1000 притч
Шрифт:
– Ты всю ночь должен бодроствовать, присматривать за лошадью, но и я тоже не буду спать, потому что, как знать, ты вдруг все-таки уснешь, и ее уведут, мою красавицу!
– Господин, – обиделся стремянный (а был он человек богобоязненный), – как вы можете так говорить? Я не могу допустить, чтобы мой хозяин не спал всю ночь! Я не сомкну глаз ни на миг, будьте покойны!
Что ж, хозяин уснул ненадолго. Проснувшись же среди ночи, он спросил стремянного:
– Не спишь? А что ты делаешь?
– Я размышляю о том, – ответил стремянный, – каким образом
– Как бы за своими размышлениями ты не проглядел воров!
– Господин! – обиделся опять мечтательный стремянный. – Вы не должны терзать себя беспокойствами! Будьте покойны – я начеку.
Хозяин уснул, но среди ночи опять проснулся:
– Ну, а теперь что ты делаешь?
– Я размышляю о том, как господь соорудил небосвод без колонн, столбов и подпорок.
– Очень мне не нравится эта твоя задумчивость! Смотри – не доглядишь оком – заплатишь боком!
– Обижаете, господин! Как же воры могут увести лошадь, когда я не сплю!?
– Но, может быть, сон уже сваливает тебя? Давай поспи, а я посижу и покараулю.
– Но спать мне совсем не хочется! – убеждал стремянный.
Хозяин опять уснул. Проснувшись же уже на рассвете, спросил:
– Ну, а теперь, о чем ты думаешь?
– А теперь я думаю о том, как же мог допустить господь, что лошадь все же украли?!
Чужая голова подобна тыкве
Вор сорвал с головы дервиша чалму и убежал. А дервиш отправился на кладбище и расположился там в ожидании.
– Вот чудак! – удивились люди. – Вор побежал вон в тот сад, чего же ты здесь сидишь?
– Рано или поздно смерть обязательно пригонит моего обидчика сюда, на кладбище. Так зачем же мне гоняться за ним, он и сам придет!
– Ты – философ, но и дурак не меньше! – сказали люди.
А дервиш, сочтя этот приговор не совсем справедливым, решил больше ничего не объяснять.
Каков приход – такова и проповедь
Мулла Насреддин поднялся на кафедру и стал проповедовать:
– Да воздадим хвалу создателю, который сотворил небо и землю за шесть месяцев.
– Мулла, – перебил его шепотом один знаток Священного писания, – не месяцев, а дней.
– Я это знаю, – ответил Насреддин, – но вот народ вряд ли поверит.
У всякой пташки свои замашки
Разговорились как-то воробей и курица. Воробей сидел на каменной ограде, а курица прохаживалась внизу.
– Послушай, тебе не надоело все ходить и клевать? – спросил воробей. – Ведь ты летать разучилась!
– Неправда! – обиделась курица. Она изо всех сил замахала крыльями и взгромоздилась на ограду. – А теперь ты скажи, не надоело тебе все летать и прыгать? Живи в курятнике. Хозяйка будет подсыпать зерно в твою кормушку – клюй, не зная забот, пока не разъешься в курицу. Правда, из тебя могут сварить суп, но ведь это бывает не чаще, чем раз в жизни. Можно и потерпеть!
Тут подул сильный ветер. Курица, как ни держалась за ограду, все-таки слетела вниз. А воробей расправил крылышки, полетел вокруг да и снова сел на ограду.
– Теперь видишь, – сказал он, – ты большая и сильная, но надеешься в жизни только на кормушку, а я надеюсь только на свои крылья и в жизни сам себе опора.
Все относительно
Один человек спросил своего приятеля:
– Что у тебя на ужин?
– Ровно ничего.
– Это еще неплохо, приятель! А могло бы быть и хуже. Вот у меня тоже нет ничего, но зато есть гость.
Друзья
Один человек навестил своего друга, но, не застав его дома, написал на двери: «Осел». На другой день они встретились.
– Я вчера заходил, но не застал тебя дома, – сказал первый.
– Я так и подумал, – ответил его друг, – ведь ты на двери оставил свою подпись.
Все дело в ритме
Однажды учитель Муришу был в большом городе и, когда вернулся, не смог сдержать ликования: «О, я переполнен радостью, я переполнен! Это было так замечательно!»
Тогда его ученик подумал: «Там был восторг, там была радость! Я должен пойти и посмотреть, смогу ли я найти их».
Он пошел через весь город, вернулся и сказал:
– Как ужасен мир! Все готовы перегрызть друг другу горло; вот что я видел. И я не чувствую ничего, кроме подавленности, злости и тоски.
– Да, – сказал Учитель. – Ты прав.
– Но объясни мне, – негодовал ученик, – почему ты так восторгался, после того как вернулся, а я разрываюсь на части?
– Просто ты шел не в том ритме, в котором шел через город я, – сказал Муришу.
Морковная начинка
Мулла Насреддин встретил своего приятеля. У того в подоле было двадцать яиц.
– Если отгадаешь, что у меня в подоле, – предложил приятель, – то я отдам тебе десять из них, и ты сможешь изжарить себе яичницу.
Мулла задумался, а потом спросил:
– Можешь ли назвать какие-нибудь приметы того, что у тебя в подоле?
– Это белые большие орехи овальной формы, а внутри них – желтые ядрышки.
– Понял! – закричал Насреддин. – Это белые репки – их выдолбили, а внутрь положили морковную начинку.
Жертвоприношение
Рубашка Насреддина сохла на крыше. Подул ветер, и она слетела на землю.
– Жена! – провозгласил мулла. – Мы обязаны совершить жертвоприношение! Зарежем-ка пару овец.
– Но во имя чего? – удивилась жена Насреддина.
– Во имя того, что меня не случилось в той рубашке.
Мания величия
Один человек утверждал, что он Бог. Халиф, желая попугать его, сказал:
– Знаешь ли ты, что в прошлом году один такой же мерзавец объявил себя пророком, и я велел казнить его!?
– И правильно сделал, – похвалил человек халифа. – Он был самозванцем! Ведь я не посылал его.