100 великих узников
Шрифт:
Философ подвергал критике и некоторые стороны афинской демократии, например, нападал на практику выбора должностных лиц по жребию, поэтому многие расценивали его нелестные отзывы как подрыв государственного строя. Активная деятельность Сократа давно уже раздражала всех, кто был привержен устоям и традициям полисной старины. Сильное предубеждение против него возникло задолго до 399 года до нашей эры: Анит, например, видел в нем опасного врага, деятельность которого содействовала упадку старинной морали и вела к нравственному разложению граждан. Но, по свидетельству Ксенофонта, тот был зол на Сократа еще и из-за своего сына, который внимательно прислушивался к словам философа о духовном совершенствовании и потому утратил интерес к наследственному в его семье занятию.
И вот Сократ предстал перед судом присяжных. Справедливости ради следует отметить, что Анит и другие обвинители не жаждали крови Сократа и не добивались ею смерти. Они были бы удовлетворены, если бы философ добровольно удалился из Афин и не явился на суд. Но он пришел, хотя сознавал грозящую ему опасность… Выступая последним — после речи обвинителей, Сократ сказал, что защищается только потому, что того требует закон. На суде он говорил не как обвиняемый, а как наставник, призывающий сограждан ценить духовные блага выше материальных. И потому он считает недостойным для себя и для судей, а также «для чести всего города» просить суд об оправдании и слезно упрашивать о помиловании. По той же причине он не захотел привести «своих детей и множество родных и друзей», чтобы те разжалобили судей.
Философа признали виновным, да он и не рассчитывал на оправдание. Но в практике судопроизводства древнегреческих полисов было принято, чтобы обвиняемый (после признания его виновным) сам предлагал себе меру наказания, какое он заслуживает в собственных глазах. Формально это не было апелляцией, однако давало виновному возможность смягчить себе наказание. Суд присяжных должен был выбрать между мерами наказания, предложенными обвинителем и обвиняемым. Но Сократ вместо назначения себе наказания сказал, что для него — человека заслуженного, но бедного — «нет ничего более подходящего, чем обед в Пританее!». То есть он пожелал получить за общественный счет такой обед, который давался гражданам в знак почета и особых их заслуг перед государством.
Предложение Сократа было воспринято судом как дерзость, однако сам философ не видел в этом ничего оскорбительного. Но так как наказание все же требовалось назначить, Сократ готов был заплатить одну мину серебра. Состоятельные друзья уговорили его увеличить штраф до 30 мин и поручились заплатить за Сократа. Однако философ уже вызвал раздражение судей своим неуместным предложением об обеде, поэтому предложение об уплате штрафа не было поддержано. Суд присяжных большинством в 80 голосов вынес Сократу смертный приговор.
Обычно смертный приговор приводился в исполнение сразу же после вынесения, но в случае с Сократом его отложили на 30 дней. Накануне суда наступили дни праздника Аполлона на острове Делос, куда отплыл корабль со священным посольством. В такие дни смертные казни в Афинах приостанавливались до возвращения посольства.
Весь месяц, по свидетельству учеников, Сократ сохранял в тюрьме невозмутимое спокойствие духа, пребывая в обычном для него светлом и бодром настроении. К нему допускали посетителей, он не прерывал общения с друзьями и учениками, с которыми беседовал о жизни и смерти, добродетелях и пороках, законах и полисе, богах и бессмертии души… Накануне возвращения священного посольства Критон — старый друг Сократа — стал настойчиво склонять философа к побегу, детали которого уже были продуманы его друзьями. Желая уговорить Сократа, он сослался на несправедливость приговора, напомнил ему об ответственности перед семьей и малолетними детьми, которые оставались в нужде и безо всякой поддержки. А если побег будет успешным, Сократ найдет себе убежище у преданных друзей в Фессалии. Критон сказал также, что отказ Сократа от побега может бросить тень и на его друзей, потому что люди станут говорить, что друзья отшатнулись от философа в трудный для него час, пожалели денег и усилий для его спасения.
Но бегство из тюрьмы было для Сократа совершенно неприемлемым. Он считал это бесчестным и преступным поступком, а ведь в вопросе о добродетели всегда следует руководствоваться не мнением большинства, а мнением людей разумных и самой истиной. По-прежнему он считал страшнее смерти измену истине и, в частности, своему представлению о справедливости.
Последний день в тюрьме Сократ провел в просветленных беседах о бессмертии души, причем философ так оживленно обсуждал эту проблему с друзьями, что стражник несколько раз просил собеседников успокоиться. Оживленный разговор, дескать, горячит, а Сократу следует этого избегать, иначе положенная порция яда не подействует и ему придется пить отраву два или даже три раза. Сократ признался друзьям, что полон надежды, что за свою справедливую жизнь окажется после смерти в обществе мудрых богов и знаменитых людей.
Когда солнце стало склоняться к закату, для Сократа наступил роковой час. Оставив друзей, он удалился в соседнюю комнату, чтобы совершить там ритуальное омовение перед смертью, символизировавшее очищение тела от грехов земной жизни. После этого он велел позвать жену и сыновей, дал им наставления и велел возвращаться домой, чтобы они не присутствовали при его кончине и не испытывали лишних страданий.
Вскоре в келью вошел тюремщик со скорбной чашей в руках Сократ, мысленно совершив возлияние богам за удачное переселение души в иной мир, спокойно и легко выпил чашу с цикутой (болиголовом) до дна. Друзья заплакали, но философ попросил их успокоиться, напомнив, что умирать следует в благоговейном молчании. Он еще немного походил, а когда отяжелели ноги, лег на тюремный топчан и закутался. Тюремщик иногда подходил к нему, щупал ноги и спрашивал, чувствует ли он их. Аполлодор предложил Сократу надеть более подходящую к случаю дорогую одежду. «Как? — спросил философ. — Выходит, моя собственная одежда была достаточно хороша, чтобы в ней жить, но не годится, чтобы в ней умереть?» Затем сказал «Критон, мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте» [4] [Приносить в жертву петуха богу врачевания Асклепию обычно полагалось в знак исцеления Сократ же в этом случае имел в виду выздоровление своей души и освобождение ее от бренного тела]. Это были последние слова Сократа, который отошел в вечность таким, каким жил, — неустанным и неукротимым искателем истины.
4
Приносить в жертву петуха богу врачевания Асклепию обычно полагалось в знак исцеления Сократ же в этом случае имел в виду выздоровление своей души и освобождение ее от бренного тела
Изгнанный из отечества
Незадолго до того, как афинские судьи выносили смертный приговор Сократу, в Древней Греции проходил другой процесс — над философом Анаксагором. В большом труде, посвященном его жизни и творчеству, исследователь И. Д. Рогожинский сразу же сообщает, что дошедшие до нас хронологические данные о философе очень скудны, к тому же неточны, а порой и вовсе противоречивы. К другим сведениям относятся полулегендарные и полуанекдотические сообщения о некоторых событиях и о словах, якобы сказанных Анаксагором по тому или иному поводу.
Анаксагор был родом из небольшого торгового городка Клазомен. Все источники утверждают, что он получил большое наследство, но вскоре утратил его, так как ничем, кроме науки, не занимался. Еще в молодости будущий философ переехал в Афины, где и прожил большую часть своей жизни. Имя Анаксагора в истории афинского государства V века до нашей эры оказалось неразрывно связанным с именем Перикла Данные об их дружбе и о том влиянии, какое оказал молодой философ на лидера афинской демократии, подтверждаются многими свидетельствами. Достоверно известно, что он написал одно философское сочинение, хотя есть сведения, что у него были сочинения и по другим вопросам, например, по применению законов перспективы к театральной живописи.
Некоторые источники изображают Анаксагора как ученого, далекого от житейских забот и отрешенного от мира. В «Никомаховой этике» Аристотеля его имя стоит рядом с именами мудрецов, знания которых вызывали удивление, но с практической точки зрения оказывались бесполезными. А в «Эвдемовой этике» сообщается, что на вопрос: «Для чего человеку лучше появиться на свет и жить, чем не жить?» — Анаксагор будто бы ответил: «Для того чтобы наблюдать небо, а на нем звезды, Солнце и Луну». Сам философ ощущал себя гражданином Вселенной и, по некоторым рассказам, был равнодушен к родному полису, не принимал участия в общественной и политической жизни. «Неужели родина тебя нисколько не интересует?» — спросили Анаксагора, и он, указав на небо, ответил:«Помилуй бог! Родина даже очень интересует меня!».