100 великих тайн археологии

Волков Александр Викторович

… В поэмах Гомера еще много загадок, которые предстоит разгадывать историкам, а не только литературоведам. Гомера долго считали «отцом поэзии», автором чудесных, но вымышленных поэм. Он же оказался внимательным, вдумчивым хронистом. Дополните книги Полибия или Фукидида главами прелестной повести о Дафнисе и Хлое. Пусть эти бедняки живут то в Афинах, в годину чумы, то в окрестности Карфагена, в канун его падения, – вот и обманчивая тайна Гомера. Простота фактов, соединенная с поэзией вымысла.

Тайны возвращения Одиссея

«Стонами полон был зал, и кровью весь пол задымился» (22, 309; пер. В.В. Вересаева) – так Гомер описывает грозное возвращение

Одиссея. Толпу женихов, осаждавших его дом, его крепость, он перебил в один вечер, ободряемый богами.

Поколения историков привыкли считать странствия Одиссея мифом, изложенным в певучих гекзаметрах. Поколения филологов полагали, что «многоопытный муж», искавший свою Итаку, пребывал в мифическом времени. И лишь два археоастронома, Марсело Маньяско из Рокфеллеровского университета (Нью-Йорк) и Константино Байкузис из Астрономической обсерватории (Аргентина), рискнули недавно измерить это сакральное время легенды. Для этого они скрупулезно отыскали на страницах «Одиссеи» все упоминания реальных астрономических событий. К удивлению исследователей, те идеально подходили друг к другу, словно части часового механизма, заведенного где-нибудь на седьмом или восьмом небе. Итак, что же приметного произошло тогда на небесах?

Одиссей, слушающий пение сирен. Мозаика в Дугге. Тунис

Начнем с того, что в тот памятный день, когда закатилась звезда многих юношей, померкло само светило – в южной части Средиземноморья произошло полное солнечное затмение. Намек на это событие имеется в XX песни «Одиссеи». Ее персонаж «Феоклимен богоравный» сулит соискателям руки Пенелопы скорую смерть – царство вечности без просвета.

Слышен мне стон ваш, слезами обрызганы ваши ланиты. Стены, я вижу, в крови; с потолочных бежит перекладин Кровь; привиденьями, в бездну Эрева бегущими, полны Сени и двор, и на солнце небесное, вижу я, всходит Страшная тень и под ней вся земля покрывается мраком (20, 353—357; здесь и далее, кроме оговоренных случаев, пер. В.А. Жуковского).

Затмение – событие редкое. За шесть дней до него была хорошо заметна планета Венера.

Вышла на небо ночное звезда светозарная, людям Близость пришествия рано рожденной зари возвещая (13, 93—94; пер. В.В. Вересаева).

А за 29 дней до этого раскрылась целая карта звездного неба, явленная «Одиссею хитроумному», едва лишь дневное светило зашло за горизонт:

Зорко Плеяд наблюдал он и поздний заход Волопаса, Также Медведицу – ту, что еще называют Повозкой, Ходит по небу она, и украдкой следит Ориона (5, 272—274; пер. В.В. Вересаева).

Одновременное появление на небе Плеяд и Волопаса наблюдается

лишь два раза в год – в марте и сентябре. Значит, гость из прошлого вздумал «лук натянуть Одиссеев» в один из апрельских (или октябрьских?) дней. Судя по тому, что он был одет в легкое рубище, на Итаке стояла теплая пора, да и отдыхал Одиссей «под цветущими деревьями». Стало быть, действие поэмы происходит в первой половине года.

Парус и лук, зримые образы, запечатленные Гомером и сопровождающие героя в день отплытия с острова нимфы Калипсо – «с радостным духом он ветру свой парус подставил и поплыл» (5, 269; пер. В.В. Вересаева) – и четыре недели спустя, в день победной расправы, – «и не долго трудился, лук напрягая большой» (21, 425—426; пер. В.В. Вересаева), символизировали, по словам толкователей поэтических снов, реальные события – новолуния. (Кстати, это лишь подкрепляет предположение о том, что Гомер в своем рассказе был правдив, ведь полное солнечное затмение наблюдается именно в новолуние.)

Наконец, авторы гипотезы решились, как они сами признают, «сделать еще более рискованный шаг» и интерпретировали появление на небе бога Гермеса за 33 дня до резни, как намек на планету Меркурий, которую вообще-то очень трудно заметить.

И медлить не стал благовестник, Аргусоубийца (Гермес. – А.В.). К светлым ногам привязавши свои золотые подошвы… (5, 43—47).

Как ни удивительно, но этих упоминаний звезд и планет достаточно, чтобы установить не только, в каком году Одиссей вернулся с Троянской войны, но и в какой день это случилось. Ведь подобная последовательность небесных феноменов чрезвычайно редка.Полное солнечное затмение в том или ином регионе Земли наблюдается сравнительно редко – в среднем раз в 300 лет. «Что же касается всех перечисленных событий, – заверяют исследователи, – то они повторяются в указанном порядке лишь раз в две тысячи лет. Так что есть всего одна-единственная дата, которая удовлетворяет всем критериям».

Так, обмолвки рассказчика позволили современным ученым составить компьютерную модель, в которой с неизбежностью природного закона в означенный срок, «рубище сбросив поспешно с себя» (22, 1), «капитан всех времен и народов», грозный царь – лжец, хитрец и убийца – «возвратился, пространством и временем полный» (О. Мандельштам).

И если быть еще точнее, то Одиссей «всех многобуйных убил женихов» 16 апреля 1178 года до Рождества Христова. В весенний день, под знаком кроткого Овна, когорту влюбленных юношей перебили, как стадо баранов.

Долгое время точная датировка событий гомеровских поэм казалась невозможной. Считалось, что война, подорвавшая могущество Трои, разыгралась в XIII—XII веках, в то время как сам Гомер предположительно жил в конце VIII века до нашей эры в одном из греческих городов Малой Азии.

Так разве не странно, что события поэмы, написанной много веков спустя, поразительно точно соотнесены с приметными астрономическими явлениями, происходившими в «седой» для Гомера древности? Очевидно, в основе этой поэмы и впрямь лежит изустно передававшийся рассказ (или хроникальная запись?) о кровавых событиях, разыгравшихся во дворце Лаэртидов на Итаке. Эти события могли происходить, как и давно считают историки, на исходе бронзового века. Именно к этому периоду относятся слои пожарищ в Трое.