10000 афоризмов великих мудрецов
Шрифт:
Хорошая женщина, выходя замуж, обещает счастье, дурная — ждет его.
Хотеть быть чем-то другим, а не самим собой — значит хотеть стать ничем.
Человек работал умно, работал и вдруг почувствовал, что стал глупее своей работы.
Человек — это величайшая скотина в мире.
Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум.
Чтобы быть хорошим преподавателем, нужно любить то, что преподаешь, и любить тех, кому преподаешь.
Чтобы
Самый злой насмешник — кто осмеивает собственные увлечения.
Самый непобедимый человек — это тот, кому не страшно быть глупым.
Сидят на штыках, покрыв их газетой.
Смотря на них, как они веруют в Бога, так и хочется уверовать в черта.
Среднему статистическому пошлому человеку не нужна, даже тяжела религия. Она нужна только очень маленьким и очень большим людям: первых она поднимает, а вторых поддерживает на высоте. Средние пошлые люди не нуждаются ни в подъеме, потому что им лень подниматься, ни в опоре, потому что им некуда падать.
Старики не родятся, а только умирают и, однако, все не переводятся.
Схоластика — точильный камень научного мышления: на нем камни не режут, но об камень вострят.
Тайна искусства писать — уметь быть первым читателем своего сочинения.
Торжество исторической критики — из того, что говорят люди известного времени, подслушать то, о чем они умалчивали.
Ученые издатели — половые науки, которые не варят и не кушают, а только подают кушанье.
Христы редко являются, как кометы, но Иуды не переводятся, как комары.
Цари — те же актеры с тем отличием, что в театре мещане и разночинцы играют царей, а во дворцах цари — мещан и разночинцев.
Цыгане известности — они известны только за границей, потому что у них нет отечества.
Человек, пользуясь разумом, умеет поступать неразумно вопреки инстинкту.
Чтобы быть ясным, оратор должен быть откровенным.
Чтобы уметь быть злым, надобно выучиться быть добрым; иначе будешь просто гадким.
Эгоисты всех больше жалуются на эгоизм других, потому что всего больше от него страдают.
Я слишком стар, чтобы стареть: стареют только молодые.
Василий Васильевич Розанов
Философ, писатель, публицист.
Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере, ленивого русского социализма).
Все женские учебные заведения готовят: в удачном случае монахинь, в неудачном — проституток. «Жена» и «мать» в голову не приходят.
Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги — мир кончится. И теперь уже молчание есть вечерняя заря мира.
Жалость — в маленьком. Вот почему я люблю
Как я отношусь к молодому поколению? Никак. Не думаю. Думаю только изредка. Но всегда мне его жаль. Сироты.
Как увядающие цветы люди. Осень — и ничего нет. Как страшно это «нет». Как страшна осень.
Кто не знал горя, не знает и религии.
Любовь есть боль. Кто не болит (о другом), тот и не любит (другого).
Люди, которые никуда не торопятся, — это и есть Божьи люди. Люди, которые не задаются никакой целью, — тоже Божьи люди.
Мир живет великими заворожениями. Мир вообще ворожба. И «круги» истории, и эпициклы планет.
Может быть, народ наш и плох, но он — наш народ, и это решает все.
Может быть, я расхожусь не с человеком, а только с литературой? Разойтись с человеком страшно. С литературой — ничего особенного.
Мы гибнем сами, осуждая духовенство. Без духовенства — погиб народ. Духовенство блюдет его душу.
Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете.
И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете.
Общество, окружающие убавляют душу, а не прибавляют. «Прибавляет» только теснейшая и редкая симпатия, «душа в душу» и «один ум». Таковых находишь одну-две за всю жизнь. В них душа расцветает. И ищи ее. А толпы бегай или осторожно обходи ее.
Писательство есть рок. Писательство есть фатум. Писательство есть несчастие.
Порок живописен, а добродетель так тускла. Что же все это за ужасы?!
Стиль есть душа вещей.
Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва — где «я не могу»; где «я могу» — нет молитвы.
Социализм пройдет как дисгармония. Всякая дисгармония пройдет. А социализм — буря, дождь, ветер.
Только горе открывает нам великое и святое. До горя — прекрасное, доброе, даже большое. Но никогда именно великого, именно святого.
Что такое писатель? Брошенные дети, забытая жена и тщеславие, тщеславие. Интересная фигура.
Язычество есть младенчество человечества, а детство в жизни каждого из нас — это есть его естественное язычество. Так что мы все проходим «через древних богов» и знаем их по инстинкту.
Язычество — утро, христианство — вечер. Каждой единичной вещи и целого мира. Неужели не настанет утра, неужели это последний вечер? Русская жизнь и грязна, и слаба, но как-то мила. Вот последнее и боишься потерять, а то бы «насмарку все». Боишься потерять нечто единственное и чего не повторится. Повторится и лучшее, а не такое. А хочется «такого».
Максим Горький
Писатель, прозаик, драматург.