100 великих тайн археологии
Шрифт:
Это положение было не только выгодным, но и роковым. Троя обречена была пребывать между двумя нередко враждовавшими силами: микенскими греками и хеттами. Вновь и вновь к ее стенам устремлялись враги. Ближе к концу II тысячелетия до нашей эры греки, эти «викинги Эгейского моря», усилили натиск на восточную часть Средиземноморья. В XV веке они нападают на Крит. Этот царственный остров теряет статус великой морской державы. Под влияние греков подпали и союзники критян в Малой Азии. С этого времени микенские греки надежно обосновались в Милете. Отсюда они пытаются расширить свою область влияния. Сам Милет был довольно уязвим. Поэтому греки попытались завоевать плацдарм
Навстречу им, возможно, двинулась армия хеттов. Быть может, греко-троянская война на самом деле была греко-хеттской войной? Ответ могут дать новые археологические раскопки.
Кара-Тепе – это гомеровская Троя?
Весной 2008 года австрийский филолог Рауль Шротт выпустил книгу «Родина Гомера», которая сразу же стала литературной сенсацией. Знаток античной истории, Шротт утверждал, что город бронзового века, найденный Генрихом Шлиманом, вовсе не был «гомеровской Троей». В «Илиаде» описан совсем другой город, когда-то лежавший на юго-востоке Турции, близ границы с Сирией. Это – крепость Кара-Тепе, расположенная к северу от Аданы, на побережье древней Киликии. Что же позволило это предположить?
С тех пор как Шлиман обнаружил «сокровища Приама» на холме Гиссарлык, поколения археологов непрестанно ищут подтверждения тому, что на исходе бронзового века у стен лежавшей здесь крепости шла ожесточенная война между ахейскими греками и троянцами. Война, описанная Гомером.
Большинство ученых давно сходятся во мнении, что это так. Тем большим диссонансом звучат высказывания Шротта. В пользу своей гипотезы он привел более сотни доводов, которые, впрочем, не всегда нравятся специалистам. На протяжении многих лет он работал над новым переводом Гомера на немецкий язык и неизменно сравнивал описания, оставленные поэтом, с пейзажами в окрестности Гиссарлыка. Многое удивляло его.
Так, гомеровская Троя была воздвигнута на крутом холме (3, 74), «открытая ветрам» (8, 499, здесь и далее, кроме оговоренных случаев, пер. В.В. Вересаева). Но холм Гиссарлык возвышается над берегом моря всего на 25 метров. Возведенная здесь крепость занимала площадь примерно 20 тысяч квадратных метров. Не очень внушительно! А ведь гомеровская Троя выглядит едва ли не самым неприступным городом бронзового века.
Останки укреплений в Кара-Т
В окрестности Гиссарлыка нет ни высоких гор, ни обширной равнины, на которой могла бы расположиться многотысячная армия греков. Исторические документы, относящиеся к той эпохе, ничего не сообщают о войне, продолжавшейся долгих десять лет. При раскопках Трои не найдены бесчисленные наконечники копий и стрел, которые непременно можно отыскать на месте кровопролитных сражений. Писал же Гомер о том, что «тучами копья и стрелы летали, народ поражая» (15, 319).
Что же касается развалин крепости Кара-Тепе, расположенной в 800 километрах к югу от Гиссарлыка, то они, как нельзя лучше, подходят к описанию, оставленному Гомером. Просторная равнина окружена устремленными ввысь белоснежными горами. «Две наводненных реки, по ущелистым руслам с горных вершин низвергая шумящие грозно потоки, в общей долине сливают свои
Немецкий археолог Хельмут Теодор Боссерт обнаружил руины Кара-Тепе в 1946 году. На протяжении десятилетий турецкие археологи в сотрудничестве с немецкими коллегами реконструировали облик античной цитадели. В частности, здесь была найдена двуязычная надпись, билингва, выполненная на финикийском и лувийском иероглифическом языках, что немало способствовало расшифровке последнего. После длительного перерыва, в 1997 году, были возобновлены раскопки Кара-Тепе. Работами руководили Мартина Зиккер-Акман из Германского археологического института и видный турецкий археолог, в молодости изучавший здешние развалины, Халет Чамбел.
Многое, многое вспоминается знатокам «Илиады» при виде Кара-Тепе. Двое ворот вели в гомеровскую Трою, Скейские и Дарданские. Двое монументальных ворот вели и в Кара-Тепе. Эта крепость, словно выданная на растерзание всем ветрам, нависала над обширной равниной. А вот на узкую прибрежную полосу, лежащую перед гаванью Трои, можно было вытащить в лучшем случае 12, но никак не 1200 кораблей, как это сделали греки. Рядом с кораблями, по Гомеру, располагался лагерь ахейцев. В подлинной Трое рядом с береговой полосой, где могли лежать суда, начиналось болото. Река Дюмрек, больше похожая на ручеек, никак не напоминает Симоис, несущий свои «быстрокатные воды» (5, 774, пер. Н.И. Гнедича). А другой ручеек – Карамендерес – разве похож на «Скамандр, водовертью богатый» (21, 124)? В одном из эпизодов поэмы «троянцы до брода реки добежали Ксанфа пучинного» (21, 1—2). Возле исторической Трои им не сыскать было переправы. Здесь же, в окрестности Кара-Тепе, еще в 1940-е годы караваны, груженные товарами, переходили реку вброд.
Вот лишь некоторые странности, обнаруженные Шроттом. Чем они объяснялись? Промахом Шлимана? Или тем, что Гомер, описывая события, разыгравшиеся несколькими веками ранее, все время держал перед глазами совсем другой город, судьба которого была не чужда ему.
История появления крепости Кара-Тепе известна. Она сооружается в VIII веке до нашей эры близ караванного пути, что позволяет ее обитателям, как и троянцам, контролировать важный торговый маршрут, собирая дань с проезжающих мимо купцов. Выгодное положение крепости вызывало зависть. Противник же был могущественным – Ассирия, завоевавшая к тому времени многие области Азии.
Царские войска подошли к стенам Кара-Тепе. Гордая крепость долго выдерживала осаду, но, наконец, в 676 году до нашей эры она пала и была сожжена. Победители не знали пощады. Устрашая всех, кто попробует противиться Ассирии, – а среди непокорных были и малоазийские греки (ахейцы), – они казнили правителя Кара-Тепе.
По гипотезе Шротта, Гомер был очевидцем борьбы киликийцев с огромной, противостоявшей им ассирийской ратью и, рассказывая о древней Трое, описывал события недавней войны. Изображал хорошо знакомые ему места, которые видел своими глазами. Равнину, лежавшую у стен крепости. Бурные реки. Брод. Скалистые вершины. «Крепкостенную» цитадель, к которой так долго не удавалось подступиться. У стен Кара-Тепе поэт, несомненно, провел немало времени.