100 запрещенных книг. Цензурная история мировой литературы. Книга 1
Шрифт:
Джоуды — одна из тысяч обездоленных семей. Они отправляются в путь на старой машине, переделанной в грузовик, имея при себе ничтожную сумму денег. Их двенадцать — вместе с присоединившимся к ним бывшим проповедником Кейси. Возглавляют паломничество Мама и Папа. Их сына Тома только что выпустили из тюрьмы на поруки, он сидел за убийство человека, набросившегося на него с ножом. С ними шестнадцатилетний Эл — водитель и механик, и беременная Роза Сарона.
Путешествие из Оклахомы оказывается очень опасным. Подобно пионерам на Диком Западе, они испытывают проблемы с припасами и водой, с транспортом и плохой дорогой. Ломается их машина, спускают шины. Умение и расторопность Эла и помощь Тома спасают их в крайних ситуациях. Их возможности ничтожны, они экономят на всем — на бензине, на починке машины, на еде. Тем не менее Джоуды мужественно преодолевают трудности.
Дедушка Джоуд умирает на первой же стоянке, а его жена от горя и физического истощения умирает во время путешествия через пустыню. Старший сын, Ноа, покидает семью, когда они приезжают в Нидлз в Калифорнии, решив идти своей дорогой. Муж Розы Сарона бросает ее, когда понимает, что найти работу и добиться успеха не так-то просто, как он ожидал. В конце романа от недоедания Роза Сарона рожает мертвого ребенка — очевидно, от недостатка пищи.
Надежды на Калифорнию на деле оказываются пустыми. Перед путешествием Мама Джоуд нерешительно говорит: «…надо думать, в Калифорнии будет не так уж плохо» (здесь и далее — пер. Н. Волжиной). Джоуды не слушают предостережений возвращающихся переселенцев о том, что листовки лживы, а земля в Калифорнии действительно прекрасна, но недоступна. Листовками заманивали тысячи рабочих на сезонные работы. Джоуды быстро поняли, в чем дело. Оставшись без еды и без денег, они взялись за первую попавшуюся работу — собирать персики, по пять центов за ящик. Полиция провела их через бастующих. Им тоже предлагали по пять центов за ящик.
— Слушай, Том, — сказал он [Кейси] наконец. — Мы приехали сюда работать. Нам пообещали пять центов. Народу собралось тьма-тьмущая. Пришли в сад, а нам заявляют: два с половиной цента. На это и один не прокормишься, а если у тебя дети… Мы отказались. Нас выгнали. Тут, откуда ни возьмись, нагрянули полисмены. А теперь вам платят пять центов. И ты думаешь, так и будут платить по пяти центов, когда забастовка кончится? […] Мы хотели остановиться все в одном месте, а нас погнали, как свиней, в разные стороны, кого куда. А скольких избили! Как свиней. А вас, как свиней, загнали в ворота. Мы долго не продержимся. Среди нас есть такие, у кого два дня крошки во рту не было.
Джоудам и прочим нанятым вместе с ними платили как обещали, но когда забастовка прекратилась, плата снизилась до двух с половиной центов.
Условия жизни мигрантов ужасны и бесчеловечны. Вместо аккуратного белого домика, о котором мечтали Мама Джоуд и Роза Сарона, они находят «Гувервилль» (отсылка к провалившейся программе помощи мигрантам президента Гувера) — палаточные лагеря, жалкие лачуги, хижины из травы и картонных коробок и груды отбросов. Санитарные удобства отсутствуют, не говоря уже о горячей воде и прочих благах цивилизации.
Альтернативой Гувервиллю является Уидпетч, лагерь, организованный правительством. В нем в приличных условиях смогли разместить ограниченное число семей, это кооперативное хозяйство, управляемое и возглавляемое правительственными чиновниками, которые поддерживают там порядок и чистоту с помощью выборных комитетов. В лагере имеются туалеты, души и раковины, прачечные и даже дрова. Для Джоудов, которые на время устроились в лагерь, немаловажны отношения в коммуне и поддержка окружающих, там они чувствуют себя людьми, защищенными обществом.
Правительственный лагерь воспринимался землевладельцами, как «красная угроза» (метафора страха перед социализмом), они не хотели выпускать из рук власть. Когда Том Джоуд спросил о том, есть ли горячая вода в лагере персиковой фермы, над ним посмеялись. Охранник сказал:
— Горячая вода! Вот новости! Скоро, чего доброго, ванну потребуют. — Он угрюмо посмотрел вслед Джоудам. […].
Вот они, правительственные лагеря, что делают. Эти, наверно, тоже там побывали. Нет, до тех пор, пока с правительственными лагерями не покончим, добра не будет. Не успеешь оглянуться, у тебя чистые простыни потребуют.
Пока Джоуды были в правительственном лагере, местные землевладельцы и полиция предприняли попытку спровоцировать драку в палаточных лагерях, чтобы оправдать отправку туда отряда наемников и разрушить его.
Физические страдания усугублялись акциями, которые устраивала подкупленная полиция. Мигрантов запугивали и избивали, обвиняли и сажали в тюрьму, как бродяг, за малейшее сопротивление и даже словесные протесты. Один «бродяга», возмущавшийся несправедливой оплатой, был заклеймен как «красный»: «Он красный, агитацию тут разводит». Других мигрантов предостерегают: «Вы этих красных сволочей не слушайте. Они смутьяны…» Коммуна Гувервилль была сожжена за небольшие нарушения. Окружающие осуждают мигрантов за их бедность, грязь и лохмотья. Их презрительно называют «Оки»: «Раньше значило — «оклахомец». А теперь — просто сукин сын. Что Оки, что бродяга — все равно. Само по себе это слово ничего не значит, вся суть в том, как они его выговаривают».
Две взаимосвязанные социально-политические проблемы лежат в основе романа: разрушение семейных ферм и привычного уклада жизни и вытеснение человека и животных техникой. Фермеры становятся жертвами землевладельцев, ведущих экстенсивное хозяйство, и банков. В Оклахоме, когда урожай снова и снова гибнет, владельцы компании и банка забирают все под свой контроль. В итоге фермеров сгоняют с земли. Но владельцы на этом не останавливаются: «Одним трактором сразу десять семей с места сгоняют». Трактор разрушает концепцию семейной фермы как таковой: идя «по прямой», он движется через двор, переворачивает строения, ломает изгороди. В романе часто повторяется, что фермеров «вышвырнули тракторы».
В Калифорнии идет тот же процесс. Крупные землевладельцы и компании заправляют всем: они хозяева земли. На мелких землевладельцев оказывает давление Фермерская ассоциация, управляемая банком, которому «принадлежит чуть ли не вся долина, а что не его, на то он имеет векселя по ссудам». Они платят нищенскую зарплату и проводят беспощадную земельную политику. Но и этого недостаточно для удовлетворения их алчности, владельцы покупают консервный завод, затем продают фрукты на завод по низкой цене, а консервы из них — по высокой, увеличивая прибыль. Мелких фермеров вытесняют из бизнеса.
Мигранты, напротив, очень участливы. В начале пути Джоуды радушно принимают Кейси в качестве попутчика, несмотря на то, что их машина переполнена. А в заключительной сцене Роза Сарона кормит грудью умирающего от голода человека, найденного в сарае. Их жизнь — воплощение готовности помочь, они принимают помощь, не боясь оказаться в тягость. В устах матери звучит мораль: «Одно я заучила крепко, — сказала она. — Все время этому учусь, изо дня в день. Если у тебя беда, если ты в нужде, если тебя обидели — иди к беднякам. Только они и помогут, больше никто».