1001 Ж
Шрифт:
В остальном ее выбор такой: либо мускулистый мачо, словно из киноленты об итальянской мафии, либо романтический юноша худощавой конституции с томными карими глазами. Первые нравились ей ощущением скрытой угрозы. Эдакие тигры, которых очень хочется приручить. Вторые тоже походили на кошачьих, но поменьше. Их хотелось приласкать.
Очевидно, что подобные экземпляры обитают и в старушке-Европе, но все-таки не в таких количествах. Именно поэтому, переступив черту, обозначавшую на карте времени возраст Христа, и в очередной раз получив от жизни болезненный пинок, Саша решила, что чувства собственного достоинства ей маловато. Нужно чувство собственного превосходства. И взяла билет в Аргентину.
Не за полгода, как раньше, без дурацких многочасовых ночных бдений на пересадках. В город черных и преимущественно бедных мужчин едет белая и состоятельная госпожа.
Неподготовленного европейского туриста легко может шокировать хаос латиноамериканской жизни, но Саша в Буэнос-Айрес прибыла уже в пятый раз. Она бегло лепетала на жекающем испанском, знала, где менять деньги и в каких районах не стоит бродить ночью. В общем, она была тут если не как дома, то в гостях у старого приятеля. Правила чужой берлоги знала и чтила.
Повинуясь нахлынувшему на нее барскому настрою, Саша, вопреки обычаям предыдущих поездок, не стала метаться по всем известным урокам и милонгам и вверила судьбу путешествия тем самым добрым ветрам.
Они плавно доставили ее в приличный отель в районе Палермо, подождали, пока она примет душ и также ласково понесли в ближайшее кафе.
Несмотря на адский джетлаг, с годами дававшийся Саше все труднее, ощущала она себя тополиным пухом в свете яркого южноамериканского солнца. Тепло и покой затопили тело и разум. Что и говорить, решение приехать сюда было верным. Всеобщее состояние «Manana-tranquilo-poco-poco» целиком захватило ее.
Во времена своих первых вылазок в Аргентину Саша бежала на милонгу, едва очутившись в городе. Она долго и тщательно готовилась к этим «балам» и с головой ныряла в пучину аргентинских страстей. Теперь ей было лень.
Первый день она не спеша прогулялась по городу и пораньше легла спать. На второй день тоже гуляла.
А танго следовало за ней тенью, шуршало, шептало из радиоприемников, Bluetooth-колонок уличных попрошаек, плясавших за копейки для туристов. Танго было в сигналах клаксонов таксистов, костюмах и шляпах мужчин, каких уже почти не встретишь в Европе. Даже булочные напоминали о милонгах и манили запахом свежих медиалунас – местных рогаликов. Ничего необычного, если вдуматься, они из себя не представляют. Но когда ты всю ночь кочуешь с милонги на милонгу и по традиции к трем часам приплываешь в La Viruta с ее непередаваемой атмосферой, пляшешь снова, неизвестно откуда добыв заначку сил, в изнеможении падаешь за столик, и тут тебе приносят это свежее и ароматное чудо… В общем, есть тут какой-то свой неповторимый шарм.
Вечером второго дня Саша приняла ванну и, обмотав голову полотенцем, медитативно выбирала платье с туфлями. Она словно видела эти вещи не глазами, а сердцем. Выбирала не цвет и фасон, а энергетику. Или ауру, если угодно.
Вот у этого синего с узором платья такая же синяя, сдержанная аура. В нем можно сходить на разведку, присмотреться, принюхаться. Потанцевать точечно, без фанатизма. Красное платье означало бы отчаяние. Эдакий крик души: да, я уже немолода, но я тоже хочу танцевать! Ну, хоть кто-нибудь… Бр-р-р! Хорошо, что у Саши нет красного платья. Его время еще не пришло. Впрочем, Саша не была уверена, что она все еще будет ходить по милонгам, когда такой момент настанет. Но кто знает…
Стряхнула тоскливые мысли и взглянула на коротенькое черное платье – униформу диверсантки. Это облачение танго-синоби. Идеальный наряд для операций по ловле особо ценной добычи. Правда, работает она, только если ты молода, стройна и хороша собой.
Саша внимательно посмотрела на себя в зеркало.
Мимические морщины легко спрятать, к тому же в местах типа той же La Viruta лица особо и не видно. Темно там, как на школьном дискаче. Ноги у Саши такие же стройные, как и в восемнадцать – если где и отложился жирок, то на них это не сказалось.
Вопрос с туфлями быстро разрешился сам собой: из пяти привезенных с собой пар к черному платью подходили одни – серебристые «Madame Pivot».
Саша знала, что местные пигалицы красятся довольно вульгарно, чтоб за версту было видно, но идти на поводу у толпы и косплеить стриптизершу не стала – это пошло. Обилие штукатурки старит, а ей это ни к чему. Юной особе важно показать самцам, что она уже достигла возраста согласия, у нее же цель скорее обратная. Ее боевой образ – кавайная блонди. Именно он подарил ей массу незабываемых моментов как на милонгах, так и за их пределами.
По результатам техосмотра в зеркале Саша пришла к выводу, что в этот образ она, как и в школьные джинсы, все еще влезает. И настроение сразу заискрилось бенгальским огоньком.
Правда, пока она мылась и вертелась перед зеркалом, на часах мобильника появилась цифра двадцать три. Ехать в Cachirulo уже поздновато, лучше уже сразу в «Вируту». Все дороги все равно ведут туда.
Намарафетилась и в путь.
Желтое такси, улыбчивый дядька-водитель.
– В первый раз в БА? – спросил на ломаном английском.
– В пятый! – бойко отрапортовала она по-испански.
– Ого! – удивился таксист. – Да ты почти местная!
– Можно и так сказать, – улыбнулась Саша.
– А зачем приехала?
– Не знаю, если честно. Раньше всегда приезжала танго танцевать, а теперь просто захотелось.
– Танго? – удивился таксист, – Это ж для стариков, вроде меня. Молодежь танцует сальсу или кумбию.
– Так получилось, – пожала плечами Саша.
Она и сама теперь не знала, почему из всего многообразия способов сублимации горизонтального желания выбрала именно этот. Говорить напыщенные и затасканные фразы про то, что танго само ее выбрало, она не стала.
Остаток поездки водитель был молчалив. Лишь изредка ругал на люмфардо 9 вполголоса коллег по цеху и правительство.
Саша восприняла это как знак того, что для него она больше не туристка, с которой не стыдно содрать пару лишних песо, а своя – приятное чувство.
«Вирута» не изменилась с момента последней встречи. Саше казалось, что она могла бы пройти между столиков с завязанными глазами. Впрочем, тут было так темно, что в повязке на глазах не было нужды.
9
Аргентинский вариант «фени», криминальный жаргон.