны и противоречивы, было избрано известное количество граждан для их пересмотра и приведения в порядок. В то же время создали комиссию из десяти граждан для пересмотра налогов и денежных штрафов. Было издано постановление о выборе городского магистрата — сеньории, состав которой менялся каждые два месяца. (При сеньории функционировал совещательный «совет восьмидесяти», куда избирались граждане не моложе 40 лет.) Усилиями Савонаролы в интересах неимущего населения был образован Ломбард — что-то вроде городского банка, в котором заемщики могли брать ссуды всего под 6 % (в то время евреи давали деньги только под 32 %).
Установив во Флоренции новое государственное устройство, сам Савонарола не занял ни одной официальной должности. Он только внушал горожанам в проповедях свои пожелания, не навязывая их, и они сами решали, принимать его советы или нет.
Собственно политика сама по себе никогда не занимала его, так как к личной власти он не стремился. Но зато в каждой проповеди он вновь и вновь повторял: флорентийцы должны измениться, ибо только нравственно возродившиеся люди могут спасти республику. Истинная дружба, основанная на правдивости, честности и добродетели; единодушие граждан, дающее силу обществу; любовь и милосердие — вот главные темы, с которыми он обратился к гражданам в начале 1495 г. Исхудавший, тщедушный, с горящими глазами, со страстной речью, он доводил толпу до высшей степени воодушевления. После его проповедей богатые женщины раздавали свои драгоценности бедным, вступавшие в брак давали обеты воздержания и целомудрия, молодежь порывала с разгульным образом жизни, смолкали светские песни, в праздники горожане садились за чтение Библии, церкви были полны народа, все стремились возможно чаще исповедоваться. Дело доходило до того, что купцы и банкиры раздавали нищим нечестно приобретенные деньги.