100 великих загадок русской истории
Шрифт:
Вот только один протокол консилиума врачей о состоянии здоровья Дзержинского от 22 октября 1925 года: «Диагноз: отсутствие атеросклероза и гипертонии. В анамнезе припадок вроде стенокардического. Головные боли неопределенного характера. Рекомендуется: умерить страстность при работе. Регулярный отдых. Много спать, не менее 8 часов отдыхать. После обеда отдыхать 1 час, не засыпая. Два раза в год отпуск не менее 4 недель каждый с пребыванием на Кавказе, который уже оказал благотворное действие… ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ И НЕ СЧИТАТЬ СЕБЯ ЧЕРЕСЧУР БОЛЬНЫМ (выделено авт. – Ред.). Два дня в неделю свободных от работы. Время от времени курить не более 6 папирос в день (на
Разумеется, для здоровья важно правильно питаться. По воспоминаниям соратников Дзержинского, ел он плохо, пил пустой кипяток. Сергеев приводит случай, имевший место в Сибири в 1922 году: «Однажды, когда я сидел вдвоем с Феликсом Эдмундовичем в его вагоне, товарищ принес ему стакан молока. Феликс Эдмундович смутился до последней степени. Он смотрел на молоко, как на совершенно недопустимую роскошь, как на непозволительное излишество в тяжелых условиях жизни того времени».
Такого рода фактами богаты воспоминания большевиков. Но врачи, следившие за здоровьем Дзержинского, рекомендовали ему употреблять следующие продукты: «1. Разрешается белое мясо – курица, индюшатина, рябчик, телятина, рыба; 2. Черного мяса избегать; 3. Зелень и фрукты; 4. Всякие мучные блюда; 5. Избегать горчицы, перца, острых специй».
И Дзержинский строго придерживался рекомендаций медиков. Вот, например, одно из многочисленных его меню: «Понед. Консомэ из дичи, лососина свежая, цветная капуста по-польски; Вторн. Солянка грибная, котлеты телячьи, шпинат с яйцом; Среда. Суп-пюре из спаржи, говядина булли, брюссельская капуста; Четв. Похлебка боярская, стерлядка паровая, зелень, горошек; Пятн. Пюре из цв. капусты, осетрина ам, бобы метрдотель; Суббота. Уха из стерлядей, индейка с соленьем (моч. ябл., вишня, слива), грибы в сметане; Воскр. Суп из свежих шампиньонов, цыпленок маренго, спаржа».
Однако, несмотря на старания врачей, тщательный уход и прекрасное питание, Дзержинский умер в возрасте 48 лет. Это случилось 20 июля 1926 года в 16 часов 40 минут в кремлевской квартире почти сразу после того, как он выступил с речью на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б). Патологоанатом Абрикосов и еще пять врачей констатировали смерть «от паралича сердца, развившегося вследствие спазматического закрытия просвета венозных артерий».
Миф о «Железном Феликсе» начали создавать при Хрущеве. После ареста в 1953 году Берии авторитет и престиж органов госбезопасности начали падать. Требовалось срочно создать положительный образ руководящего сотрудника органов. Понятно, что Ягода, Ежов, Меркулов, Абакумов, а уж тем более Берия на эту роль не подходили. Оставался Дзержинский, которого за неимением лучшего и «канонизировали». С тех пор легенды о «Железном Феликсе» гуляют сами по себе и разрушать их никто не торопится – а вдруг пригодятся…
Сорок лет ссылки за любовь [56]
Об этой женщине написано до обидного мало. Имя Анны Тимиревой, вошедшей в историю как гражданская жена Колчака, упоминается больше в связи с ее знаменитым возлюбленным. А ведь и сама она была личностью легендарной и страстной и сполна заплатила за свою любовь к опальному генералу.
В начале марта 1960 года советская власть сделала подарок одной из представительниц прекрасного пола – Анне Тимиревой, прекратив в отношении ее судебное преследование, продолжавшееся ни много, ни мало 40 лет.
56
По материалам В. Рябого.
Вся
Анна Тимирева приняла любимого человека всего без остатка: его взгляды, характер, политические пристрастия, его физические недуги. Рассказывают, что большевик Чудновский, после того как Анна Васильевна «самоарестовалась», отказавшись ехать «на все четыре стороны», вне протокола выговаривал ей:
– Я не понимаю вас. Вроде серьезная вы женщина, образованная, и поддерживаете Колчака – этого палача, врага трудового народа. Не знаю, чем кончится этот… это дело, но он уже сейчас – политический труп. Вы ничего не выиграете от этой компании с ним. Ехали бы себе куда глаза глядят… Пока не поздно.
Анна Васильевна ответила так:
– Скажите, а вот если бы ваша жена попала в такую беду?
– Но он вам не муж!
– Это не важно. Я люблю его, это главное. И все же, если бы ваша жена оказалась в подобном положении, а вам бы предложили – «на все четыре стороны», вы бы уехали?
– Надеюсь, у меня не будет такой необходимости – выбирать…
– Может быть. Но я в этом не уверена. И все же, вы не ответили…
– Я не обязан вам отвечать. Не я у вас на допросе, а вы у меня… Мы не для того свергли царя, чтобы все в кучу валить: и мировую революцию, и вашу любовь. Без советской власти не может быть ни настоящей любви, ни настоящей семьи. Ради этой власти мы жизни свои кладем…
Анна Васильевна помолчала, повернулась к выходу и вдруг неожиданно, не повернув головы, произнесла:
– Вот поэтому я вашу власть и не могу принять.
Она вошла в историю как гражданская жена Колчака.
Но она же была и дочерью Василия Сафонова, русского пианиста, дирижера, профессора, 15 лет возглавлявшего Московскую консерваторию, основателя оригинальной пианистической школы.
Кажется, у Анны Васильевны своя роль, свое место в истории. Ее судьба сравнима с судьбой княгини Ярославны, жены князя Игоря из «Слова о полку Игореве», чувствующей на расстоянии боль и страдания любимого человека и как бы умирающей вместе с ним.
А.В. Тимирева
В 1952 году из эмиграции вернулся в Россию Борис Георгиевич Старк, священнослужитель, сын адмирала, служившего с Колчаком с начала Первой мировой и почти до последних его дней, зять адмирала Развозова.
Первый раз он увидел Анну Васильевну в Гельсингфорсе, будущем Хельсинки, который она позже называла «красивым, очень удобным, легким каким-то городом». Именно здесь Анна Васильевна впервые познакомилась с Колчаком, именно здесь жена Колчака Софья Федоровна, увидев вместе Колчака и Тимиреву, только что представленных друг другу, мирно беседующих, сказала своей подруге, жене Развозова, Марии Александровне:
– Вот увидите, что Александр Васильевич разойдется со мной и женится на Анне Васильевне.
В памяти Бориса Георгиевича остался яркий, незабываемый образ этой великолепной женщины в черном шелковом платье, необычайно стройной, с красными розами, вплетенными в волосы. Не раз при нем ее называли одной из красивейших женщин Москвы.
Борис Старк позже вспоминал в беседе с ярославской журналисткой И. Вагановой:
– Когда я прочитал роман Толстого «Анна Каренина», мне казалось, что героиня должна быть непременно похожа на Анну Васильевну Тимиреву. Во всяком случае, когда я произносил или слышал «Анна Каренина», я всегда представлял Анну Васильевну Тимиреву.