100 знаменитых символов советской эпохи
Шрифт:
«Посмотрите нашего ребёнка — он такой талантливый!». Эту фразу авторы «Ералаша» слышали, наверное, не одну тысячу раз. Конечно, все родители уверены в том, что их ребёнок самый-самый — самый умный, самый красивый и самый талантливый. А между тем очень немногим удавалось и удаётся получить главные роли. Путь начинающего актёра «Ералаша» очень непрост. Сначала ребят приводят на студню, проверяя, как они относятся к студийной обстановке, не боятся ли камеры. Затем — массовка, общий план, «задняя парта», как говорят «ералашевцы». После — план крупный, роль со словами. И только самым талантливым достаётся главная роль. Чуть больше других везёт рыжим, как считают авторы «Ералаша»: «Рыжие — от природы хорошие актёры». А вот красивым детям, как это ни странно, пробиться в «Ералаш» гораздо труднее: «Я стараюсь выбирать не слишком красивых детей, — говорит Борис Грачевский. — „Ералашу“ нужны дети с необычной внешностью, но талантливые». За тридцать лет в «Ералаше» снялись тысячи ребят. Конечно, не все стали известными артистами. «И слава богу, — говорит Борис Грачевский. — Зачем стране
С 1975 года выпущено более 180 выпусков «Ералаша». Над созданием детского киножурнала работают сотни людей. Кроме того, ныне «Ералаш» — это не только киножурнал, но ещё и театр и детская актёрская школа. И по меркантильным соображениям, «Ералаш» — дело очень серьёзное, это не игра в кино, а настоящее кинопроизводство. Один выпуск киножурнала стоит около 40 тысяч долларов. «Но цель оправдывает средства, — говорит Борис Грачевский. — К каждому сюжету композитор специально пишет музыку, мультипликатор делает заставку, снимаются суперпопулярные личности. Всё как в настоящем кино». Маленькие актёры получают за свою работу гонорары, пускай и не такие большие, как звёзды Голливуда. Выпуски «Ералаша» снимали и снимают известные режиссёры: Алла Сурикова, Павел Любимов, Юрий Кара, Борис Дуров, Вениамин Дорман. А актёрскому составу «Ералаша» позавидует любой фильм или телесериал. Геннадий Хазанов, Спартак Мишулин, Михаил Пуговкин, Вячеслав Тихонов, Светлана Крючкова, Лариса Удовиченко, Лев Дуров, Татьяна Лазарева, Любовь Полищук, Ольга Аросева, Ефим Шифрин, Семён Фарада, Владислав Галкин, Анна Терехова, Валентин Гафт и многие другие известнейшие актёры снимались в «Ералаше».
«„Ералаш“ развивается, живёт вместе со страной, — говорит Борис Грачевский. — Появились новые объекты: пейджеры, мобильные телефоны… Иногда мы работаем на грани фола, хулиганим, но только чтобы подразнить». Кто-то считает, что «Ералаш», мол, уже не тот, каким был в их детстве. Как говорят в таких случаях: «Раньше и кипяток был горячее, и „Ералаш“ смешнее». Конечно, у нынешних детей развлечений куда больше, чем у детворы 70–80-х. И тем не менее, любимый многими поколениями киножурнал продолжает жить. Каждый год снимаются новые выпуски, а мир кино благодаря «Ералашу» становится открытым для сотен талантливых ребят.
Сладкая жизнь
«Мишка на Севере», «Мишка косолапый», «Красный мак», «Тузик», «А ну-ка отними!», «Каракум», «Птичье молоко» и, конечно же, «Белочка» — dolce vita советского человека, квинтэссенция шоколадного счастья лакомки, квазиунофантазия кондитерского мастерства, сладкие символы эпохи… «Вкус нашего детства» — этими словами начинается едва ли не каждый второй теле- или газетный репортаж, рассказывающий о конфетах или работе кондитерских фабрик. Фраза эта от частого использования давно превратилась в затёртый штамп. Но ведь действительно, иногда звук разворачиваемой шуршащей обёртки вдруг вызовет из уголков нашей памяти сладкие воспоминания детства… «Господи, ну почему взрослых так волнует этот вопрос, неужели и так плохо выгляжу в свои четыре с половиной?». Почему-то всех маминых знакомых, встречаемых на улице, интересует твой возраст. Но тётя только что вышла из магазина, возле её ног стоит большая сумка, в которой, помимо прочего, может быть что-нибудь вкусненькое. И ты бодро отвечаешь. Иногда твои ожидания оправдываются, — взрослые, в общем-то, вполне предсказуемы. Тётя лезет в сумку и достаёт оттуда конфету или две. Если надо, я ещё стишок могу рассказать… Не надо? Ну ладно, и на этом спасибо… Или вот пахнущий свежей смолой Новый год. Ты уже взрослый и, конечно же, знаешь, что Дед Мороз — это наивное желание взрослых по-доброму обмануть нас, детей. Но ты честно играешь в эту игру до конца. «Здравствуй, Дедушка Мороз, ты подарки нам принёс?». И вот наконец-то в руках у тебя заветный кулёк, и к зёлено-колючему запаху ёлки примешивается аромат шоколада, растекающегося по губам…
Нам сейчас кажется, что шоколад был всегда. Ну невозможно себе представить, что в этом мире когда-то не было шоколадных конфет. А между тем первая шоколадная плитка появилась только в 1899 году в Швейцарии. Шоколад, конечно, употребляли в пищу и до того, но только в жидком виде. Говорят, что первыми вкус напитка из зёрен деревьев какао распробовали индейцы майя в VII веке. Шоколадный напиток, придававший индейцам силу и бодрость духа, считался у майя священным. А у ацтеков какао-бобы, из которых, собственно говоря, и делается шоколад, были мерилом богатства и считались чем-то вроде денег. В Европу шоколад вместе с другими диковинками Нового Света привёз Христофор Колумб. Долгое время шоколад был скорее лекарством, тонизирующим средством, чем лакомством. Он стоил безумно дорого и был доступен только высшим слоям общества. Так было в Европе, так было и в Российской империи, куда заморскую диковинку завезли европейские купцы.
В России кондитерское производство до начала XIX века было, по большей части, кустарным. Элита предпочитала изделия заграничных кондитеров, а простой люд покупал сладости в маленьких лавочках, при которых обычно и располагалось производство. Часто московскими кондитерами становились крепостные, отпущенные своими хозяевами в столицу на заработки. Так в конце XVIII века в Москве оказался крестьянин из Пензенской губернии Степан
Конечно, мастерских, подобных той, которую открыл Степан, в Москве и в других городах было великое множество. Но в истории остались имена лишь тех, кого благодаря упорству и качеству выпускаемого товара, знала вся страна. Вот, например, в 1826 году московские купцы Леновы основали небольшую кондитерскую мастерскую, перерабатывавшую в день 6 пудов сахара. Производство росло и расширялось. В середине XIX века у Леновых работало около 200 человек, а в начале XX — более тысячи. В 1917 году владельцы фабрики продали её (предусмотрительности Леновых можно только позавидовать) за 1 миллион 800 тысяч рублей Всероссийскому центральному союзу потребительских обществ.
Активно осваивали русский кондитерский рынок и иностранцы. Приехавший в 1850 году из немецкого Вюртемберга в Москву Фердинанд фон Эйнем открыл на Арбате небольшую мастерскую по производству шоколада и конфет. В 1867 году Эйнем и его компаньон Гейс построили на Софийской набережной здание новой фабрики. Эта фабрика одной из первых в России была оснащена паровой машиной, что позволило фирме быстро стать одним из крупнейших производителей кондитерских изделий в стране.
После революции 1917 года все кондитерские фабрики перешли в руки государства — в ноябре 1918 года вышел декрет Совнаркома о национализации кондитерской промышленности. Естественно, что смена хозяев повлекла за собой и смену названий. Фабрика Абрикосовых получила имя рабочего Петра Акимовича Бабаева, председателя Сокольнического райисполкома Москвы. Фирма «Эйнем» стала называться «Красный Октябрь», а бывшая фабрика купцов Леновых была переименована в «Рот Фронт». Правда, идеи Маркса и Ленина, революционный настрой и новые названия никак не могли повлиять на технологию производства кондитерских изделий. Как при старой, так и при новой власти для производства сладостей нужен был сахар, а для изготовления шоколада — какао-бобы. И с этим были серьёзные проблемы. «Сахарные» районы страны долгое время были под властью белых, а валюта и золото, за которые можно было купить заморское сырьё, шли на закупку хлеба. Только к середине 20-х годов кондитерское производство было более-менее возрождено. Помог этому НЭП, предпринимательская жилка и рост благосостояния городских жителей позволили быстро увеличить выпуск карамели, конфет, печенья, пирожных. Свой отпечаток на кондитерскую отрасль наложила плановая экономика, пришедшая на смену НЭПу. С 1928 года производство сладостей было строго регламентировано, каждая фабрика была переведена на свой, отдельный вид продукции. В Москве, например, карамель производила фабрика имени Бабаева, шоколад — «Красный Октябрь», а печенье — «Большевик».
В годы войны многие кондитерские фабрики были эвакуированы из европейской части страны в тыл. Кондитеры продолжали работать, выпуская, помимо прочего, стратегически важную продукцию. В набор «неприкосновенного запаса» обязательно входила плитка шоколада, спасшая жизнь не одному лётчику или моряку.
После войны по репарации из Германии в СССР поступило оборудование с немецких кондитерских предприятий, что позволило в короткие сроки наладить производство шоколадных изделий. Производство шоколада росло с каждым годом. К примеру, в 1946 году на фабрике имени Бабаева было переработано 500 тонн какао-бобов, в 1950-м — 2000 тонн, а к концу 60-х годов — 9000 тонн ежегодно. Такому внушительному росту производства косвенно способствовала внешняя политика. Советский Союз долгие годы поддерживал различные режимы во многих странах мира, в том числе и африканских. Главным для этих режимов было поклясться в верности коммунистическим идеалам, и тогда помощь в виде оружия, техники, оборудования была обеспечена. Поддержка эта была практически безвозмездной, единственное, чем африканцы могли хоть как-то расплатиться с СССР, — это сырьё и продукция сельского хозяйства. Поэтому-то кондитерские фабрики бесперебойно снабжались сырьём с далёких африканских просторов.
В советские годы конкуренции между кондитерскими фабриками, в традиционном её понимании, не было. Кондитеры могли бороться за премии и звания, например «лучший в отрасли», за награды на выставках, за любовь, в конце концов, потребителей, но не за их кошельки. Проблемы со сбытом конфет и другой сладкой продукции могли быть у совсем уж нерадивых и «невкусных» производителей. Но и дефицита, по крайней мере в крупных городах, не было. Конечно, время от времени «Белочка», «Мишка на Севере» или «Каракум» исчезали с прилавков, а «Птичье молоко» вообще редко на них появлялось, но обычно москвичи, киевляне или харьковчане могли купить, пусть не в каждом магазине, свои любимые лакомства. Исключение составляли предпраздничные дни. Каждое предновогоднее детское представление в театре или утренник заканчивались раздачей сладких наборов, из-за чего с полок магазинов в это время исчезали самые популярные сорта конфет. Перед 8 Марта с трудом можно было найти конфеты в коробках, которые вместе с букетиком цветов составляли «универсальный», не требующий от мужчин серьёзных раздумий подарок к празднику.