100 знаменитых харьковчан
Шрифт:
Элланский стал лидером новой пролетарской литературы. Это выражалось не только в собственно написании художественных произведений, но и в большей степени в организации издательского дела, создании литературных групп. Так, именно под руководством Эллана-Блакитного было создано небезызвестное литературное общество пролетарских писателей «Гарт», куда вошли такие авторы, как Хвылевой, Полищук, Кулиш, Вишня, Сосюра, Тычина и др. Он же стал главным редактором газеты «Вiстi ВУЦВК», в которой постоянно печатался и сам, и приложения к ней «Література. Наука. Мистецтво» (позже — «Культура і побут»). Кстати, Эллану-Блакитному было поручено собрать для работы в «Вiстях» команду молодых украинских писателей, и в рамках поиска таких коллег Василий Михайлович буквально открыл для республики ряд известных впоследствии литераторов. А некоторых — так и просто спас. Так, именно Эллан вытащил из застенков ЧК для работы в своей газете Остапа Вишню.
Василий Михайлович также
«Блакить», которая так манила начинающего поэта Элланского, быстро превратилась в романтически-революционную «червону блакить» поэта Блакитного. Этот драматический не только творческий, но и жизненный, принципиальный переход прекрасно отражен в стихотворении Василия Блакитного «После Крейцеровой сонаты»:
«Покласти б голову в коліна… Відчути б руку на чолі…» Сентиментальність! Хай загине I пам’ять ніжних на землі.Василий Михайлович стал поэтом-коммунаром, искренне и истово верующим в идею социальной революции, в наступление коммунизма на всей Земле. Его стихи становятся настолько же революционны, насколько жестки и подчас жестоки. В них виден безоглядный максимализм автора: «Хай зникне Минуле в ім’я Будучини!» . Он призывает бороться, бороться и еще раз бороться, становится теоретиком пролетарской, коммунарской литературы, настаивает в своих статьях на том, что новая советская поэзия и проза должна нести радость, бодрое, веселое настроение, а те произведения, которые приводят читателей в состояние задумчивости и растерянности, не имеют права на существование. В свое время Мыкола Бажан написал, что его, молодого в то время человека, пьянила романтика, главным образом, трех украинских певцов своей эпохи: «…Вчать нас нечуваних нами пісень Тичина, Блакитний, Чумак». Эллан-Блакитный издал не так много своих стихов. Лучшим, программным его сборником стали «Удары молота и сердца», увидевшие свет в 1920 году. Поэзия Василия Михайловича — это произведения большого волевого напряжения, которые импонировали современникам своими рваными лозунгами и конденсированными «формулами» социальных переживаний.
Муром затято обрій. Вдарте з розгону: р-раз… Ми — тільки перші хоробрі, Мільйон підпирає нас.С наступлением нэпа Эллан-Блакитный пишет гораздо меньше. (По выражению Хвылевого, Эллан «повесил в себе лирика».) Он был среди тех коммунистов, которые были разочарованы новой политикой, начинается некоторое отступление. Он переключается на организационную, издательскую деятельность. Василий Эллан открывает в себе сатирика. Значительны его достижения на почве стихотворной пародии — их Василий Михайлович публикует под псевдонимом Маркиза Попелястого. Пишет он и редчайшие для украинской литературы стихотворения в прозе, и стихотворные сатирические фельетоны. Они были изданы сборниками «Заметки карандашом», «Советская горчица», «Государственный ум» под псевдонимом Валера Пронозы. В наследии писатели и серия новеллистических этюдов и очерков: «Фабричная», «Письмо без адреса», «Наши дни» и др.
Еще в начале 20-х годов Василий Эллан-Блакитный в одном из писем сообщал: «Я живу — все так же. Работаю, кручусь, разъезжаю… И упорно верю в свои силы и в силы революции. Никакие мерзости современности этой веры не сломят. Здоровье мое — среднее… еще года на два хватит, а это же теперь — целые столетия». И смертельно больной — он продолжал работать с прежней кипучей энергией. Далеко не все, кто трудился рядом с этим титанически работящим человеком в комиссарской кожанке, знали, что член ЦК КП(б)У, член ВУЦИК, редактор центральной правительственной газеты, председатель «Гарта», Василий Блакитный, Валер Проноза, Артюр Орталь, Панько Рудый, Маркиз Попелястый, Василий Гартованый, Вистяр, В. Гарт — один и тот же человек.
Его не стало 4 декабря 1925 года. На гражданской панихиде присут-ствовали все видные деятели украинской культуры и истеблишмента.
Вскоре друзья собрали деньги и установили памятник покойному лидеру на небольшой площади, где сходятся улицы Артема, Чернышевская и Гиршмана, напротив дома, где он жил. Эллан-Блакитный посмертно был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Его именем назвали Дом писателей на улице Каплуновской (Краснознаменной). На его открытии Лесь Курбас сказал: «Эллан — не просто имя, Эллан — это единица творческой энергетики, и нас всех еще долго будут мерять его напряжением» [13] .
13
Кстати, именно Василий Михайлович первым повел разговор о необходимости переезда «Березиля» в Харьков.
Но украинизация в конце 20-х годов пошла на убыль, вскоре начались массовые репрессии, направленные и против «украинских националистов». Посмертно такой участи не избежал и Эллан-Блакитный, его назвали «буржуазным националистом», перестали печатать, изымали его сборники из продажи и библиотек. В одну ночь куда-то исчез памятник писателю. Реабилитация Василия Элланского состоялась только после 1956 года. Сравнительно недавно в Молодежном парке насыпали символическую могилу литератора.
Бугримова Ирина Николаевна
(род. в 1910 г. — ум. в 2001 г.)
Прославленная укротительница львов.
Сравнительно недавно в Харькове появилась новая площадь. Вернее, новое название старой площади — той, что расположена перед Харьковским цирком. Теперь эта площадь напоминает харьковчанам об их прославленной землячке, бесстрашной Ирине Бугримовой — первой в стране женщине-укротительнице.
Ирина Николаевна может гордиться своей родословной. Она аристократка и интеллигентка не в первом поколении и оставалась ею и в советские, и в постсоветские времена. Мать Ирины — столбовая дворянка, отец — профессор кафедры хирургии в ветеринарном институте. Ира была младшей из нескольких дочерей в семье Николая Ивановича Бугримова. Она родилась в 1910 году. Николай Иванович к этому моменту уже с нетерпением ждал сына, а тут опять дочь! И профессор взялся воспитывать ее, как мальчика. Ирину одевали на мальчиковый манер, учили верховой езде. С другой стороны, мама стремилась привить девочке любовь к искусству. Она отдала дочь в балетную школу (впоследствии Ирине Николаевне очень поможет хореографическая выучка).
В доме Бугримовых под Харьковом, а затем и в квартире на углу Мироносицкой и Петровского (тогда Бассейная) собирался весь цвет харьковской интеллигенции. Здесь бывали музыканты, художники, писатели, врачи — коллеги Николая Ивановича. Другом семьи был знаменитый Айвазовский. В музее обороны Севастополя есть портрет участника обороны Ивана Федоровича (деда Ирины Николаевны по материнской линии), который написал выдающийся русский маринист. Так что Бугримова с детства привыкла быть в центре внимания, у нее было немало примеров для подражания в любой сфере деятельности. Она с успехом закончила балетную школу и поступила в студию при Харьковском оперном театре, участвовала в спектаклях. В подростковом возрасте она не раз помогала отцу на операциях, и тот считал, что из дочери выйдет отличный хирург. Активно занималась Ирина Николаевна и спортом. И здесь у нее были потрясающие достижения. Она играла в гандбол, русский хоккей, занималась конькобежным спортом, гоняла на мотоцикле. «Я была очень способной. Все, за что бы я ни бралась, у меня получалось», — писала впоследствии Ирина Николаевна. Особого же успеха добилась Бугримова в легкой атлетике — в первую очередь, в метании диска и толкании ядра. В ее активе — призовое место на первой Всесоюзной спартакиаде. В 1927 году Ирина Бугримова стала чемпионкой Украины в толкании ядра, а через год — в метании диска.
В это время Бугримова больше всего хотела стать каскадершей в кино. Но жизнь решила по-своему. Ирина познакомилась с другим «мастером на все руки» — спортсменом, музыкантом, гонщиком и цирковым артистом Александром Буслаевым. Именно такой человек мог в полной мере оценить природные таланты Ирины. Он предложил ей сделать совместный номер для цирка. Директор после некоторых колебаний согласился, и в 1929 году началась работа над аттракционом «Полет на санях из-под купола цирка». Буслаеву и Бугримовой позволили готовиться на манеже по ночам. Костюмы и музыка — за счет артистов. Подготовка закончилась в 1931 году, и премьера головокружительного трюка состоялась в Киеве. Аттракцион пользовался неизменным успехом, но сама Бугримова его не очень любила: «Чистая механика и бессмысленный риск». Параллельно с «Полетом» она решила готовить и более интересный для нее номер: «Высшая школа верховой езды». В 1937 году она появлялась на арене уже два раза за вечер. В первом номере была отважная, энергичная спортсменка. Во втором грациозная девушка исполняла вместе с лошадью танец под музыку Бизе. Говорят, что зрители даже заключали пари, не веря, что это одна и та же артистка. А вскоре у Бугримовой было уже три номера. Один из них — со львами.