100 знаменитых загадок истории

Панкова Мария Александровна

К 1950 году отношения между Юлиусом и Дэвидом резко ухудшились. Юлиус взял шурина в свой бизнес (торговля металлоизделиями). Но Дэвид под влиянием жены решил, что ему платят меньше, чем он того заслуживает. Незадолго до суда он сфальсифицировал показания против своих родственников. И сделал это из зависти. Возможно, он не ожидал, что приговор будет настолько суровым. Но в любом случае его роль в процессе весьма неприглядна. Впоследствии Дэвид написал книгу, в которой признался, что оговорил сестру и ее мужа.

17 июля 1950 года по приказу директора ФБР Э. Гувера Юлиус Розенберг был арестован. А 11 августа агенты ФБР пришли и за Этель Розенберг. Трудно понять, за что была арестована Этель – всего лишь скромная домохозяйка, не разбирающаяся в технике. Однако Федеральному бюро расследований было известно,

что еще в 1930-х годах она подписалась под петицией общественности о включении Коммунистической партии в избирательные списки. Этого оказалось достаточно для того, чтобы заподозрить жену Розенберга в шпионской деятельности.

Юлиус на все обоснованные и необоснованные обвинения в шпионаже отвечал односложно: «Я этого не делал». Доля истины в обвинении, тем не менее, была. Розенберг действительно работал на советскую разведку. Официально признано, что он был завербован (дал подписку о сотрудничестве) в начале 1942 года. Хотя на Западе считается, что это событие случилось на несколько лет раньше. Имя вербовщика – Г. Б. Овакимян. Розенберг занимался шпионажем исключительно по идейным соображениям, не требуя никакого материального вознаграждения. В зашифрованных донесениях он проходил под кодовым именем «Либерал» и «Антенна». Он и пять его агентов, сотрудников радиоинженерных и электронных фирм, постоянно передавали в Москву данные о новейших секретных технологиях в военной промышленности Америки. Но среди этих данных не было ядерных секретов. Информация о детонаторе поступила в Советский Союз совершенно из другого источника. Эта заслуга, как полагают, принадлежит двум физикам: немецкому ученому Клаусу Фуксу и американцу Теодору Коллу. Впрочем, это не имело значения. ФБР должно было указать жертву, чтобы оправдать себя в глазах американских налогоплательщиков.

Расследование дела Розенбергов не имело ничего общего с объективностью. В справке ФБР, подготовленной перед арестом Юлиуса, говорилось: «О Розенберге нам не так уж много известно, и даже то, что мы можем узнать на будущей неделе, не позволит обосновать обвинение в шпионаже». Обвинитель Ирвинг Сэйпол отказался от своего намерения вызвать в качестве свидетелей обвинения в зал судебного заседания крупнейших физиков-атомщиков. Из обещанных им «более сотни» свидетелей на суде выступили только 23, да и те отнюдь не относились к ученым. Уже после процесса в прессе публиковались высказывания видных американских ученых о схемах Грингласа. Филипп Моррисон, один из ведущих специалистов, занятых в производстве атомной бомбы, заявил: «Грубая карикатура… полная ошибок и лишенная необходимых для ее понимания и воспроизводства деталей». Виктор Нанскопф, другой участник разработки Манхэттенского проекта, дал сходное заключение: «Ничего не стоящий детский рисунок».

Адвокаты подали в общей сложности 26 апелляций и дополнений к апелляциям. Это позволило оттянуть срок казни, но сам приговор остался в силе. К Розенбергам был применен закон о шпионаже от 1917 года, предусматривавший максимальное наказание в 20 лет тюремного заключения для мирного времени, а для военного – 30 лет тюрьмы или смертную казнь. Но с 1917 года смертный приговор в Америке по этому закону не выносился ни разу. Осужденные за шпионаж в пользу Германии и Японии приговаривались не более чем к десяти годам заключения. И только Розенбергам вынесли смертный приговор. Президент Франции Шарль де Голль, писатели Томас Манн, Мартен дю Гар, Франсуа Мориак, Альберт Эйнштейн и другие мировые знаменитости обращались к президенту США Гарри Трумэну с просьбами о помиловании Розенбергов. Однако тот сослался на то, что срок его полномочий истекает, и уклонился от принятия решения. Новый президент Дуайт Эйзенхауэр оставил приговор в силе. Отказывая Розенбергам в помиловании, Эйзенхауэр сказал: «Преступление, в котором Розенберги были признаны виновными, намного страшнее убийства другого гражданина… Это злостное предательство целой нации, которое вполне могло повлечь смерть многих и многих невинных граждан».

История сохранила фрагменты переписки между супругами. Находясь в разных камерах, Этель и Юлиус стремились поддержать друг друга. Юлиус писал: «Моя дорогая Этель, слезы навертываются мне на глаза, когда я пытаюсь излить свои чувства на бумаге. Я могу лишь сказать, что жизнь имела смысл, потому что подле

меня была ты. Я твердо верю, что мы сами стали лучше, выстояв перед лицом изнурительного процесса и жестокого приговора… Вся грязь, нагромождение лжи и клеветы этой гротескной политической инсценировки не только не сломили нас, но, напротив, вселили в нас решимость твердо держаться, пока мы не будем полностью оправданы… Я знаю, что постепенно все больше и больше людей встанут на нашу защиту и помогут вырвать нас из этого ада. Нежно тебя обнимаю и люблю…» Этель отвечала ему с такой же нежностью: «Дорогой Юли! После нашего свидания ты, конечно, испытываешь такие же муки, как и я. И все же какое чудесное вознаграждение просто быть вместе! Знаешь ли ты, как безумно я влюблена в тебя? И какие мысли владели мной, когда я вглядывалась сквозь двойной барьер экрана и решетки в твое сияющее лицо? Мой милый, все, что мне оставалось, – лишь послать тебе воздушный поцелуй…» Их письма со слезами на глазах читала вся Америка. Неудивительно, что множество людей, вместо того чтобы клеймить предателей, не верило обвинениям и стремилось спасти Розенбергов.

19 июня 1953 года состоялась казнь. Последние мгновения перед смертью супругам разрешили провести вместе. В комнате для свиданий поместили телефон прямой связи с Министерством юстиции. Стоило снять телефонную трубку и выдать всех агентов, с которыми имели дело Розенберги, – и смертный приговор был бы отменен. Но Юлиус не захотел покупать свою жизнь ценой оговора десятков неповинных людей. «Человеческое достоинство не продается», – сказал он. Юлиуса Розенберга первым посадили на электрический стул. За ним последовала Этель. Ее смерть была мучительной. После электрического разряда в две тысячи вольт Этель была еще жива. Потребовался второй, а затем и третий разряд. И только в 20 часов 16 минут она была объявлена мертвой.

Дети Этель и Юлиуса – Майкл и Роберт Миропол (они носят фамилию приемных родителей, которые усыновили их после казни супругов Розенберг) – до сих пор уверены в том, что их родители были казнены за преступление, которого не совершали. Они хорошо помнят слова матери перед казнью: «Мы с мужем будем оправданы историей».

«БЕТОННЫЙ ЗАНАВЕС»

Берлинская стена, ставшая символом холодной войны, – единственное в истории крупное фортификационное сооружение, которое предназначалось не для защиты от врага, а для того, чтобы жители не могли покинуть собственный город. Она разрезала Берлин на две части в течение 28 лет. Много это или мало? Для строения – мало. Но для близких людей, оказавшихся по разные стороны границы, этот срок представлялся вечностью. И трудно представить, сколько трагедий происходило за этим «бетонным занавесом»…

Появление Стены было предопределено задолго до того, как она была построена. В 1945 году, после победы над гитлеровской Германией, во Дворце Цецилиенхоф Трумэн, Эттли и Сталин подписали Потсдамское соглашение, которое определяло принципы послевоенного устройства поверженного государства. Страна была разделена на оккупационные зоны. Разделение коснулось и Берлина: по старым (еще 1920-х годов) картам была проведена демаркационная линия, расколовшая город на Восточный и Западный Берлин. В 1949 году по разные стороны границы образовались два государства: ФРГ и ГДР. Одна половина Берлина жила по социалистическим принципам, а другая представляла собой, с точки зрения властей Германской Демократической Республики, остров «загнивающего» капитализма.

Поначалу два различных общественных строя как-то сосуществовали в пределах одного города. Но с течением времени экономическое преимущество Западного Берлина стало слишком бросаться в глаза. В ГДР постепенно устаревала и разваливалась инфраструктура, заработки были значительно ниже, да и атмосфера постоянного контроля со стороны государства действовала угнетающе, особенно на молодежь. Всякий, имеющий глаза и уши, мог сравнить Запад и Восток. Преимущество неизменно оказывалось на стороне Запада, и никакая пропаганда не могла изменить положение. Намечалась массовая эмиграция жителей ГДР к родственникам и знакомым на Запад. Такого «большой брат» допустить не мог. Поэтому в 1961 году с полного согласия стран-участниц Варшавского договора было принято решение закрыть границу между двумя частями Берлина.