100 великих загадок истории
Шрифт:
Холмс и Пуаро, очень возможно, согласились бы с выводами комиссии (а может быть, нет), а вот патер Браун вряд ли. Он вспомнил бы «Сломанную шпагу» и сказал: «Где умный человек прячет лист? — В лесу. А убитого? — На поле боя. А если не было никакой битвы? — Он сделает всё, чтобы она была!» В Угличе не было битвы, а был самосуд с пятнадцатью трупами в результате. Главной же целью был Осип Волохов — его надо было заставить замолчать навсегда!
В те времена не знали хронометража, не проводили следственных экспериментов для восстановления полной картины преступления, последующие историки тоже не пытались по минутам воспроизвести последовательность событий. Попробуем восполнить это упущение, учитывая и многое другое.
Итак: Мария с сыном возвращается из церкви и сама идёт обедать с братом. Про обед царевича нигде не упоминается, и, следовательно, Дмитрий на обед не пошёл — он был отпущен играть сразу же после возвращения домой. Можно предположить, что между возвращением из церкви и гибелью ребёнка прошло не так уж много времени — полчаса,
А вот теперь интересный вопрос: откуда известно, что царевич Дмитрий страдал эпилепсией? Удивительно, но данные о болезни царевича всеми историками берутся только из «угличского дела». Все свидетели дружно утверждали, что Дмитрий страдал «падучей» болезнью, но неизвестно, была ли болезнь врождённой, а если нет, то всё равно неясно, с какого возраста он заболел — а болел ли царевич Дмитрий эпилепсией вообще? Не была ли эта «падучая» симуляцией, производимой по наущению матери и других лиц, заинтересованных в создании образа «больного царевича»? В ту эпоху взрослели раньше, и сын Ивана Грозного мог быть смышлёнее, чем его ровесники ныне, а ведь речь шла о троне — в таких случаях принцы (царевичи) любых стран, воспитанные с раннего детства соответствующим образом, и вели себя соответственно обстоятельствам. Некоторые историки предполагают: царевич Дмитрий не погиб в Угличе, а был подменён с целью будущего захвата власти семейством Нагих. Для обоснования этой версии взглянем на происшедшее в Угличе с современной детективной точки зрения. Итак: настоящий Дмитрий был подменён по дороге в церковь или на обратном пути. Мальчик, которого должны принести в жертву, обязательно должен был иметь сходство с царевичем в росте, цвете волос, телосложении и чертах лица. Предположим, такого ребёнка нашли.
Вряд ли он был из семьи даже среднего достатка, скорее из беднейшей или даже сирота. Отсюда следует, что лжецаревича надо научить хотя бы немногому тому, что помогло бы ему сыграть «роль» Дмитрия в течение 30 минут максимум — а для обучения нужно время. Прельстить же несчастного ребёнка могли чем угодно, даже пообещав «златые горы» — и он согласился исполнить роль царевича и… разыграть (конечно, после «тренировок») приступ эпилепсии. Сколько времени потребовалось на поиски и «подготовку дублёра», неизвестно, но свидетели вспомнили приступ «падучей» в марте, когда царевич «мать свою царицу сваей поколотил». Можно предположить, что «дублёра» уже нашли! 12 мая у царевича был приступ и вплоть до 15-го его из дома не выпускали, следовательно, четверо мальчиков его могли не видеть три дня. Если же царевича и до 12 мая два-три дня не выпускали, то получается почти неделя, а за эти дни болезнь может повлиять на черты лица — такое объяснение «в случае чего» могло бы пригодиться. Продолжим. Подмена произошла: в церковь ушёл Дмитрий, вернулся Лжедмитрий в одежде настоящего. Его уже ждала одна из трёх женщин, под чьим надзором находился царевич. Эта женщина пользовалась полным доверием царицы Марии Нагой и была ей несомненно предана. Посмотрим внимательно, «по-современному», на некоторых лиц «угличского дела».
Колобова Марья, постельница. В её обязанности входило бельё (простыни, наволочки и т. д. и т. п.), а всё это рвётся и в царском дворце. Колобова должна была следить за бельём, при необходимости зашивая его. Марья же была ещё «по совместительству» и нянькой, так что днём шить и штопать времени ей могло и не хватать. Оставались вечер и ночь, электричество отсутствовало, только свечи и лучины — а посему постельница Марья Колобова могла быть близорука. Могла видеть Колобова, как вернулась царица с мальчиком, одетым в знакомую одежду, который тут же пошёл играть с детьми, среди коих был и её сын Петрушка.
Василиса Волохова, мамка (нянька) царевича Дмитрия. Она была самой старшей по возрасту из трёх женщин — её дочь была замужем за Никитой Качаловым, да и сын Осип был уже не мальчик. Но главное в другом: когда Осип Волохов пытался спастись от смерти, то сначала он бросился в дом Битяговского — и не потому, что дом был рядом, а потому, что дьяк был не только достаточно высоким должностным лицом, но и знакомым его и матери. Причём Осип бросился к хорошим знакомым, и можно предположить, что присланный в Углич возможным личным приказом Годунова Битяговский благоволил к Волоховым потому, что Василиса была осведомительницей дьяка при дворе царицы, но Нагие об этом знали. Тогда становится понятно, почему на следствии мальчики не упомянули «мамку» — Волохову отвлекли под каким-либо предлогом и ловко отвлекали от играющих детей, а затем её нельзя было подпускать к телу — Василиса сразу могла опознать подмену. Для этого и пришлось самой царице пустить в ход полено.
Осип Волохов, сын Василисы Волоховой. Вся его вина заключалась в том, что он мог случайно оказаться вблизи места, где совершалась подмена царевича и
Кормилица Арина Тучкова, пользовавшаяся полным доверием царицы Марии Нагой, бросается к «дублёру», хватает его на руки и… за руку, в которой зажата свая-стилет остриём вверх. Рука скрючена, значит, остриё недалеко от шеи. Несчастный подменыш не ожидал, что «тётя Арина» одним резким движением нажмёт на его руку так, что лезвие сваи ударит ему в горло. Только Арина Тучкова могла сделать это, на секунду заслонив телом от ребят бьющегося в «эпилепсии» ребёнка-жертву. Поэтому и не видел никто, когда именно «царевич» «напоролся» на стилет, подбежавшая близорукая же Колобова увидела искажённое предсмертной болью лицо, а Волохова так и не смогла подойти.
Четверо же мальчиков были перепуганы, когда «царевич» ещё только упал и, возможно, даже отскочили на два-три шага, от испуга и не заметив ничего. Не будем удивляться тому, что кормилица могла убить незнакомого ребёнка — в эпоху Ивана Грозного и опричнины жизнь, особенно чужая, ценилась в полушку (полкопейки).
Стряпчий Юдин. Даже имя его неизвестно, да и кто тогда интересовался именами слуг, но именно он мог быть «главным режиссёром» событий в Угличе. Юдин ловко «подставился» свидетелем через приказного Протопопова и ключника Тулубеева. Уклонение от дачи показаний он объяснил тем, что царица Мария кричала об убийстве и он побоялся (скорее всего) ей перечить. Комиссия сочла это объяснение убедительным, и дальнейшие следы «стряпчего» исчезли во мраке времени. Кем он мог быть в действительности и кто мог в ту эпоху организовать «угличское дело» с учётом малейших нюансов так, что всё выглядело похожим на операцию спецслужб современного типа?
Такая организация была создана в Париже в 1534 г. Её девизом было «К вящей славе божией», а себя её члены называли «псы господни» — орден иезуитов. Он достаточно известен в истории, но в основном — только по названию. Практически вся деятельность ордена иезуитов покрыта глубокой тайной, и хотя он был официально упразднён римским папой Климентом XIV в 1773 г., считается, что структуры ордена сохранились до нашего времени под другими названиями. Любая религиозная организация крупного масштаба — христианская, исламская, буддийская — это государство духовное над государствами политическими. Чтобы эффективно влиять на духовность своей паствы и часто — на политику правительств, религиозная организация должна всегда быть в курсе всех событий не только собирая информацию, но и направлять события в нужное русло, прибегая, при необходимости, к силовым методам — например, устранению физически неугодных лиц. Орден иезуитов был создан для борьбы с Реформацией Лютера, но нельзя поручиться, что создатель ордена Игнатий Лойола ранее не служил в подобной организации, а «парижский отдел» не был создан на основе ранее существовавшего подобного «спецотдела». Христианская церковь уже существовала (к тому времени) полторы тысячи лет, а без разветвлённой спецслужбы с самыми различными функциями она вряд ли бы достигла своего могущества. Иезуитское коварство и хитрость вошли в поговорки, но они были бы невозможны без тонкого знания человеческой психологии, а кто, кроме служителей религии, мог и должен был знать её лучше всех в те времена? Опыт психологического воздействия на массы накапливался и систематизировался столетиями, так что орден иезуитов вряд ли возник «на пустом месте» — у «псов господних» были предшественники и учителя, причём талантливые.
Все умные правители (включая и пап римских) всегда старались привлечь умных и талантливых исполнителей, как, например «Юдин». Он даже служителей у стола заменить сумел, так как знал, что подключники Ларионов, Иванов и Гнидин, до того не прислуживавшие за столом, будут внимательно следить за распорядком обеда и не обратят внимания на неестественную напряжённость Марии и её брата. Всё сумел учесть «Юдин» (и иже с ним), сумел быстро среагировать на «накладку» с Осипом Волоховым, но Борис Годунов сумел всё-таки опередить иезуитов. Полностью скрыть приготовления к «убийству Дмитрия» не удалось. Скорее всего, Волохова заметила, что при дворе Марии что-то затевается. Годунов, получив известие о какой-то подозрительной «возне» в Угличе, вполне мог сообразить, что затевается переворот. Подробностей он не знал, но, поразмыслив, понял, что Нагие надеются на смерть Фёдора — в этом случае Дмитрий имел реальные шансы на трон. Царь Фёдор был «болезненный и хилый» и, быть может, весной 1591 г. тяжело болел. Нагие надеялись на его смерть, и не исключено, что умный и хитрый Борис, поняв замысел в Угличе Марии и её семейства, незадолго до 15 мая довёл до Нагих через подставных лиц весть о том, что царь Фёдор «совсем плох и не сегодня завтра помре». Эта весть и могла побудить Нагих и Юдина к немедленным действиям — а если так и было, то Годунов заставил угличских заговорщиков выступить раньше — примерно на месяц. 2 июля в Московском Кремле высшие чины государства заслушали полный текст угличского «обыска». Собрание выразило полное согласие с выводом комиссии о нечаянной смерти царевича, но значительно больше внимания было уделено «измене» Нагих, которые вместе с угличанами побили государевых людей. Было решено схватить Нагих и угличан, «которые в деле объявились», и доставить их в Москву.